Домоправительница, управлявшая женской прислугой в богатых домах, принимая на работу новую служанку, объясняла ей ее функции в доме: «Слуги нужны для того, чтобы хозяин и хозяйка могли заниматься очень важными делами. Даже если они отдыхают, их голова забита мыслями высшего порядка».

Образование портит слуг. Безграмотному населению легко было внушить мысль о том, что даже если хозяева целый день проводили в праздности, то в это время они предавались мыслям о добывании хлеба насущного, чтобы прокормить слуг, или думали о пользе отечества, или молились Богу о ближних. Такие поучения внушали уважение к господам, ведь, как известно, слуга тогда преданней, когда он смотрит на хозяина снизу вверх.

Невозможно служить тому, кого презираешь! Ситуация со слугами очень сильно осложнилась после Французской революции. Англия, соседняя страна, сразу почувствовала переменившееся отношение. Прислуга стала высказывать претензии, настаивать на своих условиях. В это время выходит много карикатур на эту тему. В иных горничные настаивали, что поедут сопровождать хозяйку по железной дороге только в вагоне первого класса. Няня требовала для себя более роскошную одежду, объясняя, что ей стыдно показываться в поношенном платье, так как она гуляет с малышами в аристократическом районе. Лакей отказывался выполнять некоторые поручения, так как ему не хотелось, чтобы его видели в районе для бедных.

Слуги учили новеньких, как обращаться с господами: «Во-первых, ни при каких обстоятельствах не заменять обязанности отсутствующих слуг. Это проблемы хозяев, пусть они сами их и решают. Во-вторых, входная дверь не должна быть открыта до тех пор, пока колокольчик не прозвенит четыре раза, потому что только собака прибегает к своему хозяину по первому свистку».

В это время создается великолепная серия произведений, написанная английским писателем П. Г. Вудхаусом, «Дживс и Вустер». В ней рассказывалось об удивительных взаимоотношениях между хозяином и слугой. Здесь впервые образ последнего занимает не второстепенное место, как было во всех произведениях до тех пор, а равное. Автор создал комедийный образ доброго, но недалекого хозяина-холостяка по имени Берти Вустер, валетом и дворецким у которого (джентльменом джентльмена) служил знаменитый Дживс. Этот бессменный слуга-друг, будучи более образованным и умным, чем его наниматель, ненавязчиво и настойчиво оберегал своего господина от многочисленных ошибок, воистину являясь хозяином в этой служебной ситуации.

Жизнь никогда не соответствует правилам, не идет по нарисованным линиям, игнорирует продиктованные сценарии.

Слуги подразделялись в зависимости от их должности и близости к семье в доме, куда они были наняты на работу.

На первом и в подвальном этажах чаще всего располагались кухня и подсобные помещения, а в верхних находились личные покои хозяев. Отсюда и пошло разделение на тех, кто под лестницей, то есть нижних слуг, и на тех, кто над лестницей, то есть верхних. Верхние – это те, которые находились в непосредственной близости к хозяевам, обслуживая их дома или в поездках; или руководили теми, кто заботился об их собственности: имении, лошадях, саде, оранжерее, доме. К верхним слугам относились: дворецкий, домоправительница, кухарка, главный садовник, главный конюх, кучер, валет, горничная леди, няня, гувернантки и гувернеры. Нижние слуги: горничные по дому, лакеи, кухонные служанки, прачки, посудомойки, мальчики на конюшне, работники в саду и т. д. Главой всех работников считался дворецкий. Это был вышколенный, мало- говоривший слуга, державший всю мужскую прислугу в строгости. Женская, хоть и считала его главнее всех после господ, все же более боялась домоправительницу, которая была гораздо искушеннее во всех женских хитростях. Хозяин обычно давал указания дворецкому, а хозяйка выясняла все вопросы и давала распоряжения через домоправительницу.

У последней была своя отдельная, хорошо обставленная комната, и одна из кухонных служанок, помимо своих ежедневных обязанностей, прислуживала ей. В этой комнате верхние слуги собирались для завтрака, чая, а иногда и для ужина. Однако на обед они спускались вниз в общую столовую, и все нижние слуги вставали и ждали молча, пока верхние не занимали, согласно субординации, свои места за столом. Во главе его с обеих сторон сидели дворецкий и домоправительница. По правую руку от нее – кухарка, а по левую – горничная леди. По обе стороны от дворецкого размещались его помощник и кучер. Дворецким произносилась молитва, и далее все приступали к еде. Нижние слуги не решались сами начинать разговор. Они были слишком заняты тем, чтобы следить за своими манерами за столом. Тот, кто не умел пользоваться ножом и вилкой, старательно скрывал это, перенимая у старших слуг «сложную науку» держать приборы. Верхние также молчали, приберегая разговоры до того момента, когда после главного блюда они поднимались в комнату домоправительницы на чай с пудингом.

По субординации английского дома горничная или лакей не могли напрямую пожаловаться леди или джентльмену на несправедливость. Считалось недопустимым первыми начинать разговор с господами, несмотря на то, что они видели своих хозяев каждый день. Слуги, как и дети, должны были быть слышны только тогда, когда к ним обращались.

В своих лучших качествах английские дворецкие и лакеи были величественны, уравновешенны, обходительны, учтивы, почтительны и готовы к услугам, которые они выполняли, не роняя своего достоинства. Многие иностранцы завидовали хозяевам, имевшим таких слуг. Один из них жаловался на то, что, приехав в дом к очень образованной даме во Франции, был поражен, увидев, как лакей, положив сахар в чашки гостей, намочил при этом свои пальцы. Более того, заметив, что носик чайника засорился, он преспокойно продул его, чтобы освободить от заварки. Подобное было невозможным в Англии, и британских слуг часто увозили в Америку, Австралию и Европу. До сих пор дворецкие из Англии придают солидность любому дому.

В пьесе Генри Филдинга «Урок отцу» героиня Люси осуждалась за то, что была влюблена в лакея. В свое оправдание она воскликнула: «Да, в лакея! Но он выглядит и говорит в тысячу раз более похоже на джентльмена, чем сквайры Фоксчейз или Танкард. Он даже пахнет совсем как джентльмен! У него так аккуратно уложены волосы, сверху вниз напомажены сахаром, как пирожное, с тремя симпатичными кудряшками с каждой стороны. Его ноги в белых аккуратных чулках стройны, как у высокой красивой птицы; а в руках у него всегда трость, которой он качает взад и вперед и которой он свалит с ног любую собаку, которая вздумает меня укусить!» Это описание слуги начала XIX века.

О важности некоторых лакеев и дворецких ходило много анекдотов. Дворецкий одной важной особы однажды сказал графу Вюртембергскому, когда тот, постучав, поинтересовался, дома ли хозяин, что он еще спит и не стоит его беспокоить.

«- Почему же ты не попросил его подождать, не пригласил в дом? – негодовал аристократ, узнав об этом. – Разве ты не знаешь, что это иностранный принц? Что он королевской крови!

– Нет, сэр! – последовал ответ. – Я думал, что он обычный граф!»

Британские слуги были известны не только своей вышколенностью, но также и привычкой к чаевым. Разорившийся ирландский пэр, в ответ на приглашение поужинать, заметил князю Ормондскому: «Если ваша светлость будет давать мне гинею каждый раз, когда мне нужно будет дать на чай вашим слугам, то я согласен принять ваше приглашение! Иначе, я слишком беден!» И после этого гинея высылалась с каждым приглашением на обед. Другой обедневший аристократ Александр Поп получал пять гиней от князя Монтегю. Сатирик доктор Шеббер заметил, что такая система создает английским аристократам дурную репутацию: «В то время как хозяева с невинным видом притворяются, что не замечают, как гости расплачиваются за свой визит, давая чаевые слугам, те, в свою очередь, невнимательны и дерзки, потому что знают, что не из кармана их светлости они получают свои деньги».