— Я не кри-чу! — Он произнес это по слогам, затем добавил: — Хорошо. Пусть будет кухня.

Они встали по разные стороны стола. Чувствуя сухость во рту, Ди налила себе стакан воды.

Бэкстер тоже налил себе стакан, но не воды, а виски из бутылки, которую достал из буфета. Он с жадностью выпил, затем увидел, что Ди смотрит на него.

— Хочешь?

— Я не пью спиртного. — Ди сжала губы.

— Какая умеренность. — Он передразнил ее голос и налил себе еще. — А может, ты не успела почувствовать к этому вкус… А что? Двое суток прошло с тех пор, как тебе по закону разрешается напиться.

— Я уже напилась однажды. — Ди не собиралась строить из себя святую. — Мне это не понравилось.

По ее лицу пронеслась тень воспоминаний. Тот новогодний вечер… Она захмелела от вина и целовалась с мальчиком. Потом были поцелуи Эдварда. Полученный тогда шок быстро протрезвил ее. Больше она не пила.

— Что случилось тогда?

— Ничего.

Ничего, кроме того, что ее жизнь навсегда изменилась. Но Ди была не в настроении пускаться в признания. Да и он был не в том состоянии, чтобы выслушивать ее.

— А что случилось сегодня?

— С Джозефом?

— Да, с Джозефом, — Бэкстера раздражало переспрашивание Ди. — Если ты, конечно, не делала предложений кому-нибудь еще за этот день.

— Нет, насколько я помню. — Она произнесла это нарочито усталым тоном. Бэкстер сжал стакан с виски так, что суставы его пальцев побелели. Но Ди не испугалась. Ей нечего было бояться. Она достаточно уже знала Бэкстера и кое в чем была уверена: он никогда не ударит ее.

— Это что, твоя новая игра? Достать меня с помощью Джозефа?

Ди выглядела озадаченной. Она и в самом деле не понимала.

— Я не вижу в этом ничего, касающегося тебя лично, — ответила она. — Я собираюсь выйти замуж за Джозефа.

— Ради денег? — резко спросил Бэкстер. — Ради них? Потому что если это так, то…

— Забудь ты о своих деньгах! — так же презрительно бросила Ди.

— Тогда зачем? — Бэкстеру в голову не приходило, что она могла сделать это из сочувствия к Джозефу.

— Тебе-то что с того? — фыркнула Ди. — Важно, как это воспримут другие. Кто посмеет усомниться в том, что я влюблена в Джозефа? Мы уже достаточно долго живем под одной крышей. — Ди показалось, что это звучит убедительно. Даже слишком, потому что Бэкстер спросил:

— Это правда?

— Что, правда?

— Что ты влюблена.

Ди почувствовала, как краска заливает ее щеки. Еще как влюблена! Вот только не в Джозефа.

— Конечно, нет, — возразила Ди насмешливо. — Я же сказала, что не верю в подобную чепуху.

— Тогда зачем это тебе, если не ради денег?

— Подумай, — предложила ему Ди.

Она-то уже подумала. И не могла смириться с картиной, встающей перед глазами: Джозеф с автоматом в руках, его застывшие глаза… Она видела такое в новостях, которые Бэкстер и Джозеф не пропускали.

— Ты сам предложил мне, помнишь?

— Тогда я тебя не знал, — мрачно заявил Бэкстер.

— А теперь, когда узнал, — заключила она, — не доверяешь. Что ж, прекрасно! Чудесно! Пусть Джозефу снесут голову с плеч, а мы даже и не попытаемся помочь. — Ди направилась к двери.

Бэкстер перехватил ее, притянув ближе.

— Черт возьми, дело не в доверии!

— Тогда в чем?

— А ты не знаешь? — Он не сводил с нее горящих глаз, он будто обвинял ее в чем-то.

Ди даже не догадывалась. Ее озадаченный вид лишь подтверждал это.

— Значит, и вправду не знаешь? — понял Бэкстер, и его гнев несколько поутих. — Ты не можешь выйти замуж за Джозефа.

— Ладно, подыщи ему другую кандидатуру. — Ее предложение прозвучало вполне логично. — Может, кто из твоих бывших подружек согласится.

— Не говори ерунды, — тяжело вздохнул Бэкстер.

— Ах да, я забыла, — парировала Ди. — Они чертовски стары для Джозефа. — Бэкстер обидел ее, так что она имела право отыграться.

— Ты имеешь в виду мой возраст?

— Неважно.

— Ты и, правда, считаешь, что тридцать четыре — это много?

Ди уже пожалела, что затеяла разговор. Кто бы мог подумать, что он такой обидчивый?

— Я пошутила, — Ди попыталась высвободиться.

— И все же ты так думаешь, да? — не отпускал ее Бэкстер.

— Нет, это ты так думаешь. — Ди устала обороняться. — Ты повсюду трубишь о разнице в возрасте и ведешь себя так, будто ты мой папочка!

Бэкстер переменился в лице — он еще больше помрачнел.

— Вовсе нет, — процедил он, — я бы сказал, что как раз мое поведение отцовским не назовешь. Может, в этом моя ошибка.

Глаза Ди гневно сверкнули. Не схвати Бэкстер ее за руку, она бы ударила его.

— Ты этого хочешь? — Он рывком притянул ее к себе, и она с испугом почувствовала его страсть. — Этого? Узнать свою власть над мужчиной?

Ди изумилась своим чувствам, немедленно возникшим в ответ. Как это глупо — желать его при таких обстоятельствах.

— Нет, пожалуйста…

— Нет, пожалуйста, — передразнил ее Бэкстер. — Сама невинность! Но так ли это? Интересно…

— Это уж мне знать, — ее отчаянные слова прозвучали беспомощно.

— Ты меня провоцируешь, — заключил он, недобро усмехнувшись.

— Черт возьми, нет! — Ди попыталась оттолкнуть его. — Пусти!

— Нет уж. — Ди продолжала вырываться, и он прижал ее спиной к двери. — Ты сама начала эту игру с поддразниванием, так почему бы не довести ее до конца? Ты хочешь, чтобы с тобой обращались как с женщиной, да?

Ди уже не знала, чего хочет. Она замерла, почувствовав его руку на шее. Бэкстер повернул ее голову к себе, заставив посмотреть на него. В ее взгляде был вызов, но она отвернулась, когда его губы приблизились.

Он грубо поцеловал ее, желая оскорбить. Ди сжала губы, противясь.

Но ничего не вышло. Они так давно уже не были вместе, что гнев сам собой прошел. И поцелуй получился другим — нежным, ласкающим. Он взывал к ее чувствам, и Ди ответила на него, прижавшись к любимому.

Когда он, наконец, оторвался от нее, Ди уже забыла, о чем это они спорили. Ею двигало одно лишь желание, огромные голубые глаза молили его о поцелуях.

— Не здесь. — Слова сорвались с губ как шепот, замолкший, когда он коснулся ладонями ее лица и снова поцеловал.

Они слились в поцелуе, затем оторвались друг от друга. Волны желания то накатывали, то отступали. Они больше не играли. Ди не скрывала своих чувств. Она обвила руками его шею. Ее губы раскрылись, даря любовь. Его поцелуи стали глубже, требуя от нее большего, и Ди откликнулась. Бэкстер сжал ее еще сильнее, и она послушно повиновалась. Они ласкали друг друга, их поцелуи стали долгими и жадными, они задыхались от страсти.

— Не здесь, — едва смогла выдохнуть Ди, когда он потянул ее на пол.

— Не здесь, — Бэкстер вспомнил, где они, и увлек ее за собой.

Он вел Ди через холл и темный коридор в пустующую комнату для гостей.

Уже теряя остатки разума, Ди пыталась что-то сказать насчет Мораг, спящей наверху, насчет того, что Кэт это не понравится. Но Бэкстер поцеловал ее, скользнул рукой по мягкому изгибу ее бедер, вызывая у нее те же чувства, от которых уже пылало жаром его тело.

Его губы передвинулись вниз, к ее длинной шее, коснулись бешено пульсирующей жилки, чувствуя сладкий вкус, поцеловали ложбинку у основания шеи и вдруг наткнулись на рубашку. На мгновение он остановился, затем увлек ее к высокой кровати, по пути расстегивая пуговицы. Он покрывал ее поцелуями, спускаясь все ниже и ниже, по ложбинке меж грудей, пока не расстегнул последнюю пуговицу.

Ди дрожала. Она стояла перед ним, готовая идти до конца и одновременно страшась этого. Бэкстер поднял голову и какое-то время вглядывался в ее лицо. Она пыталась скрыть от него свое чувство, зная, что любовь ему не нужна. Она также не показала и своего страха, даже когда Бэкстер стянул с нее рубашку и бросил на пол. Теперь на ней не было ничего, но он смотрел, не отрываясь, на ее лицо, прямо в глаза, удерживая Ди как в плену и одновременно снимая с себя рубашку.

Когда же Бэкстер опустил взгляд ниже, то она показалась ему прекраснее, чем он запомнил в первый раз: сочные губы, длинная изящная шея, линия плеч, где загар переходил в молочную белизну, развитая грудь женщины, полная и горделиво выпяченная, гладкая как шелк кожа на животе, переходящая в треугольник меж бедер, и длинные стройные ноги.