Хейзел и Реймонд оставались в доме Делии Чандлер в течение всего дня, пока эксперты снимали отпечатки, искали вещественные доказательства, фотографировали место преступления и другие комнаты в доме. Впрочем, улик оказалось не густо: диванные подушки, скудные запасы еды в холодильнике и кусочек мыла на кухонной раковине. Фотографий с места убийства нащелкали штук двести, но они вряд ли помогут в поисках убийцы. После тщательного осмотра выяснилось, что преступник ничего не украл из дома и вообще не оставил после себя никаких следов. После того как Делия поговорила накануне с сыном, в памяти телефона не сохранилось никаких входящих или выходящих номеров. Компьютер подключен к Интернету постоянно, поэтому определить, в какое время она выходила в сеть, не представлялось возможным. Вся надежда на журнал посещений, где можно найти перечень сайтов, интересовавших вдову, при этом с точной датой их посещения. В свое время по настоянию матери, купившей себе ноутбук, Хейзел подключилась к услуге ADSL, обеспечивающей высокоскоростной доступ к сети. Тогда решение Эмили вызвало удивление.

— Мама, ну зачем тебе понадобился Интернет? Там сплошная порнография да аукционы для чокнутых коллекционеров. А эти кошмарные чаты?! Неужели ты собираешься лезть в чаты? — возмущалась Хейзел.

Прекрати читать нотации. Можно подумать, что мы поменялись местами и ты решила сыграть роль моей матери, — язвительно заметила Эмили. — Да, хочу разнообразия в жизни, не желаю ограничивать себя приготовлением обедов и просмотром дурацких шоу Опры! Ты должна преодолеть неприязнь к мировому прогрессу, Хейзел, не бойся познавать новое! Может, и научишься наконец чему-нибудь полезному!

Хейзел скрепя сердце уступила просьбам матери и подключилась к Интернету, но настояла, чтобы Эмили отдала ей все кредитные карты — так, на всякий случай, — терпеливо объяснив, что сама купит все необходимое в городе и решительно не желает, чтобы она заказывала в интернет-магазинах всякий хлам.

Эксперты уехали ни с чем, прихватив компьютер Делии. В течение дня в отделение больше никто не звонил, даже не обращались с привычной просьбой снять кошку с дерева, что было очень странно и вызывало законное недоумение. Причина затишья разъяснилась к шести часам вечера, когда Хейзел и Рей Грин подъехали к участку. На соседних улицах толпились люди: они стояли, курили, разговаривали друг с другом, сидели в машинах или медленно разъезжали туда-сюда. Детектив понимала, что скрыть убийство Делии Чандлер не удастся, но никак не ожидала, что новость взбудоражит весь городок и его жители, несмотря на холодную погоду, соберутся у полицейского участка.

— Что за день! — в отчаянии воскликнула Хейзел. — Ума не приложу, что делать, а тут еще они…

— У меня в ящике стола припрятано немного виски. — И ты разрешишь мне приложиться к бутылочке, Рей? — Знаешь, случаются в жизни минуты, когда так и тянет выпить, а иногда просто необходимо напиться до беспамятства, чтобы совсем не рехнуться. Но я готов принять твой презрительный отказ, моя госпожа.

— Ага, и напьешься в одиночку. Знаю я твои повадки! Нет, это у тебя не пройдет!

— Тогда поехали!

Они свернули за угол и подъехали к черному ходу, через который в полицейский участок обычно доставляют почту.

— Представляю, что сейчас болтают на Мейн-стрит, поддержал разговор Грин.

— Не сомневаюсь, что все собравшиеся знали миссис Чандлер. До шестидесяти пяти лет она работала в похоронном бюро, и в Порт-Дандасе нет ни одного семейства, которое не обращалось бы к Делии за помощью.

— А вот теперь пришла их очередь отдать старушке последний долг.

Грин придержал заднюю дверь, пропуская Хейзел, и направился к своему столу. Стоило Рею появиться в приемной участка, как журналисты ринулись в атаку — ведь бедняге посчастливилось стать заместителем детектива Микаллеф. Да, теперь о спокойной жизни придется забыть. Вполне логично, что журналисты местных изданий ринулись сюда в поисках хоть какой-нибудь информации об убийстве.

Хейзел понимала, что не все окажутся такими покладистыми, как представители прессы Вестмьюира. Вопросы не отличались оригинальностью. Всех интересовали подозреваемые, орудие убийства и причина смерти вдовы Чандлер. Грин с непроницаемым выражением лица застыл перед открытым ящиком стола, стараясь незаметно для окружающих задвинуть его коленом. Слава Богу, бутылку он успел спрятать от посторонних глаз. Впрочем, Рей быстро пришел в себя, уверенно шагнул вперед, исчезая из поля зрения Хейзел, и бесстрастным голосом объявил:

— Инспектор полиции Микаллеф сделает официальное заявление для прессы в понедельник, в девять утра. До этого часа никаких комментариев не последует.

«Эй вы, папарацци местного разлива, пора расходиться по домам!» — мысленно молила Хейзел. Она отступила к двери своего кабинета, чтобы ни один из репортеров не обнаружил ее присутствия. Кто же знал, что здесь целая толпа этих мерзавцев? Через пару минут шум в приемной затих и Грин с бутылкой в руках направился к кабинету шефа. Через стекло в двери Хейзел увидела, что стучится именно Рей, и пригласила его войти.

— Двойной или тройной? — с трогательной заботой осведомился Грин, откручивая пробку.

— Сделай так, чтобы перестали трястись руки! — попросила Хейзел и поставила на стол кофейную чашку, предварительно протерев ее пальцем.

Рей налил четыре полные крышечки, и она залпом выпила все до дна.

— Надо бы позвонить маме! — вспомнила детектив.

— Мне выйти?

— Нет, лучше останься. Если разговор продлится более трех минут, встань и постучи в дверь, будто пришел по срочному делу.

Хейзел набрала домашний номер. Прозвучало три гудка, прежде чем Эмили изволила взять трубку. Видимо, ей потребовалось время, чтобы встать с насиженного места и добраться до кухни. Дочь не раз просила ее держать радиотелефон под рукой, но старшая Микаллеф встретила ее предложение в штыки и наотрез отказалась расхаживать с аппаратом по дому, заявив, что чувствует себя прикованной к этой ужасной штуке, словно собака на цепи.

Эмили уже знала последние новости.

— Делия Чандлер, — произнесла она голосом первооткрывателя, выбирающего подходящее название для нового материка. — Да, старушка зажилась на этом свете!

— Опомнись, мама! Разве так можно?!

— Вам следует серьезно обдумать версию, по которой убийцей может оказаться женщина, — безапелляционно заявила Эмили, не обращая внимания на слова дочери.

Хейзел от неожиданности растерянно заморгала, а потом машинально написала на попавшемся под руку клочке бумаги: «Убийца — женщина, что скажешь?» — и показала Грину. Он прочел и одними губами прошептал в ответ:

— Невозможно.

— Знаешь, а ведь Делия так и не попросила прощения, даже на похоронах твоего отца!

— Самое подходящее время выяснять отношения! — Хейзел услышала стук пальцев по клавишам и спросила Эмили: — Чем занимаешься, мама?

— Пишу письмо, а потом отправлю его по электронной почте.

— Господи, кому?!

— Хейзел, у меня своя жизнь, и есть приятели, с которыми я переписываюсь. Не волнуйся, государственные тайны я не выдаю!

«Подумать только! Маме восемьдесят семь лет, а она рассылает по электронной почте письма друзьям. Куда катится этот безумный мир?!» — удивилась про себя Хейзел, а вслух спросила:

— Надеюсь, входная дверь закрыта на замок?

— Разумеется, если ты ее закрыла.

— Мама, а ты ее, случайно, не открывала?

— Нет! Когда приедешь ужинать? — В трубке прозвучал тихий сигнал: то ли отправили почту, то ли получили. — Хейзел, ты меня слышишь?

— Да-да, слышу. Ужинать буду на работе, а потом хочу заехать к Бобу и Гейл.

— Бедняжки! — сочувственно протянула Эмили. — Поешь что-нибудь из овощей, дорогая. Да, и не забудь передать привет Реймонду!

Детектив повесила трубку и жестом остановила Грина, который уже собирался постучать в дверь, как они и договаривались.

— Все-все, не стучи! Итак, если я правильно поняла, ты считаешь, что женщина не может быть убийцей.