– Посмотрим подарочки наших волжан-рабочих, – сказал генерал.
Этими подарочками были танки, лишь ночью прибывшие на платформах и потом своим ходом пришедшие в расположение армии. Они стояли в лесу, задернутые брезентом, с чехлами на пушках. Но и под брезентом угадывались очертания их крупных корпусов. Танкисты небольшими группами собрались в палатках, кое-где дымились костры, грелся чай.
Командир танковой бригады, рослый, плотный человек в кожаном реглане, хотел было выстроить экипаж, но Чоборцов остановил его:
– Пусть принимают пищу.
Зашли в одну из палаток, сели на снарядные ящики. Выпили по кружке крепкого, вкусно пахнущего дымом чая с сухарями.
– Кто чай пьет, у того сила большая, – шутил Чоборцов, грызя сухарь крупными желтыми зубами.
Юрий вышел из палатки, попросил у хмурого танкиста разрешения осмотреть машину. Запах масла и металла доставил ему большое удовольствие, будто он оказался на своем родном заводе. Понравилось и то, что командир танка не вдавался в излишние объяснения, сохраняя сдержанность, обычно присущую рабочим. По приказу командующего танк двинулся по лесу, подминая под свое железное брюхо молодые березки. Развернувшись на месте, храпя моторами, он расцарапал когтистыми гусеницами песчаный суглинок.
Широкое лицо генерала расплылось в улыбке: очевидно, он был доволен работой тяжелого танка. Похлопал по плечу командира и вдруг, нахмурившись, погрозил кулаком одетому тучами Западу:
– Есть чем и есть кому бить врага!
– Точно, товарищ генерал-лейтенант! – бойко отозвался водитель танка. Сдернув кожаный шлем с головы, встряхнул лихим медным чубом.
– А-а-а, опять вы со своей шевелюрой? Когда же вы, Солнцев, укоротите кавалерийский чуб? – сказал командующий.
– Завтра же под машинку смахну, товарищ генерал-лейтенант! – ответил Рэм Солнцев.
– Гляди у меня, оригинальничаешь все!
Рэм смиренно попросил у командующего разрешения поговорить с Крупновым. Отошли за сосенку.
Рэм расспрашивал Юрия о заводе, о знакомых рабочих, жаловался: трудная служба. Бывал уже на гауптвахте.
– Теперь мы с Юлькой круглые сироты…
Эти бедовые синие глаза, эти красно-медные волосы так живо и больно напоминали Крупнову Юльку Солнцеву. Он боялся, что Рэм будет спрашивать о сестре. Но Рэм только почесал затылок, ухмыляясь.
– А с вами мы все-таки друзья, а? – сказал он. – Ну их к чертям, этих баб! – И вдруг до боли сжал руку Юрия. – Поклон передайте Денису Степановичу, пусть будет мне вместо отца родного. – Он пошел к танку, но вдруг резко обернулся. – Сестренку я отстегаю в письме!
Когда Чоборцов и Юрий уехали, танкисты обступили Рэма, спрашивая, откуда знает его командарм.
– Секрет изобретателя, – загадочно отшутился Солнцев. И это возвысило отчаянного водителя не только в глазах товарищей, но и командира бригады.
– Чуб все равно придется укоротить, – сказал командир бригады миролюбиво.
По лесной дороге машина шла малой скоростью, подпрыгивая на корневищах и выбоинах, залитых водой.
– Хорошие танки: моторы сильные и броня приличная, – сказал генерал. – Передайте рабочим-волгарям наше солдатское спасибо, Юрий Денисович.
– Передам, Данила Матвеевич. – Юрий не сразу оторвался от своих дум: до боли растревожила нечаянная встреча с Рэмом.
Остановились у лесной избушки. Там ютился начальник разведки, пожилой жилистый полковник с поблескивающим пенсне на хрящеватом носу. Полковник цепким взглядом посмотрел в лицо Юрия.
– Шеф, секретарь горкома, – сказал генерал. – Ну, что у тебя?
Полковник вынул из железного ящика и дал Чоборцову перехваченные сообщения иностранного радио о маневрах. Генерал начал читать их вслух.
Красная Армия не достигла современного технического уровня, а организация ее устарела, говорилось в этих донесениях. Гитлер проигрывает воздушную битву за Англию, и поэтому не исключена возможность, что он нанесет удар по России. Все равно, рано или поздно, а воевать с русскими ему придется. Германия не может считать себя победительницей, пока на Востоке за ее спиной стоит неослабленная военная держава. Сейчас сложились на редкость благоприятные условия: Квантунская армия нависла над Восточной Сибирью, и, таким образом, гигантские клещи охватили Советский Союз с востока и запада. Высказывалось предположение, что англичане могут пойти на мир, если Германия выведет свои войска из Франции и Норвегии.
– Голодной куме хлеб на уме. Спят и во сне видят, как бы стравить немцев с нами. Как говорится: кто о чем, а шелудивый – о бане. Вот так они и воюют: Гитлер рвет им потроха, а они уговаривают его: «Возьми Украину, и разопьем мировую». Да, немцы чехвостят их с воздуха здорово, а министр английский материт своих летчиков: «Сукины вы дети! Почему листовки не разбросали, а бухнули тюком? Вдруг тюк этот угодил на башку фашиста? Шею мог свихнуть!» Хитры, ой, хитры, уж кто другой, а эти умеют воевать своей малой кровью. – Генерал отодвинул листы. – Что там посущественнее, полковник?
– К границе подтягивается танковая армия.
– Не танкового ли дьявола Гейнца Гудериана? Знаем такого танкового дьявола, Гейнца Гудериана! А еще какие дивизии подтянул Гитлер к границе? Кто их командиры: старые генералы или выскочки из фашистов? Был ли кто из них в России в 1918 году с войсками генерала Гофмана? – спросил Чоборцов и, повернувшись лицом к Юрию, сказал: – Кадры вероятного противника мы должны знать, товарищ Крупнов, назубок.
– Знать врага – значит, наполовину победить его еще до сражения, – сказал Юрию полковник. Теперь он, очевидно, решил, что за спиной этого штатского стоят сила и авторитет партийной власти, которые выше любых званий и чинов, и что старый, опытный генерал не случайно доверяет ему. И все-таки полковник не удержался от того, чтобы с некоторым упрощением в расчете на неосведомленность шефа в военных вопросах сказать о необходимости сохранения секретов и бдительности.
– А какие еще новые дороги строят немцы в Польше, их направление, пропускная способность? – Генерал заметил, что лоб и залысины полковника покрылись мелкой испариной, и добавил: – Узнать это трудно, но необходимо.
Сведения у полковника о дорогах были давние. Генерал насупился.
Выслушав доклад полковника, он встал с табуретки, застегнул плащ.
– Поехали, Юрий Денисович.
Под ясенем генерал остановился, придержав Юрия за руку.
– Ишь, черти немцы: танковые армии у них. А у нас крупнее бригады нет… Да, – сказал он и умолк.
Юрий взглянул в маленькие сердитые глазки генерала, в них была решимость высказаться до конца и в то же время таилась осторожность.
– Говори, Данила Матвеевич, я слушаю.
– Мы с тобой в лесу. Я не генерал, ты не секретарь горкома. Хорошо? Ну, вот так-то, попросту, как земляку, скажу: если бы наших чертодомов-то стальных свести в дивизии, в корпуса… Ох, наковеркали бы! Широкие пробоины проламывали бы. Для пехоты.
– А это не смахивает на теорию буржуазных стратегов? – осторожно спросил Юрий, недавно читавший статью с критикой теории Фулера.
– Ну вот, сразу же и буржуазных… Один мой друг генерал говорил то же самое, что я говорю сейчас. Я с ним цапался, даже рапортом контратаковал его. А теперь чую: зря, он был прав. Отстранили его от дела. Где-то «отдыхает» Валдаев Степан. Видишь, какие у меня сомнительные связи. Хе-хе-хе, – угрюмо засмеялся Чоборцов. – Наши танки – львы! Но пасутся мелкими стадами. Не прогрызут глубоко эшелонированную оборону.
XII
В перекипающем дожде блеснули на опушке березовой рощи огоньки. Генерал велел шоферу узнать, что это за огни. Когда шофер ушел, перепрыгивая через лужи, генерал повернулся лицом к Юрию, тихо сказал:
– Танки переброшу поближе к границе.
– Данила Матвеевич, обстановка усложняется?
– Обстановка та самая, что бывает накануне большой драки… Зимой вряд ли начнется, а за лето уже не ручаюсь. Логика войны толкает их на Балканы. Агенты Канариса на Балканах не зря жрут хлеб. Одних застращали, других подкупили, третьих соблазнили: мол, сообща загрызем Россию. Румынский головорез Антонеску серчает на нас за Бессарабию. Маннергейм даже заикается от злости: Выборг потерял… Отношения наши с немцами, кажется, кислые… Да, за зиму ручаюсь, а лето… бис його знае…