Большая и искренняя любовь вспыхнула в сердцах старшеклассников Айви и Тристана совершенно для них неожиданно, изменив их судьбы.

Даже когда злой рок разлучает их и Тристан погибает, он делает все, чтобы смягчить горе любимой, став ее ангелом-хранителем. Неожиданно он понимает, что его смерть была не случайной, а Айви по-прежнему грозит опасность.

Став невидимым ангелом, Тристан пытается найти способ пообщаться с Айви, в чем ему помогает призрак популярной актрисы-подростка, которая рассказывает герою, что всех ангелов, оставшихся на земле, есть своя миссия, но, к сожалению, узнать, в чем она состоит каждый ангел должен сам.

15 октября, 1994

– Никогда не думала, что здесь может быть так романтично, – заявила Айви, откидываясь на заднее сиденье машины и с улыбкой глядя на Тристана. Потом девушка перевела взгляд на кучу валявшегося на полу мусора и добавила: – Знаешь, по-моему, твоему галстуку совсем нечего делать в использованном стаканчике из «Бургер Кинг».

Брезгливо сморщившись, Тристан выудил галстук из стакана, перекинул мокрую тряпку в переднюю часть машины и снова плюхнулся на сиденье рядом с Айви.

– Ой!

В салоне запахло раздавленными цветами.

Айви весело расхохоталась.

– Что смешного? – проворчал Тристан, вытаскивая из-под себя изуродованные розы. Потом не выдержал и тоже рассмеялся.

– Ты не забыл, что мы в машине твоего отца? – спросила Айви. – Вдруг кто-нибудь пройдет мимо и заметит на бампере пасторскую наклейку?

Тристан перебросил цветы на переднее сиденье и снова притянул Айви к себе. Сдвинул шелковую бретельку ее платья, нежно поцеловал в плечо и прошептал:

– Придется сказать им, что я здесь с ангелом.

– Ну, ты даешь!

– Айви, я люблю тебя, – сказал Тристан, мгновенно посерьезнев.

Несколько секунд она, молча, смотрела на него, потом прикусила губу.

– Для меня это не игра. Я люблю тебя, Айви Лайонс, и когда-нибудь ты в это поверишь.

Тогда Айви обняла его и крепко прижала к себе, еле слышно шепнув ему в шею:

– Люблю тебя, Тристан Каррутерс.

Она верила ему, она доверяла ему, как никому на свете. Когда-нибудь она решится сказать все это вслух, в полный голос. Да-да, когда-нибудь она так и скажет: «Я люблю тебя, Тристан Каррутерс!» Или даже не скажет, а прокричит из окна. Или напишет огромными буквами на перетяжке и вывесит над школьным бассейном.

Им понадобилось несколько минут, чтобы привести себя в порядок и снова пересесть на передние сиденья.

Айви снова тихонько рассмеялась. Тристан повернулся к ней и тоже улыбнулся, глядя, как она пытается привести в порядок золотистую пряжу своих тонких волос. «Напрасные старания!»

Он завел мотор и поехал по корням и камням, выруливая на узкую дорогу.

– Бросим последний взгляд на реку, – предложил Тристан перед крутым поворотом.

Июньское солнце, опускаясь за отроги далеких гор на западе сельских просторов Коннектикута, бросало косые лучи на верхушки деревьев, осыпая их хлопьями расплавленного золота. Петляющая дорога вскоре влилась в тенистый туннель из кленов, тополей и дубов. Айви почудилось, будто они с Тристаном нырнули под воду: закатное солнце сверкало где-то высоко вверху, а они вдвоем плыли в глубоком ущелье, пестревшем синими, алыми и темно-зелеными красками. Тристан включил фары.

– Не торопись, – сказала Айви. – Мне уже расхотелось есть.

– Я испортил тебе аппетит?

Она покачала головой.

– Наверное, я просто слишком счастлива, – тихо сказала девушка.

Машина понеслась быстрее, потом резко вильнула.

– Тристан, не надо торопиться.

– Забавно, – пробормотал Тристан. – Не пойму, почему… – Он обескураженно посмотрел вниз, на педали. – Такое впечатление, что…

– Помедленнее, пожалуйста! Ничего страшного, если мы немного опоздаем, ведь… Ой! – вскрикнула Айви, указывая на что-то впереди. – Тристан!

Что-то выскочило из кустов прямо на дорогу. Она не успела разглядеть, что это было – просто какое-то движение в темноте. В следующий миг перед ними замер олень. Он повернул голову и уставился на яркие фары машины.

– Тристан!

Они мчались прямо в сияющие глаза животного.

– Тристан, ты что, не видишь?

Машина продолжала нестись.

– Айви, тут что-то…

– Олень! – закричала она.

Глаза оленя сверкнули. Внезапно за его спиной полыхнул свет, и ослепительная вспышка на миг высветила черный силуэт. Навстречу неслась машина.

Со всех сторон стеной высились деревья. Свернуть было некуда.

– Остановись! – надрывалась Айви.

– Я…

– Остановись, почему ты не тормозишь? – умоляюще прорыдала девушка. – Остановись, Тристан!

Лобовое стекло взорвалось ливнем осколков. Впоследствии Айви не могла вспомнить ничего, кроме водопада битого стекла.

Айви вздрогнула от звука выстрела. Она терпеть не могла бассейны, особенно крытые. Они с подругами сидели в десяти шагах от воды, но Айви все равно казалось, будто она плывет. Внутри было сумрачно, в воздухе стоял влажный, голубовато-зеленый туман, едко пахнущий хлоркой. Каждый звук отдавался гулким эхом – выстрел стартового пистолета, крики болельщиков, громкий плеск воды, взбаламученной прыжками спортсменов.

Стоило Айви войти в куполообразное помещение бассейна, как ей сразу стало не хватать воздуха. И захотелось поскорее выйти наружу, в солнечный и ветреный мартовский день.

– Покажите еще раз, – попросила она. – Где он?

Сюзанна Голдстайн посмотрела на Бет ван Дайк. Бет посмотрела на Сюзанну. Потом обе покачали головами и хором вздохнули.

– Слушайте, ну как я могу его узнать? – устало спросила Айви. – Они же все совершенно безволосые – с бритыми руками, бритыми ногами и бритой грудью. Целая команда лысых парней в резиновых шапочках и очках для плавания. И не надо мне говорить, что на них плавки цветов нашей школы – с тем же успехом это может быть отряд пришельцев в резиновых шапочках и форменных плавках!

– Если пришельцы выглядят, как они, – сказала Бет, лихорадочно щелкая шариковой ручкой, – то я немедленно покупаю билет на звездолет и переезжаю на их планету!

Сюзанна забрала у Бет ручку и тихо промурлыкала:

– Обожаю состязания по плаванию!

– Но как только пловцы входят в воду, ты сразу перестаешь на них смотреть, – едко заметила Айви.

– Потому что в воде ничего не видно, – со знанием дела прокомментировала Бет. – Она рассматривает парней, ждущих своей очереди у стартовых тумб.

– Тристан на центральной дорожке, – подсказала Сюзанна. – Лучшие пловцы всегда идут в центре.

– Он наша гордость! – добавила Бет. – Лучший пловец в стиле баттерфляй. Между прочим, во всем штате.

Айви прекрасно все это знала. В конце концов, она была не слепая, а плакаты с изображением команды пловцов висели по всей школе. И на всех этих плакатах был изображен Тристан. Фотограф запечатлел его в тот момент, когда он выныривал из воды, выставив вперед плечи и, как крылья, отбросив назад обе руки.

Девушка, отвечавшая за рекламу школьных достижений, не случайно выбрала именно эту фотографию. И она знала, что делала, когда заказала огромное количество копий, поскольку приклеенные скотчем плакаты с изображением Тристана постоянно исчезали со стен, перекочевывая в шкафчики учениц.

В разгар этого плакатного помешательства Бет и Сюзанна вдруг вообразили, что Тристан интересуется Айви. Доказательная база состояла из двух эпизодов в школьном коридоре, произошедших на одной неделе, однако этого оказалось вполне достаточно для Бет, будущей великой писательницы, перечитавшей всю коллекцию любовных романов издательства «Арлекин».