За несколько минут до открытия (девять утра) Пирс стоял перед библиотекой на Бриджес-стрит, дожидаясь, чтобы каменноликая, но улыбчивая библиотекарша в очках с серебряной цепочкой открыла двери; он видел ее с улицы, как и сам, конечно, виден был ей изнутри.
— Доброе утро. Вам что-то срочно нужно?
— Нет, — ответил Пирс. — Хотя… где у вас «Религия»?
Она объяснила. Он скрылся в книжной атмосфере среди стеллажей.
Была ли Роз слабой? Слабые склонны (как он полагал) верить в тех, чьей силой они хотят обладать; сила в том, чтобы отдаться во власть другой силы. Он вспомнил тех хищников, с которыми она водилась, которым поддавалась, — Уэсли и прочих. Интересно, подумал он, такие ли же при этом ощущения. Мошонка сжалась.
Роз попала к нему, пройдя через руки многих мужчин; и он не спросил, что может сделать для нее, чем может помочь, что у нее на сердце: нет, не о том он спрашивал. Вот он, толстый том в солидном переплете, изданный несколько лет назад, «Атлас американских церквей и религиозных организаций»; жирный четкий шрифт напомнил о школьных учебниках. «Пауэрхаус интернешнл»: в указателе имеется, а вот и номер страницы.
«Пауэрхаус интернешнл».Основан в 1948 году доктором Р. О. Уолтером (р. 1900), на сегодняшний день (1965) официально насчитывает двадцать тысяч членов по всему миру. «Пауэрхаус» не имеет церквей и официальных мест богослужения, занимаясь изучением Библии и устраивая молебны в частных домах и других местах. Уолтер получил степень доктора права в богословской семинарии Пайкс-Пик {299} в 1932 году; в возрасте 34 лет, по его словам, на него снизошло божественное откровение, после чего он разработал учение, сочетающее догматы арианства {300} с ультрадиспенсационализмом {301} и верой в непогрешимость Библии.
Пирс понятия не имел, что такое ультрадиспенсационализм. Может, Рея знает. В глубины протестантской теологии он тоже не заплывал. Арианство, насколько он помнил, что-то как-то говорило о природе Иисуса: или — что он был только человеком, или — что не человеком вовсе.
Хотя доктор Уолтер отказался от активной деятельности в 1960 году, его толкование библейских обетовании «даров Святого Духа» {302} до сих пор передается его весьма деятельными миссионерами и пропагандистами при помощи видеозаписей, сделанных самим Уолтером. На групповых тренингах уделяется особое внимание целительству и обретению божественной благодати. Во Всемирном Центре «Пауэрхаус» в Мексике, штат Индиана (бывший Объединенный христианский колледж), разработана программа «Библейские языки и переводы».
Так, хорошо. Ладно. Стоя с тяжелым томом в руках и чувствуя, как затекают ноги, Пирс смотрел на эти сухие предложения, словно вуайерист на слишком маленькую замочную скважину, ощущая разом вину и беспокойство; неудовлетворенный короткой справкой, он стал просматривать следующие книги.
«Эти странные секты»: мягкая обложка обрела в библиотеке, долговечности ради, пластиковое одеяние, но книга все же оказалась истрепана донельзя и разваливалась в руках, а вот у «Атласа» Пирс, похоже, был первым читателем. И тут в указателе значился «Пауэрхаус»; упомянут дважды. Сердце-дознаватель забилось быстрее.
Многие секты заявляют о принадлежности к христианству, но в действительности проповедуют нетрадиционные взгляды; к их числу принадлежат «Фрики Иисусовы» {303} , «Пауэрхаус», «Церковь Бога Всеобщего» и др. Они в разных формах утверждают, что Иисус не был Богом, что Второе Пришествие уже состоялось, что верующие могут творить чудеса или пить яды без вреда для себя, стараются затянуть своих последователей в «учебные группы», занятия в которых длятся по многу часов или дней и целью которых является не знание, а «опыт», скрепляющий узы между верующими и лидером группы. Осуждаемые всеми признанными богословами, эти «церкви» в последнее время стремительно расплодились, истощая ресурсы и подрывая базу своих конкурентов — традиционных религиозных объединений.
Ужас какой, не то подумал, не то выдохнул Пирс; бойкие метафоры переполняли его и мешали соображать. На другой странице:
лишения их статуса «неприбыльных», «благотворительных» или «религиозных», а следовательно, и налоговых льгот, которыми они обладают наравне с подлинными церквями, они начали оказывать сопротивление. Агенты налоговой службы, явившиеся произвести выемку отчетов, были выдворены вооруженными членами секты. В Индиане, на родине эксепционалистской/целительской секты «Пауэрхаус», в офис шерифа стекались слухи о незаконном хранении оружия в ее Всемирном центре и о тренинге по выживанию «Последние дни»; в связи с чем представители прокуратуры направили соответствующий ордер и ныне ведут тяжбу с юристами «Пауэрхауса».
Нет-нет-нет. Пирс захлопнул эту дрянь и запихнул на место. В этой атмосфере и в это время невозможно узнать хоть что-нибудь в точности о таких делах; он мог вообразить цепь событий, доносов и слухов, на основе которых и были написаны эти строки, мог представить фобии, которыми они пронизаны, — но не реальность, встающую со страниц. Не может такого быть.
Он вернулся под белесое небо. Может, наведаться к Бо, посоветоваться. Как он слышал, Бо жил в довольно-таки странном доме вместе с (вернее, над, в своей квартире) молодыми и не очень женщинами, причем некоторые из них успели обзавестись детьми, а некоторые (ненадолго) и мужчинами; дом этот, по всему судя, тоже был сектой, но если так, то хилой, потому что народ там все время менялся. Пирс полагал, что ближе к истине было бы сравнение с древнеирландским монастырем, где в каменных хижинах, вдали от мира, собирались жизнерадостные аскеты обоего пола, — а Бо пребывал на посту снисходительного епископа. Так что есть секты и секты.
Но когда он подошел к большому трехэтажному дому Бо, где на пустынном дворике играли чумазые дети, а на крылечке отрешенно сидела бомжеватая женщина, его вдруг охватило неведомое прежде чувство робости и страха. Он помахал рукой и прошел мимо.
Тем временем Бо, Сэм Мучо и еще двое детей играли в «змеи и лестницы» {304} на игровой доске, которая едва не разваливалась в местах сгибов. Фишками служили изломанные шахматные фигурки из набора, который Бо приобрел на домашней распродаже; все знали свои фишки, но Бо следил, чтобы они не перепутались, потому что, как он объяснял, они еще только учатся играть (в смысле, фигурки) и могут ошибиться. Сэм двигала высокую королеву; Бо — белого слона. Спуски по желобам нравились Сэм не меньше, чем подъемы по лестницам, и она огорчалась, когда мимо них проскакивала, а Бо над ней посмеивался.
— Если иногда не спускаться вниз, игра скоро закончится, — сказала она.
— Правильно, — отвечал Бо. — Не спустившись, не поднимешься.
Белый конь как раз закувыркался по длиннейшему спуску {305} , когда дверь открылась, и вошел Майк Мучо.
— Папа, папа!
— Привет, Майк, — сказал Бо и бросил взгляд на кухонные часы. — Ты должен был прийти только в полдень.
— А у нас большие планы, — сказал Майк, не глядя на Бо, а улыбаясь Сэм.
— Ладно, — произнес Бо, вставая с пола. — Но она выигрывает. — Он дотронулся до кудряшек Сэм. — Нравится тебе это или нет.
Глава девятая
— Счастье, счастье, счастье, — говорила Роз Райдер. — Такое счастье. Пирс, иногда я прямо…
Утренний свет заливал комнату, а Роз еще не вставала с разворошенной постели; Пирс стоял в дверях, одетый в пальто, с пакетом свежей сдобы из «Дырки от пончика»: первый час пища богов, а потом уже что-то несъедобное.
