Дельфина находилась в небольшом зале вместе с Мадоком, Зареком и Зетом. По выражению суровости на их лицах Джерико понял, что во время его отсутствия кое-что произошло.

— В чем дело?

Зет подтолкнул к нему ломкий кусок пергамента, на котором тут же проявились слова, стоило ему на него посмотреть.

— Нуар официально объявил войну нам и Темным Охотникам. Если мы сдадим ему Малахаи, он позволит нам жить. Если нет…

Джерико рассмеялся:

— Он превратит нашу жизнь в ад.

— Это не смешно, — рявкнул Зет.

Совершенно не чувствуя страха, Джерико пожал плечами.

— Нет, но мы знали, что это грядет.

Зарек откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой:

— Мы должны найти Кама и Резара.

Джерико согласился:

— И обучить этого проклятого Малахаи.

Зарек фыркнул:

— Удачи вам в этом.

— Почему?

— Он — мерзкий маленький ублюдок. Я хотел убить его несколько лет назад, но Эш мне не позволил. После всего, что сказано и сделано, Эш возможно жалеет, что удержал меня.

После всего, что сказано и сделано, возможно, они все жалеют об этом.

Джерико подошел и встал за креслом Дельфины.

— В общем, сегодня вечером уже ничего нельзя предпринять. Что касается меня, я совершенно измотан. Мне угрожали, меня били, кусали и убивали, и все это за последний час.

Дельфина покачала головой:

— Тебе нужен кто-то, чтобы уложить тебя в постель, милый?

— За это, моя богиня, я стал бы почитать тебя вечно.

Она со смехом поднялась и следом за ним отправилась в свою комнату.

Он оглядел белые кружева и рюшки вокруг, однозначно говорившие, кому эта комната принадлежит.

— Знаешь, это место выглядит оченьдевчачьим.

Она заколебалась:

— Ты хочешь, чтобы я сделала ремонт?

— Нет, — сказал он, удаляя с себя одежду и убирая крылья в спину, чтобы улечься в постель.

— Мне нравится, что все здесь пахнет тобой.

Она взяла край одеяла и понюхала его.

— Ничего подобного. Я не пахну.

Ее оскорбленный тон вызвал у него улыбку:

— Нет, от тебя не воняет, но твой запах на всем вокруг. И именно поэтому я не хочу никаких изменений. Мне нравится, как ты пахнешь. Это меня успокаивает. А теперь иди в кровать и дай мне тебя обнять.

Она напряглась, и он тоже.

— Это приказ?

— Нет, — ответил Джерико и устало зевнул. — Так звучит моя просьба.

— Тебе и вправду нужна практика в этом деле.

Он улыбнулся:

— Верно.

Обнаженная, Дельфина прильнула к его спине и обвила его руками. Никогда в жизни его так не обнимали. Даже будучи столь усталым, он нежился ее любви.

— Я боюсь, Джерико, — шепнула она ему, — а я обычно не чувствую страха.

— Не волнуйся. Я, к примеру, обычно не чувствую любви и доверия. — Он взял ее руку и поцеловал не тронутые царапинами пальчики. — Мы в той ситуации, когда слепой ведет слепого.

Дельфина пожала его руку:

— Но пока мы вместе…

— Нам нечего бояться. Ты для меня все, мой ангел, и я прошел бы сквозь ад ради того, чтобы только коснуться твоего лица.

— А я прошла бы сквозь ад, чтобы принести тебе поесть.

Он рассмеялся.

— Хорошо, потому что просыпаясь, я очень голоден.

— Тогда я буду иметь что-нибудь наготове. Чего бы ты хотел?

Он перевернулся и дернул ее к себе:

— Тебя, голую в моей кровати. Это единственная пища, в которой я всегда буду нуждаться.

Джерико находился на вершине горы, где стоял когда-то, думая, что умрет. Он очень отчетливо помнил тот день. Закат был того же самого оттенка огненного опала.

Тогда, ради Дельфины, он сложил оружие и подчинился каре Зевса. Сегодня он не мог бы представить лучшего места, чтобы принести ей клятву верности, чем то, откуда все начиналось.

Он повернулся, найдя ее стоявшей рядом с ним, одетую в струящееся платье и с цветами в светлых волосах. Хотя боги и богини не сочетались браком тем способом, как делали это люди, он хотел сделать для нее что-то особенное.

— Ты вернула мне жизнь, — заговорил он, беря ее за руку.

Она поцеловала испещренные шрамами костяшки его пальцев:

— Это кажется только справедливым, так как у меня ее не было бы вообще, если бы у тебя не оказалось сердца, и ты не спас бы меня.

Кто бы мог подумать, что единственный добрый поступок приведет его на этот путь?

Приведет его к ней?

Не способный выразить словами то, что творилось у него внутри, он опустился на одно колено.

Действия Джерико удивили Дельфину.

Одетый в черные доспехи, он взглянул вверх на нее своими двухцветными глазами. Его белые волосы трепал легкий ветерок, и он был ошеломляюще красив.

— Я не могу предложить много, моя леди. Но я отдаю тебе себя. Навсегда.

Ее глаза затуманили слезы.

— Это неправда, Джерико. Ты можешь предложить многое.

— И что же?

— Все то хорошее в моей жизни, что имеется только благодаря тебе. И я клянусь твоей матерью Стикс, что никогдане доставлю тебе боли. Что никогдане предам тебя.

— А я клянусь своей матерью, что каждый день своей жизни ты будешь знать, как много значишь для меня.

Дельфина улыбнулась.

— Хорошо, потому что мне довольно трудно было пережить это ухаживание. Меня бросает в дрожь от того, что я вытерпела, чтобы влюбляться в кого-то еще.

Он изогнул бровь:

— Что?

— Ты слышал. — Она опустилась на колени рядом с ним. — Теперь подари мне поцелуй и покажи свою искренность.

Он издал горловой смешок.

— Леди, возьмите меня в свою постель, и покажу вам намного больше, чем просто мою искренность.

— Хорошо, в таком случае… — Она перенесла их в ее комнату, где они могли бы улечься обнаженными в кровать.

В конце концов, клятвы без подтверждения ничего не значили.

Ника застыла, войдя в комнату Мадока. Онерой был один и глядел в окно на море.

— Тебе что-то нужно? — спросил он, не поворачиваясь к ней.

— Да. Я вспомнила кое-что. То, что слышала, пребывая в Азмодее.

Ее слова возымели успех, поскольку он развернулся лицом к ней.

— И это?

— Один из наших богов скармливает Нуару информацию о нас.

— Твой брат Зелос.

— Нет, — сказала она убежденно. — Я знаю его голос, и он отличается от того, что я слышала. Но я не могу его точно вспомнить.

— Тогда откуда ты знаешь, что он один из нас?

— Поскольку он желал получить место Зевса и сделать Афродиту своей невестой.

Мадок нахмурился:

— Но ты не можешь вспомнить, кто это был?

— Нет. Я пыталась неоднократно. Нуар не оставит нас в покое, и я не могу стряхнуть ужасное чувство, что нашими действиями управляет нечто плохое.

Мадок захохотал:

— Что-то плохое всегда управляет нашими действиями. — Он сердечно улыбнулся. — Не беспокойся, Ника. Победа на нашей стороне.

По ее спине пробежал холодок. Мадок что-то скрывает. Она это чувствовала.

— Тогда оставляю тебя твоим обязанностям.

Мадок следил за ее уходом. Они выиграли этот раунд. Скоти и Зет вернулись в свой загон. Его освободили, Джаред еще раз сыграл на их стороне, и Джерико не действовал против своих.

Но, как и Ника, он чувствовал некий разлом, и это его угнетало. Они установили новый порядок, но надолго ли?

Зевс вместе с остальными, вероятно, составляет заговор, наряду с Нуаром и Азурой.

Вздохнув, он оглянулся на ревущее море. В данный момент он не сомневался, что прольется крови еще больше, прежде чем раны будут залечены. Единственный вопрос: выживет ли кто-то из них?

Джерико и Дельфина остановились на углу улиц Святой Анны и Ройял, ожидая Ашерона. Что, черт возьми, происходит?

В течении нескольких дней стояло зловещее спокойствие, в то время как они ждали следующей атаки Нуара. Они знали, что она случиться, и это висело над всеми ними, словно погребальный покров.