— Это омела! — объяснила Роуз.

Хейзел провела рукой по рисунку и с тревогой в голосе спросила:

— Он целовал тебя?

— Нет — ответила девочка. — И вообще, это глупый обычай целоваться под таким величественным растением! Ему поклонялись друды!

— Кто-кто?

— Наверное, ты имела в виду друидов, — поправил ребенка Уингейт.

— Нет, друды! — настаивала Роуз.

— Тебе о них рассказал доктор?

— Он меня напоил чаем из омелы. Потом меня вывернуло. — Роуз открыла следующую страницу альбома. На ней было нарисовано крупным планом лицо мужчины: глубоко посаженные глаза, похожие на маленькие черные бусинки. На лбу и щеках проведены странные линии.

— Он выглядел именно так?

Помахав руками в разные стороны над рисунком, девочка пояснила:

— Это морщины! — Потом махнула вверх и вниз: — А это пар от чая в кружке, которую он держит!

— Роуз, можно мы заберем рисунок? На время?

— Нет!

— Милая, рисунок нужен детективам, чтобы раскрыть очень серьезное преступление! — объяснила ей мать.

— Нет, Терри! Они не заберут мой альбом, мой самый любимый и драгоценный альбомчик!

— Хорошо-хорошо! — успокоила ее Хейзел. — Тогда сделай для нас новый рисунок! Нарисуй лицо человека, который помог тебе выздороветь! Сможешь?

Роуз голодным взглядом посмотрела на поднос с сандвичами. Хейзел сразу поняла, в чем дело, и, взяв поднос в руки, протянула его девочке. Та мигом схватила два сандвича.

— Мне понадобится примерно четырнадцать минут, — заявила она. — Вы располагаете таким временем?

Хейзел не удержалась и громко рассмеялась:

— Малышка, мы готовы ждать целый день!

— Тогда я пойду и начну рисовать, хорошо? — серьезным тоном продолжила Роуз.

— Какая же ты прелестная девочка:

Роуз кокетливоприсела в реверансе, пропела в ответ «Спасибо!» и убежала к себе в комнату. Четверо изумленных взрослых молча проводили ее взглядом.

— Никогда не пожалею, что тот человек пришел в наш дом. Видит Бог, я и правда нисколько не раскаиваюсь! — нарушила молчание Терри.

— Понимаю вас, — откликнулась Хейзел. — А где отец девочки?

— Он давно нас оставил.

— Умер?

Глаза Терри Баттен сердито сощурились.

— Пока только для нас! А жаль!

Назад возвращались на предельной скорости, разрезая темноту воем сирены и разноцветными огнями мигалок. Рисунок Роуз лежал на коленях Уингейта, и Джеймс никак не мог отвести от него глаз, всматриваясь в каждую черточку. Девочка изобразила своего спасителя во весь рост: ноги чуть расставлены, руки по швам, черное пальто, высокий воротник-стойка, а над ним бледное, испещренное морщинами лицо убийцы. На лице — выражение приветливого радушия, будто в ожидании ответа на заданный вежливый вопрос. Пожалуй, такого человека не назовешь опасным. Уингейт провел пальцем по нарисованному пальто и заметил пятнышко на уровне сердца Усыпителя.

— Вы замечали что-нибудь подобное на других рисунках Роуз?

Хейзел бросила быстрый взгляд на рисунок, пытаясь рассмотреть замеченную молодым детективом особенность.

— Что там?

— На черном пальто два белых штриха, словно капельки. Я, честно говоря, не сразу обратил на них внимание. Уж не слезы ли это?

— У нас есть его лицо, Джеймс! Думаю, капли на пальто нельзя внести в ориентировку на розыск убийцы!

— Нет, конечно! Но странно, что Роуз заметила их.

Роуз заметила и запомнила все, ведь она в здравом уме. К тому же этот человек не просто вылечил ее, а вернул к жизни! — Хейзел постучала по рисунку на коленях Уингейта, возвращаясь к обсуждению личности убийцы. — Что ты об этом думаешь? Преступник совершает смертоносное турне по стране и тем не менее задерживается, чтобы спасти одну-единственную девочку!

— Согласен. Все это кажется странным! Возможно… возможно, он собирался ее убить, просто схалтурил.

— Джеймс, ты действительно думаешь, что наш «доктор» способен халтурить? Да при желании он запросто отравил бы девочку, искривил ей рот в жуткую гримасу и отправил мать с тетушкой кормить кошек. Разумеется, в виде фарша! Нет, он прервал путешествие специально и спас жизнь ребенку! Черт, а ведь он умеет лечить! — Хейзел покачала головой, словно отгоняя наваждение, и вновь переключила внимание на дорогу. — Бог мой, да он всемогущ, наш Усыпитель!

— Всемогущ?

— Знаешь, Джеймс, ты прав, — вдруг сказала она. — Ну, насчет того, что им движет любовь и милосердие! Он действительно убежден, что несет добро. И эти трупы возлагаются им на алтарь ради какой-то великой цели. А вот ради какой — нам подскажут губы убитых жертв!

Благодарю за проделанную работу и проявленные благоразумие и осторожность, — объявила Хейзел Микаллеф выстроившемуся в приемной личному составу и прикомандированным офицерам из Мэйфера. — Знаю, что для вас, как и для меня, расследование оказалось непростым. Мы впервые столкнулись с подобными убийствами и стали свидетелями их влияния на мирное население. Люди впадают в панику. Люди, которых мы знаем всю жизнь, начинают поступать вопреки здравому смыслу. Их можно понять, но вы сами не имеете права поддаваться страху. В Порт-Дандасе вы прекрасно справились с возложенной на вас миссией, и теперь у меня к вам серьезная просьба, выполнить которую будет нелегко: возвращайтесь к привычной жизни! — Она обратилась к полицейским из Мэйфера: — Ребята, вы оказали ценную помощь, а теперь пришло время отправляться домой. Прошу лишь об одном: никому ничего не рассказывайте. Правда об этом расследовании станет известной общественности, но всему свое время. Вы сами видели, как пагубно отражаются на расследовании слухи и безответственные газетные «утки». Вот поэтому держите до поры до времени рот на замке. — Затем Хейзел повернулась к личному составу управления: — Все, кто занимался этим делом, возвращайтесь к своим прямым обязанностям. За неделю накопилась уйма дел, и нужно многое успеть. — Она перевела дух и добавила: — Сейчас у нас имеются фотографии пятнадцати жертв. Судя по полученным образцам крови, мы не нашли только двух. Приходится работать с тем, что имеем, благодаря вашему усердию. Еще раз хочу выразить вам свою благодарность. Спасибо, ребята. А теперь вольно!

Полицейские из Мэйфера стали собирать вещи и прощаться. Некоторые подходили к Хейзел, пожимали руку и лично благодарили за возможность принять участие в расследовании. «Бог мой! — поражалась она про себя. — Меня благодарят? И за что? За то, что ужасные сцены убийства навсегда отпечатались в их памяти и станут частью ночных кошмаров!»

После ухода полицейских в участке стало непривычно пусто и тихо. На дежурство заступала вечерняя смена. Хейзел хотела отпустить домой Уингейта и Грина, но те и слышать об этом не желали. Грин в задумчивости жевал шоколадный батончик, припасенный к ужину.

— Ну что там с Севиньи? — поинтересовалась Хейзел.

Реймонд снял с шоколадки остатки обертки и ответил, глядя в сторону:

— Вылетел из Торонто в четыре дня. Ему даже пришлось пообедать в аэропорту хот-догом! Бедный!

— Ты говорил с ним?

— Да, обменялись кулинарными рецептами.

Детективы вместе с Уингейтом прошли в кабинет Хейзел, где она вынула из папки рисунок Роуз и положила на стол.

— Это ребенок нарисовал? — удивился Грин и тут же съехидничал: — Может, нам ее в штат взять, чтобы фотороботы составляла?

— Рей, какая муха тебя укусила?

Целых пять секунд Реймонд молча смотрел на босса пустыми глазами, потом процедил сквозь зубы:

— Никакая!

Между ними вклинился Уингейт, пытаясь разрядить напряжение.

— А когда Севиньи свяжется с нами?

— Он прилетит в Порт-Харди не раньше вечера, — прикинула Хейзел, глядя на часы. — В Комоксе ему предстоит взять машину напрокат и, возможно, на пару дней задержаться на севере. Боюсь, к этому времени Усыпитель успеет побывать в гостях у очередной жертвы, а может, уже поедет и к следующей. По подсчетам Грина, после Гавр-Сен-Пьера у преступника запланировано еще два убийства. Одно скорее всего в Новой Шотландии, другое — а может, и сразу оба! — на острове Принца Эдуарда в Ньюфаундленде. Как видите, времени у нас нет!