Неравное отношение к мужчинам и женщинам наблюдалось практически во всех странах. В Европе при переписи населения не учитывались лица женского пола, а в России, например, дополнительные наделы земли выделялись только при рождении сыновей. При появлении на свет девочек, независимо от количества ртов в семье, границы земельного участка оставались теми же. При выборах в парламент или Государственную думу учитывались только мужские голоса. На заседаниях дамам разрешалось присутствие в виде исключения и лишь в качестве зрителей. Причем обсуждения практически приравнивались к священнодействиям в мечетях, поскольку и там и там представительницы слабого пола сидели на балконе, невидимые для присутствовавших мужчин. Женская прислуга, на чьи плечи ложилась основная тяжесть работы по дому, останавливаясь на минуту, чтобы передохнуть и вытереть пот со лба, часто наблюдала праздных мужчин: то спящих на соломе конюхов, то игравших друг с другом на деньги лакеев, то вечно перекуривавших истопников. При этом жалованье служанок было ниже, чем слуг. Работницы у станка за ту же работу, которую выполняли мужчины, получали в три раза меньше денег. Именно женщины на спичечных фабриках были первыми, кто начал отстаивать свои права на производстве, борясь против очень низкой заработной платы и чудовищных условий труда. Дочери обедневших аристократов, чтобы прокормить себя и близких, порой нанимались на работу гувернантками в богатые дома. Разбогатевшие предприниматели, не получив достойного воспитания сами, охотно брали на работу бедных аристократок, чтобы те учили манерам их детей. Это был нелегкий хлеб. Как мы уже говорили выше, прислуга ненавидела гувернанток Хозяева, подчас сами не умевшие держать себя в обществе, также искали случая, чтобы унизить рафинированных барышень, подозревая, что те смотрят на них свысока и подмечают все их промахи. Ситуации, подобные описанной в любимой книге XIX века «Джен Эйр», когда бедная гувернантка была оценена по заслугам, а богатый наниматель разглядел под скромным нарядом ее золотое сердце и женился на ней, случались очень редко.

Женщины хотели, чтобы их допустили в сферы профессиональной жизни, такие как наука, юриспруденция, литература и так далее, ведь, чтобы напечатать свои книги, они были вынуждены брать мужские псевдонимы. На конец XIX века приходится основание феминистского движения и начало борьбы женщин за свои права. В это время часто можно было увидеть на улицах крупных городов демонстрации из решительно шагавших дам, несших крупные плакаты «Равноправие!», «Места в парламенте – для женщин!», «Выборы – для женщин!», где между шляпками разных цветов и фасонов проглядывали первые стриженые женские головки.

Конечно, большое влияние на женское движение оказала Французская революция, произошедшая в 1848 году, после которой дамы стали восприниматься как товарищи по оружию. Первая мировая война, когда женщинам пришлось заменить мужчин не только в доме, но и во всех сферах жизни и производства, показала их способность решать многие проблемы не хуже мужчин, а иногда и лучше. Достигнув многого в политической жизни, дома тем не менее дамам то и дело приходилось сталкиваться с мужским диктатом. Подобное отношение сохранялось до шестидесятых годов XX века. Во многих домах, прежде чем зажечь камин, жена смотрела на мужа, спрашивая взглядом его разрешения. Однако там, где мужчина брал силою, женщина обходила его ласкою! Так делали умные жены во все времена, показывая внешне для всех, что главные решения в доме принимаются главой семьи, в то же время настаивали на своем. Победить мужчину силой нельзя! Напролом – только лоб расшибить! В обход, милые! Всегда в обход!

Чем выше поднимался мужчина по социальной лестнице, тем в большем количестве мужской прислуги он нуждался, чтобы подтвердить свой статус. Это и понятно, ведь когда в его доме насчитывалось около сотни комнат, залов, покоев и помещений, а границы парка не умещались в пределах видимости, необходимы были люди, которые приводили бы все это хозяйство в порядок. В огромных аристократических дворцах количество слуг всегда превышало количество служанок, понятно было, что первые чаще нанимались не для дела, а для престижа. Ведь это так впечатляюще, когда ряд молодых высоких красавцев, одетых в богатые ливреи (в начале правления Виктории) и униформу (в конце), выстраивались перед парадным входом, или прислуживали за столом, стоя за спинами гостей, или же просто бежали рядом с каретой хозяев.

Когда семья выезжала в собственном экипаже, пара лакеев усаживалась на козлах сзади кареты и оттуда холодно поглядывала на проходящих. Их обязанности в дороге носили не только декоративный характер, они должны были помогать хозяину в случае неприятных встреч, защищать от разбойников, отпугивать попрошаек и бездельников и останавливать всякого, кто препятствовал продвижению экипажа. По достижении места назначения, лакеи, спрыгнув с задка, опускали убранную внутрь лестницу и помогали хозяевам сойти. Если при остановке прямо под ступеньками находилась лужа или грязь, то они обязаны были перенести леди на чистое сухое место, что порой происходило не без удовольствия с обеих сторон. В то время, пока мистер и миссис посещали знакомых, лакеи отправлялись в помещение для прислуги, где им зачастую наливали пиво или ставили небольшое угощение, там они обменивались последними сплетнями и флиртовали с горничными. Довольно часто хозяин посылал лакеев справиться о здоровье своих друзей, а в некоторых случаях отправлял их и с интимными поручениями. Часто именно от ловкости лакея зависело, возвращался ли он к своим хозяевам с пригласительным письмом, или запиской, отказывавшей в приеме. Присутствие мужской прислуги придавало важность любой поездке и визиту. Довольно привычной в начале XIX века была картина, когда вся мостовая перекрывалась шедшими в ряд, один за другим, лакеями в красивых ливреях, каждый из которых нес по одному предмету (к примеру, стул) за своими хозяевами, ехавшими в каретах вместе с гостями на прогулку в парк. Внушительная демонстрация богатства и могущества, учитывая то, что дорога оказывалась перекрытой для остальных, менее достойных путешественников.

С другой стороны, важные сытые лакеи, получавшие к тому же постоянно чаевые от гостей, разлагали рабочую атмосферу в доме и от хорошей жизни часто теряли свою стройность. Вот бы и выгнать их тогда. Но нет. В очень богатых домах, где мужская прислуга превышала своей численностью женскую, все понимали, что она служила для демонстрации достатка, а не для работы, которая в основном ложилась на женские плечи. Часто лакеев нанимали не по их деловым качествам, а учитывая их внушительный рост и приятную внешность. Никто из хозяев не хотел разбивать комплект. Лакеев полагалось иметь четным числом. Пара ставилась внизу у парадной лестницы, другая пара стояла за дверями, третья бежала по обе стороны от кареты. Женская прислуга получала за большую работу гораздо меньшие деньги. Когда же вопрос о подобной несправедливости ставился перед хозяином, он, в замешательстве, часто не мог ответить, почему так происходило, и несмотря на это, хозяева скорее бы уволили трудягу горничную, чем бездельника лакея.

В это время пропасть между господами и слугами была все еще так велика, что последние воспринимались как домашние животные или мебель, служившая только для удобства хозяев. К примеру, герцог Сомерсет был известен тем, что ни при каких обстоятельствах не разрешал никому из слуг заговаривать с собой, заставляя всех объясняться с ним жестами. Когда он ехал в карете, по бокам от нее скакали всадники, загораживая его от любопытных взглядов толпы.

Княгиня Бекингемская была так горда, что, подражая придворному этикету, требовала поклонения не только от прислуги, но и от друзей. К примеру, она принимала визитеров, сидя на возвышении под балдахином, не разрешая никому сидеть в своем присутствии. От всех своих знакомых она требовала принести клятву, что, даже стоя у ее гроба, они не позволят себе присесть. Для того чтобы тешить такое невероятно раздутое самолюбие, требовалось колоссальное количество слуг, которых порой было так много, что они слонялись без дела, и так привыкали лениться, что даже свои прямые обязанности старались спихнуть на кого-нибудь другого или не выполняли их вовсе. Гости дома тогда наблюдали сытые, насмешливые физиономии, лишенные подобострастия, и жаловались на наглость и даже грубость прислуги. Порой, в отсутствие конюха, дворецкий отказывался закрыть ворота конюшни, доказывая, что он не привык ухаживать за лошадьми, лакей старался не заметить в зале завернувшегося края ковра, ожидая, когда это сделает горничная, а последняя, пробегая мимо двери, услышав входной колокольчик, предоставляла право рассерженному дворецкому самому открывать пришедшим. Все они ни за что не сделают и шага, пока им строго-настрого не прикажут. И тогда будут долго жаловаться, что были взяты на службу совсем для другой работы.Правда, и хозяева своим отношением к слугам отнюдь не способствовали их рвению в работе. Довольно привычными среди господ являлись удивление и возмущение тем, что слуги не желают принимать побои и ругань с покорностью, а от некоторых в ответ можно услышать не только малоприятные слова, но и угрозы.