— Тебе нужно будет делать только то, что ты делала сегодня.

— Что именно?

— Помогать ей, делать домашнее задание, похваливать ее понемногу. Ее временно не допускают до уроков из-за того, что она покрасила волосы в розовый цвет. Она не хочет смириться со школьными правилами, и все время одевается вызывающе. Если она сможет догнать одноклассников, хорошо сдаст пару тестов, тогда можно будет надеяться на…

— Успех заставит ее поверить в свои силы и двигаться дальше? — продолжила мысль Люка Анита.

— Да, — подтвердил он.

Анита встала из-за стола, подошла к раковине и поставила туда свой опустевший стакан.

— Даже не знаю, что и сказать тебе, Люк. Я не обучена этим вещам. Я боюсь навредить ей.

— Поверь мне. Хуже быть не может.

Анита повернулась и посмотрела Люку в глаза.

— Неужели все так плохо? — спросила она. Люк вздохнул.

— После смерти Мэри Эмили очень изменилась. Она отгородилась от мира высокой стеной. Прошло уже немало времени, но она отказывается выходить из своего укрытия. Я старался наладить с ней контакт. Бог свидетель!

Анита подошла к Люку и положила руку ему на плечо.

— Люк, она любит тебя. Пройдет немного времени, и у вас снова все наладится.

Люк грустно покачал головой.

— Анита, ты меня знаешь. Я реалист. Все эти фантазии не для меня. Я верю только цифрам и фактам. Эмили винит меня в смерти матери, поэтому она замкнулась. Я понимаю ее. Черт, да я и сам себя порой ненавижу.

Анита подошла к Люку. В глубине его голубых глаз она увидела такую боль, что ей стало не по себе.

— Еще не поздно. С ней все будет в порядке. У вас все наладится.

Люк отвел глаза в сторону.

— Я очень хочу этого, но одному мне не справиться. Мне нужна твоя помощь, Анита. Ты согласна на такую работу?

Анита бросила взгляд на стопку счетов, лежавших на кухонном столе. Они никуда не денутся. Ну, если только мышонок не захочет поужинать бумагой.

— Анита. — Люк наклонился вперед, будто боялся, что она скажет «нет». — Я буду платить тебе пятнадцать долларов в час, если тебя это устроит. Столько я платил ее последнему учителю. Если ты не возражаешь, я хотел бы, чтобы ты провела с ней несколько дней подряд, ну, скажем, по четыре-шесть часов в день. За это время тебе удастся увлечь ее.

— Я не очень уверена в том, что, помогая тебе, должна получать от тебя какие-то деньги, — сказала Анита.

— Просто представь себе, что занимаешься для меня маркетингом. — Люк улыбнулся. — Представь, что тебе нужно продать мне мою дочь, но прежде ты должна помочь ей измениться.

Анита рассмеялась.

— Когда ты так говоришь…

— …то неотразим? — продолжил за нее Люк.

— О да, — шутливо произнесла Анита.

Он был неотразим. Уже некоторое время назад ее намерение держаться от Люка подальше, было поколеблено, а сейчас вообще все перевернулось с ног на голову и вывернулось наизнанку. Улыбка Люка действовала на Аниту безотказно.

Анита протянула Люку руку. Дружеское рукопожатие скрепило их договор. Когда крепкая мужская рука Люка сжала ее ладонь, Анита почувствовала, как по всему ее телу волнами разлилось тепло.

— Теперь я смогу позволить себе на обед не только баночную ветчину. Мышонок будет доволен.

— У тебя достаточно денег? — спросил Люк.

— Я только что потеряла хорошую работу, которая давала мне возможность зарабатывать деньги, оставаясь дома. Но я все налажу. Не в первый раз. — Анита похлопала себя по животу. — Но с дополнительным доходом налаживать будет легче.

— Анита, если тебе что-нибудь нужно…

— Я могу позаботиться о себе сама, Люк. Я самостоятельно приняла решение, и буду продолжать самостоятельно действовать.

— Ты знаешь, Анита, просить друга о помощи совсем не стыдно.

— И целовать друга тоже не стыдно.

Почувствовав, что разговор опять коснулся опасной темы, Люк понял, что пора заняться делом. Он откинулся на спинку стула и оглядел комнату, будто искал пути к отступлению.

— Пожалуй, я еще успею сегодня починить дверь. Солнце уже зашло, и влажность стала меньше. Сейчас ее будет проще открыть. — Люк встал. — Пойду, возьму свои инструменты.

Слава богу, у Люка была работа. Как только Анита приходила к Эмили, он бросался к своему компьютеру. Проводить долгие часы за компьютером было намного легче, чем думать о том, что он имел в виду, когда приглашал Аниту к Эмили.

У Эмили дела шли прекрасно. Они с Анитой отлично поладили. Эмили даже начала улыбаться, когда приходила Анита. Люк так давно не видел улыбки дочери, что не мог поверить своим глазам.

Маленькая ниша на кухне стала для него чем-то вроде черепашьего панциря. Анита продолжала носить эти легкие, облегающие фигуру платья на бретельках. Люку казалось, что любое дуновение ветра может снести их с ее плеч. Но, к его большому сожалению, целую неделю не было намека даже на маленький ветерок.

Еще Люку казалось, что юбки Аниты с каждым днем становились все короче. Красивые длинные ноги Аниты сводили его с ума. Она часто приходила к ним пешком, и ее кожа покрылась легким загаром, который только подчеркивал контраст между кожей и одеждой. С каждым разом видеть Аниту становилось все труднее.

В понедельник Анита собрала волосы на затылке в конский хвост, который спускался немного ниже шеи. Эта прическа очень шла ей. Анита выглядела грациозно, даже элегантно и в то же время чертовски сексуально.

Во вторник Анита накрасила губы помадой цвета сочной клюквы. Люк весь день не мог оторвать глаз от ее губ. Он даже обжег себе палец, вынимая гренки из тостера.

В среду она пошла еще дальше и покрыла ногти на руках и ногах лаком того же убийственного оттенка, что и помада у нее на губах. С красными ногтями, красными губами и волосами, разметавшимися по плечам, Анита была хороша, как дикая вишня.

Люк чувствовал, что его самообладание подошло к той опасной отметке, после которой оно непременно взорвется. Он промямлил что-то вроде того, что ему нужна бумага для принтера, и отправился в Лофорд, где провел полдня, покупая ненужные канцелярские принадлежности.

Но среди бесконечного множества гелевых ручек и чернильных картриджей его постоянно преследовало лицо Аниты. Люк был так рассеян, что не заметил, как потратил сто долларов на всю эту ерунду.

Когда Люк вернулся домой, Аниты уже не было. Он не был разочарован этим обстоятельством. Нисколько.

Он вытряхнул покупки на кухонный стол и плюхнулся на стул. Рядом на столе были разбросаны учебники. На кухню вошла Эмили. Она налила себе стакан молока и, приняв небрежную позу, встала у стены.

— Если ты пришел, чтобы проверить меня, то я могу сказать, что сделала все пропущенные домашние задания и выучила все пропущенные уроки. Сегодня я отстранена от уроков последний день. Завтра я пойду в школу.

— Это замечательно, Эм. — Люк захлопнул учебник по математике. — Ну… Анита здорово помогла тебе?

Эмили пожала плечами. Розовая краска почти сошла с ее волос. Теперь они снова приобретали свой натуральный пшеничный цвет.

— Она не заставляет меня чувствовать себя дурой, как это делают многие мои учителя.

— Ты не дура, — категорично подтвердил Люк.

— Ты мой отец. Ты другого не скажешь, — широко раскрыв глаза, проговорила Эмили.

— Я не стал бы обманывать тебя, Эм. Особенно когда речь идет о таких важных вещах. — Люк говорил искренне, и все же где-то в глубине души он заискивал перед дочерью. Что-то мешало их отношениям. У Люка была тайна, которую он тщательно скрывал от дочери, боясь потерять ее навсегда. Люк предпочел сменить тему: — Анита говорила что-нибудь… обо мне?

Ну, впрочем, это было не совсем то, о чем он хотел спросить. Но как-то так получилось. Эмили наморщила нос.

— Папа, с чего это она должна была мне что-то говорить о тебе?

— Ну, ты же знаешь, мы вместе работали… — Зачем он говорит все это Эмили? До чего же он дошел, если пытается выудить информацию из своего ребенка! Да он просто превратился в какого-то сексуально озабоченного подростка. Но в эту минуту Люк очень кстати заметил на столе аккуратно сколотую пачку бумажных листов. — Это твой доклад? — спросил он.