Плетусь к двери, на ходу надевая домашнюю футболку. Я прекрасно знаю, кто пожаловал. Без приглашения и предварительно не звоня, ко мне заявляется только Элли.

– Салют! – восклицает она, с торжественным видом поднимая бумажный пакет. Опять накупила в «Макдоналдсе» гамбургеров и хот-догов. Как ей удается оставаться при этом в прекрасной форме – ума не приложу. Я поднимаю руки.

– Нет уж, я эту гадость есть отказываюсь.

– Как хочешь! – Элли проходит в гостиную, устраивается на диване и ставит пакет на колени. – Мне больше достанется.

Кривлю губы.

– Что произошло, Келли? – спрашивает Элли, доставая ход-дог.

– В каком смысле?

– Сегодня я еду на съемку этой идиотской рекламы, а мне звонит… Угадай кто?

Я сразу понимаю, о ком речь, но прикидываюсь озадаченной.

– Сам Максуэлл Деннард! – провозглашает Элли. – Говорит, хотел бы снова посмотреть мои видеоматериалы. Обещать ничего не обещает и пока ничего не может предложить, но чтобы знать на будущее… Правда, он упорно зовет меня «Лиз». Лиз! – Она негодующе встряхивает волосами, кладет ноги на столик и с прищуром смотрит на меня. – Признавайся, что ты ему наболтала.

– Ничего особенного, – отвечаю я, пожимая плечами. – Во всяком случае, ничего такого, что не соответствует действительности.

Звонит мой сотовый, и мы с Элли одновременно поворачиваем головы. На экранчике высвечивается неизвестный номер.

– Он! – с сияющими глазами объявляет Элли.

Я машу в ее сторону рукой, беру телефон и иду в другую комнату. Элли, явно умирая от любопытства, крадется за мной следом, не очень-то стараясь идти бесшумно. Нажимаю на кнопку приема.

– Алло?

– Келли? Это Максуэлл. Ну как, ты принимаешь мое предложение?

Смеюсь.

– Я подумала, это шутка.

– Вовсе нет. Твои советы прямо-таки чудодейственны. Если завтра встретимся, я все расскажу. Уделишь мне часок-другой?

Элли корчит потешные рожицы. Я отворачиваюсь, чтобы не видеть ее, потому что – странное дело! – хочется побыть с голосом Максуэлла один на один. Он звучит по-другому: более спокойно и даже немного ласково.

– В котором часу? – спрашиваю я.

Элли дергает меня за рукав, но я не обращаю внимания на ее выходки.

– В пять тебе будет удобно? – спрашивает Максуэлл. – Надеюсь, оптики в это время еще работают.

Улыбаюсь. Похоже, он и правда решил во всем следовать моим советам. Забавно.

– Отлично. В пять. Где?

– Если хочешь, я за тобой заеду, – предлагает Максуэлл.

Я, хоть и не привыкла раздавать малознакомым людям свой адрес, тотчас говорю, где живу.

– До завтра, зеленоглазая Келли, – произносит Максуэлл до головокружения медленно, и по моим голым рукам бегут мурашки.

– До завтра, – бормочу я.

Подруга рывком разворачивает меня к себе лицом, как только я убираю от уха трубку, и с шутливо-возмущенным видом подбоченивается.

– Ах вот, оказывается, в чем дело! – восклицает она. – У них шуры-муры!

– Никакие не шуры-муры, – бормочу я, пытаясь скрыть смущение, но губы растягиваются в предательски довольной улыбке.

– Кого ты пытаешься надуть, старую мудрую тетку Эл?! – с несерьезной требовательностью спрашивает Элли. – Рассказывай, как тебе это удалось!

– Что удалось? – Я возвращаюсь в гостиную, забираюсь с ногами в кресло и обнимаю подушку.

Элли, проследовав за мной по пятам, укладывается на бок на диване, подпирает щеку рукой и снова берет хот-дог, от которого не успела откусить ни кусочка.

– Как это – что удалось? – спрашивает она жуя. – Обворожить великого и всемирно известного Максуэлла Деннарда, конечно.

– Во-первых, никто не говорит, что я его обворожила. Во-вторых, пожалуйста, не иронизируй. Да, он пока не знаменит, но то ли еще будет. – Я гордо приподнимаю голову, будто речь обо мне и моих собственных грядущих успехах.

Элли замирает, не проглотив прожеванное, и всматривается в меня так, будто у меня на лице внезапно высыпали веснушки.

– Послушай, Келли… Да ты никак влюбляешься?

Хмыкаю и повожу плечом.

– Почему сразу «влюбляешься»?

– Вид у тебя… гм… характерный… – Элли моргает. – Он тебе что, правда так сильно понравился? Я думала, в твоем вкусе совершенно другие ребята. Красавчики типа Дэвида и Кристофера.

– Я тоже так думала, – бормочу я, чувствуя, как к щекам приливает краска. – Сильно ли он мне понравился? Гм… Точно не знаю… Пожалуй, да… Во всяком случае, мне так кажется.

На мое счастье, в субботу с утра пораньше Седрик увозит Элли в Нанатакет. Останься она в Нью-Йорке, готова поспорить, заявилась бы ко мне и до обеда изводила бы подколками и шуточками. Я просыпаюсь рано, хоть по выходным люблю поспать подольше, и едва раскрываю глаза, как задаюсь вопросом: что мне сегодня надеть?

По большому счету, особенно суетиться не стоит, ведь встреча с Максуэллом не совсем свидание. Я все утро брожу по квартире, пытаясь уверить себя в том, что о новой одежде нечего и думать, а в начале двенадцатого натягиваю джинсы и топ, вылетаю из дома и еду прямиком в «Бергдорф Гудман». Там сейчас приличные скидки – до пятидесяти процентов.

Народу тут видимо-невидимо. Девушки, взрослые дамы и даже бабушки – словом, женщины чуть ли не всех возрастов – толкаются между стойками с одеждой, крутятся возле зеркал, примеряя шляпки и прикладывая к себе платья, и стоят в очередях у примерочных. На дворе лето, суббота как по заказу солнечная и не слишком жаркая. Все готовятся к свиданиям, встречам и праздникам.

Кручу в руках две вешалки – на одной полупрозрачный топ с очень тонкими лямками, а главное телесного цвета, что выглядит весьма и весьма сексуально. Вторая вещица тоже милая, но более закрытая, из ткани поплотнее. Сдержанного шоколадного цвета. Примеряю оба топа, и тот и другой мне в самый раз. Долго думаю, на каком остановить выбор, размышляю, осмелюсь ли надеть первый, и в итоге покупаю оба.

Домой возвращаюсь в половине второго, выпиваю чашку кофе и, представьте себе, все оставшееся до выхода время крашу и перекрашиваю ногти, укладываю волосы, накладываю макияж. Я прекрасно понимаю, что красавиц, которыми окружен Максуэлл, мне в любом случае не переплюнуть. И потом мы встречаемся по делу – так долго торчать перед зеркалом глупо. Но мне себя не остановить. Внутри будто завелся моторчик.

Без десяти пять смотрю на себя последний раз. На мне полупрозрачный топ, и выгляжу я вроде бы на все сто. Нет, я не намалевалась, как на маскарад, и не соорудила бог знает что на голове. Волосы, хоть я и сушила их полчаса феном, лежат ровными волнами и вместе с тем очень естественно. На губах поблескивает розовая помада, глаза у основания ресниц оттенены коричневым. Все вполне уместно для пятичасовой субботней почти не романтической встречи, даже этот потрясающий топ.

Улыбаюсь себе и, взяв сумку, подхожу к двери, берусь за ручку и замираю. В груди начинает что-то дрожать, ладонь влажнеет.

Трусиха! Жалкая трусиха! – обзываю я себя, быстро возвращаюсь и переодеваюсь в шоколадный топ. Досадно, что мне не хватает смелости. Но так я буду чувствовать себя увереннее.

Выбегаю на улицу и вижу на дороге прямо напротив подъезда большую черную машину. Водитель сигналит. Максуэлл!

Пересекаю тротуар с волнительным трепетом внутри. По-моему, я успела соскучиться. Еще бы! В противном случае не готовилась бы к этой встрече, будто к самому что ни на есть настоящему любовному свиданию!

– Привет, зеленоглазая! – говорит Максуэлл, когда я сажусь в машину. – Как настроение?

– Замечательное.

– Очень рад. Итак, едем за очками?

Он сегодня совсем другой. Не взвинчен, не напряжен. Рядом с ним совершенно расслабляюсь и я. Мне вдруг кажется, что и в полупрозрачном топе я чувствовала бы себя вполне свободно. Жаль, что я не достаточно смелая, ах как жаль!

В оптике Максуэлл деловито подбоченивается и окидывает быстрым взглядом длинные ряды очков в витрине. Странно. Я думала, мы сначала обратимся за помощью к консультанту, потом Максуэлл примерит все, что предложат, а я посмотрю на него со стороны.