Литмир - Электронная Библиотека

Даниэль Дуглас Хьюм, в отличие от остальных медиумов, работал в ярко освещенной комнате. В 1894 году сэр Уильям Крукс – изобретатель катодных лучей и известный экспериментатор в атомной физике писал о своей встрече с Хьюмом: «Я однажды видел его выхватившим голыми руками из ярко горевшего пламени раскаленный докрасна кусок угля. Положив его во впадину на ладони и прикрыв сверху другой рукой, он начал сильно дуть, нагнетая температуру, как в горне печи, до тех пор, пока уголь не стал белым и пламя, прорываясь наружу, не стало лизать пальцы». На сеансах Хьюма предметы висели в воздухе, музыкальные инструменты играли без посторонней помощи, и однажды он сам перелетел из одной комнаты в другую.

Одним из самых поразительных явлений, о котором свидетельствовали очень многие люди, было верчение стола. Участники садились вокруг, клали кончики своих пальцев на его край и ждали в темноте, что же произойдет. Через некоторое время стол начинал содрогаться, заставляя нервных участников подпрыгивать от неожиданности и страха. Когда же, успокоившись, они садились опять, прикасаясь пальцами к поверхности, качание повторялось. Постепенно движение стола становилось все сильнее и сильнее, казалось, что он танцует по комнате. При этом все участники клялись, что они его не толкали и дотрагивались только слегка. Подобные эпизоды были зафиксированы на пленку много раз, и нет сомнений в том, что стол действительно двигался. Как же это происходило?

Многие ученые задавались целью разгадать этот феномен. Среди них был и Майкл Фарадей. Он провел два эксперимента, чтобы понять, двигался ли стол самостоятельно или его передвигали сидевшие за ним люди. Во-первых, он попросил группу экспериментаторов положить руки не на поверхность стола, а на картон, тремя слоями покрывавший его, между которыми был нанесен медленно застывавший клей. Такая подготовка была рассчитана на то, чтобы при первом же движении рук они скользнули бы вдоль картона. Если стол сам начинал качаться, то руки бы слегка запоздали, сдвигая за собой картон, но если руки были первыми, то верхний слой картона бы сдвинулся, что и произошло во время эксперимента.

Свои объяснения феномена качающегося стола Фарадей опубликовал в газете «Таймс» и некоторых науч- но-популярных журналах, где объяснял, что после долгого сидения в застывших позах мышцы заставляли пальцы и руки непроизвольно подергиваться, приводя стол в движение. При этом, чувствуя качание, люди, сидевшие с другой стороны, автоматически пытались надавить на стол, чтобы его остановить, и тем самым они неосознанно слегка двигали его в свою сторону, что и приводило к перемещению. Правда, многие участвовавшие в спиритических сеансах, несмотря на объяснение Фарадея, были убеждены, что вступали в контакт с потусторонним миром, так как не только слышали голоса своих умерших близких, но и любимые выражения, которые они часто повторяли при жизни. Они хотели верить и верили, находя в этом комфорт и успокоение измученной душе. Многие медиумы были конечно же талантливыми трюкачами. Состарившись и уже не практикуя, они признавались, что сеансы являлись не чем иным, как хорошо подготовленным спектаклем. Все зависело только от их способности убедить зрителя в том, что происходившее у них на глазах есть на самом деле контакт с загробным миром. Потерявшие близких люди хотели верить в чудо и получали его. В 1888 году сестры Фокс публично признались, что никогда не верили в духов и всю историю затеяли исключительно от скуки, научившись издавать своими суставами на руках и ногах странные звуки. Однако даже их признание уже не могло остановить волну спиритизма. Отовсюду стали появляться предсказатели, гадалки, вошел в моду гороскоп.

Иногда, стараясь убедить всех в присутствии потусторонней силы, медиумы прибегали к помощи фотографий, на которых действительно можно было разглядеть расплывчатый образ привидения, а иногда всего лишь пятно. Помогая экстрасенсам в начале (сенс– по- английски чувство, ощущение, то есть дословно – это человек, обладавший дополнительным пятым чувством, помимо осязания, зрения, вкуса и слуха), фотография, усовершенствовавшись, стала их врагом.

Балы

Медиумы довольно часто приглашались и на балы. В то время как часть гостей резвилась на танцах, другая располагалась в таинственной темноте. Задача хозяйки состояла в том, чтобы удовлетворить потребности обеих сторон и все подготовить для отдыха и развлечений.

«С раннего утра назначенного дня весь дом был поставлен с ног на голову. Слуги, почти незаметные до сих пор, больше не старались скрыться с глаз, как только видели господ. Все были заняты делом. Пол в гостиной был натерт до блеска, там же расставлены диваны и диванчики, кресла, стулья. На возвышении приготовлено место для оркестра. По неписаным законам того времени, гостиная для танцев освещалась дополнительно. Везде, где только возможно, у стен были расставлены и развешаны дополнительные светильники, чтобы ни одно лицо в зале не могло скрыться в темноте. Правда, учитывая, что яркий свет мог раздражать нежные глаза дам, свечи ставили в затемненные стеклянные плафоны.

В соседней небольшой комнате рядом с танцевальной залой был накрыт стол для желавших выпить чаю и перекусить до ужина. Продумана была каждая мелочь. Для пожилых гостей, не желавших танцевать, готовилась комната для игры в карты, обустраивались туалетные комнаты для джентльменов и дам. Залы поражали натертым до блеска паркетом, украшенными цветами горками и пирамидами, яркими китайскими пергаментными фонариками, развешанными в коридорах.

Миссис Фолти, немного уставшая от всех забот этого дня, едва успела проверить каждую парадную комнату, напомнить дворецкому о праздничных ливреях для лакеев, садовнику – об украшении гирляндами дорожек в парке, домоправительнице – о порядке, в котором нужно подавать к ужину блюда, и, наконец, одеться к балу, когда стали прибывать первые гости. Вместе с Мэри, миссис Гольдберг и Люси она встречала гостей перед парадной лестницей, ведущей наверх в главную залу. Леди входили первыми, целовались с хозяйкой или жали ей протянутую руку, а за ними следовали их мужья. Местное общество показалось Люси немного более раскрепощенным, чем у них в городе. Декольте были глубже, платья подняты спереди чуть более дозволенного так, чтобы показалась туфелька. Во всем замечалась близость к столице – в модах, в разговорах, в шутках. Шляпки были меньшего размера, юбки заужены книзу и заканчивались шлейфом, цветовая гамма приглушена, и очень популярен цвет пожухлой листвы.

Бал открывался танцем миссис Фолти с почетным жителем города виконтом Эшером, благородным седовласым джентльменом, который двигался на удивление легко для своих лет. После того как виконт проводил свою даму и поцеловал ей в благодарность руку, другие джентльмены стали приглашать выбранных ими леди.

Люси чувствовала себя провинциальной в своем чрезмерно украшенном цветами платье, и, глядя на высоко убранные прически, ей захотелось избавиться от завлекалочек из волос, которые, причесывая ее, намеренно оставила горничная Дженни. Если, готовясь к балу и глядя в зеркало, она казалась себе очаровательно шаловливой, то сейчас перед всеми этими людьми она чувствовала себя выглядевшей глупо, растрепанно и старомодно. Она так была собой недовольна, что когда Берти подошел к ней и спросил: "Могу ли я иметь честь танцевать с вами?" – она буркнула: "Благодарю, но у меня уже все танцы расписаны!"»

В приведенном здесь эпизоде показано, что бал являлся событием в жизни каждого человека независимо от его возраста, пола и положения. Люди не только приятно проводили время и встречали старых знакомых, но и заводили новые знакомства, которые могли быть очень полезны в будущем. В эпоху, когда развлечения еще не вошли в каждый дом вместе с телевизором, радио и компьютером, взрослые порой веселились как дети, играя на балах в разные игры и хохоча до слез. Танцы в это время не были прерогативой только молодых людей. Седовласые старцы и одетые в чепчики матроны делали по натертому паркету круг- другой к общему удовольствию присутствовавших, поощрявших их размять старые косточки.

73
{"b":"147756","o":1}