Хуана отложила шитье, одернула платье, поправила непослушные волосы и пошла за служанкой по коридору к покоям принцессы Констансы.

— Будьте добры, сеньора, подождите, — сказала служанка. — Я доложу ее высочеству, что вы здесь.

И юркнула в спальню.

Атмосфера в передней была напряженная. Придворные дамы принцессы стояли, вид у них был необычно раздраженный, досадливый или испуганный.

Маргарида кивнула Хуане, но не улыбнулась и не заговорила. Безмолвная пауза тянулась. Хуана стояла у двери в ожидании.

Наконец служанка появилась снова.

— Принцесса Констанса приглашает вашу милость войти, — сказала она, придержала дверь открытой для Хуаны, а потом плотно захлопнула.

Принцесса склонялась над стоящей на столе большой корзинкой.

— Сеньора Хуана, — сказала она, — вы должны мне помочь. Оставь нас, — резко приказала служанке. — И не подслушивай под дверью. — Подождала, пока за служанкой не закрылась дверь. — Я не спрашивала вас о подробностях того, кто помог вашему мужу, когда он был избит, так как понимала, что вы опасаетесь за его жизнь. Но я слышала, что лечил его — или, лучше сказать, его слугу, который тоже сильно пострадал, — здешний врач с помощью врача, который исцелил моего брата от его болезней. И что этот человек так оправился, что способен передвигаться.

— Да, ваше высочество, в определенном смысле произошло это, хотя…

— Неважно, что именно произошло, — важно мастерство этих врачей, — раздраженно сказала Констанса.

— Совершенно верно, ваше высочество. Они очень искусны.

— За ними нужно немедленно послать, а вы единственная знаете, кто они и где живут. Посмотрите, сеньора Хуана. Посмотрите на мою несчастную Морену.

Принцесса отступила от корзинки, продолжая держать в ней руку.

В корзинке лежал маленький коричневый спаниель с белыми пятнами, одна его лапка была вытянута, шерсть на этой лапке и на голове была в запекшейся крови. Он заскулил, когда принцесса отошла от него, а потом закрыл глаза.

— Взгляните на ее лапку, — сказала принцесса.

— Похоже, она сломана, ваше высочество, — сдержанно сказала Хуана.

— Да, сломана. Эти дуры в передней позволили ей убежать от них. Она побежала по лестнице в большой двор, и ее покусал один из сторожевых псов. Если она не поправится, кое-кто поплатится за это головой, — сказала она, голос ее дрожал от холодной ярости.

— Я с удовольствием назову вам их имена, ваше высочество. Надеюсь, они смогут лечить собаку так же хорошо, как и людей.

— Думаете, собачьи кости не сильно отличаются от человеческих? — с беспокойством спросила принцесса.

— Думаю, переломы лечатся точно также, ваше высочество.

— Сеньора Хуана, вызовите звонком мою служанку, — сказала Констанса, не прекращая бдения у пострадавшего животного.

Служанка появилась с подозрительной быстротой.

— Позови моего секретаря, — велела принцесса. — Мне нужно немедленно написать письмо.

Когда Хуана вышла из покоев принцессы, у нее от холодного страха перехватило дыхание. Почти все, что говорила принцесса, было известно только самой Хуане. Никто во дворце не мог знать, кто лечил Арнау, кроме нее самой и маленькой Хасинты. И никто не мог подслушать ее разговор с Хасинтой. Никто — кроме верной, честной Маргариды, если она шпионила за своей подругой в саду.

Когда Юсуф вернулся в дом врача, сеньоры Иаков и Исаак ждали его у ворот.

— Юсуф, вымой лицо и руки, — сказал Исаак, услышав, что мальчик вошел. — Нам нужно идти во дворец, лечить очень серьезный случай.

Позади них стоял Мордехай с коробкой в руках.

Юсуф как можно быстрее привел себя в порядок и выбежал к воротам.

— Кто наш новый пациент? — спросил он. — Надеюсь, не сеньора Хуана.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что, господин, наш пациент наверху не сможет перенести этого.

— Совершенно верно. Однако, Юсуф, ту пациентку, которую мы идем лечить, тоже очень любят. Но, насколько я знаю, она не знакома с человеком, которого мы выхаживаем. Но все-таки дело будет сложным, — сказал Исаак, — потому что принцесса ее очень любит.

— От чего она страдает?

— Она подралась и страдает от сломанной ноги и собачьих укусов.

Юсуф изумленно посмотрел на одного, потом на другого.

— Подралась одна из дам ее королевского высочества?

— Пока ты совсем не пришел в замешательство, Юсуф, — заговорил Иаков, — скажу тебе, что это совершенно новое дело. Наш пациент — собачка, которую очень любит ее хозяйка, принцесса Констанса.

Оба врача и Юсуф находились в спальне принцессы, так как Констанса не подумала бы перемещать пострадавшее животное. Иаков начал обследование, ища раны на каждом дюйме тела несчастного существа. За исключением разрыва на ухе, из которого обильно шла кровь, кожа была порвана только на сломанной лапке. Юсуф с Иаковом промыли раны вином и настоем трав, чтобы ускорить заживление и не допустить инфекции, Юсуф прижимал компресс к уху Морены, чтобы окончательно остановить кровотечение.

Все это время принцесса стояла напротив них, положив руку на плечико Морены и удерживая ее в неподвижности.

Исаак взял в руку сломанную лапку. Морена зарычала, и принцесса утихомирила ее. Стал ощупывать, очень осторожно. Собачка зарычала снова.

— Ваше высочество, когда я дойду до перелома, ее потребуется держать, чтобы я смог вправить кость. Тогда собачка поправится. Мне не хочется давать ей болеутоляющих средств, ваше высочество, боюсь, они могут причинить ей больше вреда, чем пользы. Возможно, держать ее сможет Юсуф.

— Я сама, — сказала Констанса. — Когда нащупаете перелом, я буду держать ее тело и голову. Тогда сможете заниматься лапкой.

После этого они работали быстро. Иаков снова промыл рану, и Исаак повел рукой вниз по задней лапке. Собачка задрожала от страха и боли, когда он приблизился к повреждению, но когда врач сказал: «Пора, ваше высочество», лежала неподвижно, крепко сжатая принцессой и Исааком, державшим задние лапы. Морена держалась стоически, не выражая протеста, когда Исаак вправил кость. Юсуф тут же стал накладывать шину.

— Благодарю ваше высочество за помощь, — сказал Исаак, когда все было кончено.

— Иначе бы она не позволила к себе притронуться, — сказала Констанса, гладя ее. — Ну вот, она уже перестала дрожать. Дайте моей служанке указания, как ухаживать за ней. Я очень признательна вам за мастерство.

И их вывели из спальни.

Ни Исаак, ни Иаков не лечили больных и покалеченных собак, но объяснили ясно, как нервозной служанке ухаживать за животным. Когда они в третий раз повторяли, что нужно делать, в гостиную ввели священника в белой доминиканской рясе.

— Я доложу принцессе, что вы здесь, — сказала служанка. — Но не знаю, сможет ли она принять вас.

— Она просила меня прийти, — сказал священник. — Если она хочет меня видеть, я буду доволен. Если нет — неважно.

— Спасибо, отец.

Священник с любопытством смотрел на двух врачей и мальчика, поворачивая голову, когда они выходили из комнаты.

На всем пути от дворца, пока Иаков и Исаак разговаривали о деле, которым только что занимались, Юсуф думал о том, что видел возле зернового рынка, и вновь и вновь приходил к выводу, что об этом нужно кому-то рассказать. Отвергнув ее родных и членов семьи Давида, которые восприняли бы это очень скверно, мальчик решил, что лучше всего сообщить об этом Ракели. Когда они пересекали площадь доминиканского монастыря, направляясь к воротам гетто, он вновь стал прислушиваться к словам своего учителя.

— Я не люблю вправлять кости, — говорил Исаак. — Дома я никогда не делал этого — или почти никогда. У нас в Жироне был превосходный костоправ, но он умер во время черной смерти. Некоторое время я иногда занимался этим в трудных случаях, пока его ученик не обрел нужного мастерства.

— Но у тебя такие ловкие пальцы, — сказал Иаков.

— Я предпочитаю тайны болезней и здоровья мастерству костоправа, вот и все. К тому же немногие пациенты такие же спокойные и послушные, как маленькая Морена.