«Теперь понятно, с кого Грегори берет пример», – подумал про себя Тристан.

– Прекрасно, – сказал он вслух. – Бар находится вон там. – Он хотел отойти, но Эрик преградил ему дорогу.

– Вся п-п-проблема в том, что меня там больше не обслуживают.

Тристан глубоко вздохнул.

– Мне нужно в-в-выпить, Таран. А тебе нужны бабки.

– Я не беру чаевых, – ответил Тристан.

Эрик отрывисто захохотал.

– Наверное, потому, что тебе их никто не дает. Я наблюдал з-за тобой и видел, как ты т-т-тут в-выступал. Но я тебе честно з-з-заплачу.

– Прости.

– Мы нужны друг другу, – не отставал Эрик. – У нас есть выбор. Мы можем или помочь друг другу, или навредить.

Тристан промолчал.

– Ты понял, о чем я говорю, Таран?

– Я понял, о чем ты говоришь, но ничем не могу тебе помочь.

Эрик сделал шаг к нему. Тристан отступил на шаг назад. Эрик шагнул еще ближе.

Тристан напрягся. Говоря спортивным языком, приятель Грегори выступал в легком весе. Он был почти такого же роста, как Тристан, однако гораздо слабее и уже в плечах. Однако у Эрика было целых два преимущества – он был пьян, и ему нечего было терять. А Тристану было что, начиная с огромного подноса, нагруженного овощами.

«Ничего страшного», – решил Тристан. Один быстрый шаг в сторону – и Эрик грохнется на колени, а потом опрокинется навзничь.

Но Тристан не учел того, что как раз в этот момент по залу проходила невеста в сопровождении гостей. Заметив краем глаза процессию, он вынужден был в последний момент изменить направление – и врезался в пошатнувшегося Эрика. Сельдерей и цветная капуста, грибы и наструганный перец, брокколи и стручковый горошек опрокинулись на канделябр, а оттуда дождем хлынули на гостей.

И вот тогда она посмотрела на него. Айви, ослепительная Айви. На миг их взгляды встретились, и Тристан увидел ее глаза, круглые, как помидорки-черри, сыпавшиеся на процессию невесты.

Тристан не сомневался, что теперь она, наконец, узнала о его существовании.

А еще он не сомневался в том, что теперь она ни за что не захочет пойти с ним на свидание. Никогда.

– Вероятно, ты была права, Айви, – прошептала Сюзанна, не сводя глаз с россыпи сырых овощей. – На суше наш Тристан просто ходячее недоразумение.

«Что он здесь делает? – сокрушенно подумала Айви. – Почему не остался в бассейне, где чувствует себя, как рыба в воде?»

Айви знала, что ее подружки уверены, будто Тристан преследует ее, и готова была провалиться сквозь землю от смущения.

Бет пробилась к ним через толпу, раздавив каблуком помидор.

– Наверное, он так зарабатывает деньги, – сказала она, взглянув в расстроенное лицо Айви.

– Швыряясь брокколи в новобрачную? – насмешливо покачала головой Сюзанна. – Оригинальный способ заработка.

– Этот симпатичный рыжий пловец тоже здесь, – продолжала Бет. Сегодня вечером ее седые волосы были высоко зачесаны вверх, придавая Бет еще большее сходство с очаровательной круглолицей совой.

– Похоже, бедный Тристан очень нуждается, – вздохнула Бет.

– В деньгах или в Айви? – уточнила Сюзанна, и они обе расхохотались.

– Не переживай, Айви, – улыбнулась Бет, ласково дотрагиваясь до ее руки. – Это же весело! Я уверена, он едва не ослеп, когда увидел, во что ты одета!

Сюзанна вытаращила глаза и принялась с закрытым ртом напевать мелодию из «Унесенных ветром».

Айви поморщилась. Она и сама прекрасно знала, что выглядит, как Скарлетт О'Хара, которую окунули в ведро с блестками. Но мама специально выбрала для нее это платье.

Сюзанна продолжала гудеть.

– Я уверена, что Грегори тоже чуть не ослеп, когда увидел, чего ты не надела, – сказала Айви, надеясь заткнуть ей рот своей колкостью. Этим вечером Сюзанна была в облегающем черном платье-футляре, не предполагавшем наличие нижнего белья.

– Очень на это надеюсь!

– Кстати, о птичках… – негромко заметила Бет.

– Вот ты где, Айви! – ласково, почти вкрадчиво проговорил Грегори. Сюзанна с готовностью обернулась, но он, даже не посмотрев на нее, галантно подал Айви руку. – Мы ждем тебя за главным столом.

Едва касаясь руки Грегори, Айви последовала за ним, мечтая о том, чтобы Сюзанна оказалась на ее месте.

Когда они вдвоем подошли к столу, мама подняла глаза и просияла, любуясь на Айви в вульгарном платье сумасшедшей дочки плантатора.

– Спасибо, – поблагодарила Айви, когда Грегори отодвинул для нее стул.

Он улыбнулся ей той странной загадочной улыбкой, которую она впервые увидела на его лице во время соревнований по плаванию. С того самого дня Грегори постоянно подшучивал над ней и всячески пытался проявлять дружелюбие. Айви знала, что должна радоваться этой перемене, но в глубине души предпочитала прежнего, холодного и неприступного Грегори.

Она прекрасно понимала, почему он оказал ей такой ледяной прием, когда она в первый раз появилась в новой школе. Она могла себе представить, каким ужасным потрясением было для Грегори узнать, что Мэгги перевозит свое потомство из дешевых апартаментов в Норуолке в квартиру, которую его отец снял для них в Стоунхилле, и что это делается в рамках подготовки к будущей свадьбе.

Роман Эндрю и Мэгги длился уже несколько лет. Но, как говорится, романы бывают разные, а Эндрю и мать Айви с самого начала были чрезвычайно странной влюбленной парой – очень богатый и невероятно влиятельный президент колледжа и парикмахерша его жены. Кто бы мог подумать, что через столько лет после начала их любовной интрижки и спустя несколько лет после развода Эндрю влюбленные все-таки решат пожениться?

Это было потрясением даже для Айви. Ее отец умер, когда она была совсем маленькой. С тех пор ее мать постоянно меняла мужчин, поэтому Айви давно привыкла к этому, воспринимала, как должное и думала, что так будет всегда.

Подавшись вперед, Айви посмотрела через стол на свою маму. Эндрю перехватил ее взгляд и улыбнулся, подтолкнув локтем жену. Мэгги, сияя от счастья, подняла глаза на дочь. Она вся светилась от радости.

«Ангел любви, – беззвучно прошептала Айви, – храни маму. Храни всех нас. Пусть мы будем любящей семьей – крепкой и счастливой».

– Извини, дорогая, но твои… хм… блестки только что обмакнулись в суп.

Айви поспешно выпрямилась, а Грегори со смехом предложил ей салфетку.

– Это платье доведет тебя до беды, – пошутил он. – Смотри, ты буквально ослепила Тристана Каррутерса.

Айви почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Она хотела ответить, что во всем был виноват Эрик, а не она, но…

– Мне искренне жаль гостей стола, который обслуживает этот недотепа и его приятель, – с усмешкой продолжал Грегори. – Надеюсь, нас минует чаша сия.

Они одновременно обвели глазами зал.

«Я тоже надеюсь», – подумала про себя Айви.

Сразу же после овощного фонтана Тристану сообщили, что он не только может уходить, но должен сделать это немедленно. Усталый и униженный, Тристан был бы рад поскорее убраться восвояси, однако он обещал довезти Гарри домой. Поэтому он долго рыскал в коридорах за кухней, пока не отыскал кладовую, в которой можно было затаиться и просидеть до окончания банкета.

В кладовой было темно и спокойно, на полках ровными рядами стояли огромные банки и коробки. Но не успел Тристан удобно устроиться на одной из коробок, как услышал какой-то шорох за спиной. «Мыши или крысы? Впрочем, какая разница!»

Чтобы хоть немного утешиться, Тристан стал воображать, как он стоит на верхней ступеньке пьедестала почета, за спиной у него развевается флаг Соединенных Штатов, звучит гимн, а Айви смотрит трансляцию награждения по телевизору и горько жалеет о том, что упустила возможность встретиться с таким замечательным парнем.

– Я просто придурок! – простонал он, роняя голову на руки. – Я могу запросто получить любую девчонку, но…

Чья-то рука дотронулась до его плеча.

Тристан резко вскинул голову – и увидел бледное, худое детское лицо. Перед ним стоял мальчик лет восьми, парадно одетый, с туго завязанным галстуком и прилизанными темными волосами. Должно быть, кто-то из гостей.