— Здесь была родинка, да? — предположил он.

— Я ее свела в сорок лет. Глупо с моей стороны.

— Мне так не кажется.

Саймон провел пальцами по шраму в нижней части живота.

— А это память о родах, — улыбнулась Делия, проследив за его рукой, — шрам от кесарева сечения. Тогда родился Деннис, а со старшим, Робертом, все обошлось без осложнений. Подумать только, прошло уже пятьдесят четыре года!

— Вам сделали экстирпацию матки, то есть удалили?

— Нет.

— А аппендикс? Не оперировали? — Вдова отрицательно покачала головой. — Но миндалины, разумеется, удалили?

— Нуда. Кому в наше время их оставляют?

— Верно, таких счастливчиков мало. Впрочем, я на подобное везение и не рассчитывал. — Саймон поднял платье с пола и помог Делии одеться, а той показалось, что на нее надевают саван, словно на покойника. — Вы весите примерно сто тридцать пять фунтов, извините за уточнение?

— Сто тридцать семь, — подтвердила она, стараясь показать, что слова Саймона произвели на нее большое впечатление. — Вы не пробовали зарабатывать подобными фокусами на ярмарках?

— Нет, просто мне нужно правильно рассчитать дозировку, с добродушной улыбкой ответил он.

— Что мне еще сделать?

— Нет-нет, больше ничего. Спасибо, Делия. Оденьтесь и присядьте отдохнуть на диван.

Делия стала натягивать трусики и колготки, смущаясь и робея еще больше, чем когда стояла перед Саймоном обнаженной. А его внимание отвлекла ниточка, выпавшая из платья. Он поднял ее и, скрутив большим и указательным пальцами в маленький шарик, положил в карман. Не теряя времени даром, прошел на кухню и поставил на плиту чайник. Делия видела, как Саймон внимательно осматривает полки с посудой и кухонный стол. Несколько раз он исчезал из поля зрения, и тогда она слышала, как открывается и закрывается крышка мусорного ведра.

Вдову неожиданно охватила паника! Ей захотелось признаться Саймону в малодушии, но удержал страх, что тот передумает и откажется помогать. А ведь он сам говорил, что миссис Чандлер не похожа на остальных и произвела на него огромное впечатление. Разве можно в решающий момент подвести Саймона и отплатить черной неблагодарностью за его доброту и участие? Нет, поворачивать назад поздно. И потом, он просит о такой малости в сравнении с тем, что собирается дать, если она не струсит и смело пойдет вперед.

Наконец Саймон принес в комнату только что закипевший чайник и поставил на подставку. Вынул из саквояжа маленькую белую чашечку и стал по очереди открывать флакончики, выстроенные в ряд на столе, давая Делии понюхать каждый из них.

— Валериана успокаивает нервы, от белладонны и хмеля легко засыпаешь, — пояснил он. — А в больших дозах они к тому же оказывают анестезирующее действие.

Саймон положил в чашечку по полной щепотке содержимого каждого пузырька и залил кипятком. Комната сразу же наполнилась ароматами леса, душистым запахом ягод и трав, древесной коры и незнакомых кореньев. Пока лекарство настаивалось, Саймон осторожно поворачивал чашечку в руках.

— Ну что, готовы?

— Саймон, это очень невкусно?

— Просто омерзительно, — предупредил он с улыбкой.

Делия взяла чашку и заглянула в нее. Настой напоминал заросшее травой болото с плавающими островками неизвестного происхождения.

— Выпейте все до дна. А что не растворилось, разжуйте и проглотите, если сможете.

Она поднесла чашку ко рту. Первый глоток обжег язык и горло, словно вместо заваренного снадобья ей подсунули щелочь. Не в силах сдержать отвращение, Делия наклонилась вперед и хотела выплюнуть зелье. Но Саймон одной рукой удержал ее за плечо, а другой — зажал рот.

— Вот так, Делия! Все будет хорошо!

Преодолевая рвоту, она проглотила лекарство, а потом со слезами на глазах, задыхаясь, прохрипела:

— Боже мой! Это яд?

— Нет, Делия, настой вас не убьет. Пейте до дна… отлично… подождите, пока он начнет действовать…

Под присмотром Саймона она успокоилась и выпила все содержимое чашки, до последнего глотка, а потом прижала руку к животу и прошептала:

— Господи! Саймон, в жизни не пила ничего противнее!

— Уже чувствуете действие моего чая?

Делия оглянулась, как будто хотела проверить, на самом ли деле окружающий мир остался таким, как запомнился, и внимательно осмотрела гостиную. Много лет назад она пришла сюда юной невестой, стала женой, родила двух сыновей, которые выросли в стенах родного дома и стали настоящими мужчинами. Муж Эрик умер здесь же. А сама она успела состариться, но дожить до глубокой старости уже не придется.

— А теперь мы усилим действие всех компонентов.

— Ох, а нельзя обойтись без пения псалмов? Боюсь, меня вырвет.

— Каждому минералу и каждому растению соответствует определенный звук, и одно без другого не действует в полной мере. Необходимо их соединить! Вы когда-нибудь пели псалмы?

— Раньше пела, но чувствовала себя при этом достаточно глупо.

— Псалмы — неотъемлемая часть ритуала. Я спою с вами. Помните: высокие звуки для белладонны, а низкие — для хмеля. Давайте же начнем!

Они взялись за руки. Саймон опустил голову, как во время молитвы, и Делия последовала его примеру. Он глубоко вдохнул и издал звук, который как будто родился в его голове, где-то на уровне глаз и носа, и только потом открыл рот и запел. Миссис Чандлер подпевала, стараясь изо всех сил правильно чередовать высокие звонкие и низкие, с придыханием, звуки.

Когда псалом закончился, Делия отпустила руки Саймона, и те упали ей на колени. Она чувствовала, как горит лицо. Впервые за долгие месяцы перестали мерзнуть руки и ноги и по всему телу потекло приятное тепло. А Саймон уже поглаживал ей плечи, снимая напряжение с мышц спины.

— Спасибо вам, — тихо прошептала Делия, — все прошло замечательно!

Он убрал волосы с ее лица, погладил по щеке.

— Это я должен вас благодарить!

Через некоторое время она закрыла глаза. Саймон прислушался к ее спокойному ровному дыханию и приподнял веко. Делия крепко спала. Некоторое время он неподвижно сидел рядом, всматриваясь в умиротворенные черты лица.

Потом Саймон встал и убрал в саквояж флакончики с травами и чайную чашечку, предварительно вымыв ее на кухне. Достал фотоаппарат «Полароид» и проверил, все ли готово для съемки. Как человек предусмотрительный, он, разумеется, не пришел бы на встречу с незаряженным фотоаппаратом, однако лишний раз проверить не помешает.

Саймон положил «Полароид на кофейный столик, присел рядом со спящей женщиной и стал щупать запястье. Пульс бился слабо, но равномерно, как Саймон и ожидал. Затем он взял Делию за мизинец и резким движением переломил его пополам. Ее тело передернулось от резкой боли, однако глаза так и не открылись и только с губ сорвался тихий стон.

Саймон поставил саквояж на колени, открыл его шире и повернул к свету. Достал еще один флакон и миниатюрную ложечку с длинной ручкой, зачерпнул немного белого порошка и высыпал Делии под язык, открыв рот большим пальцем свободной руки. Порошок смешался со слюной, образуя кашицу грязно-белого цвета. Саймон отложил в сторону ложку и флакон, вытащил иглы для переливания крови, стерильные ватные тампоны и разложил их на столике. В саквояже также имелась катушка с намотанной проволокой — Саймон отодвинул ее в сторону, как и склянки с трапами и высушенными грибами, однако, заметив, что они стоят не на месте, не удержался и расставил по порядку. Где-то в глубине сумки прятался пистолет двадцать второго калибра, но нынешним вечером он не понадобится, как и молоток, который Саймон тоже вернул в сумку, звякнув стальной головкой о стеклянные флакончики. Наконец его взгляд остановился на больших кожаных ножнах. Он взялся за рукоятку и ощутил ее приятную тяжесть в ладони. Блестящий стальной клинок легко выскользнул из убежища с едва слышным странным звуком, как будто обращаясь к своему владельцу с просьбой: «Возьми!» И Саймон взял.