— Анита, пойми, — возразил ей Люк. — Твой план не сработает.

— Не говори так, Люк. Я люблю этого ребенка больше всего на свете. Никогда в жизни я ничего так не любила. А ведь ребенок еще даже не родился. Я перевернула ради него всю свою жизнь. Без сомнения, без сожаления. Я все сделала сама. Без мужа. И я знаю, я чувствую, — Анита прижала ладонь к животу, лицо ее озарила милая улыбка, — что у нас все будет в порядке.

Люк огляделся вокруг. Город был почти пуст. Несколько ночных птичек чирикали друг другу свои песенки. Анита не права. Она не хочет знать, что с ней будет завтра.

Разве сможет она в одиночку принять все решения? Ей нужен кто-то, кто сможет разделить с ней тяжелое бремя ответственности за жизнь и воспитание ребенка. Как страшно ей будет от одной только мысли о том, что она может искалечить жизнь своему ребенку, сделав однажды неправильный выбор!

Как ему сказать ей об этом? У нее такое счастливое лицо. Она полна надежд и ожиданий. Вот она сидит и рассеянно поглаживает живот, зная, что внутри нее находится новая жизнь.

Как сказать ей о бессонных ночах, что ждут ее, о трудных решениях, которые ей придется принимать, и которые будут разрывать ей сердце, об ушных инфекциях, высокой температуре и плохих анализах?

Он не имеет права просто сидеть здесь и читать ей нотации, просто говорить ей, что, воспитывая ребенка одна, она может сломать ему жизнь.

Из этой ситуации был только один выход.

Люк отодвинул тарелку с пирогом в сторону и взял Аниту за руки. Она заморгала от удивления, так неожидан был этот жест.

Он не мог бросить Аниту одну. Она нуждалась в нем. Он был нужен ей и ее ребенку.

Люк посмотрел Аните в глаза, откашлялся и сказал:

— Выходи за меня замуж.

Последние двенадцать часов Анита, не переставая, думала о том, что произошло вчера вечером. Она ушла из кафе, не доев свой пирог и не ответив на предложение Люка.

В этот вечер Анита собрала вещи и вернулась домой. То, что ремонт был в самом разгаре, ее мало волновало. Все, что ей сейчас было нужно, это место подальше от Люка, место, где она могла бы все спокойно обдумать.

И она думала. Думала все это время.

Он сделал ей свое жалкое предложение, как будто она не сможет справиться со всем этим сама. Ей меньше всего нужен мужчина, который женится на ней только потому, что жалеет ее. Если она и выйдет когда-нибудь замуж, что маловероятно, то сделает это только по большой любви. Это должна быть такая любовь, о которой девушка может только мечтать, любовь, которой не страшны никакие испытания, любовь, способная победить любое зло.

Ха! Да есть ли такая любовь?

— Если вы будете так усердно мести свое крыльцо, вы протрете его до дыр.

Анита резко подняла голову и увидела молодую женщину. Она стояла на тротуаре, держа перед собой двойную детскую коляску. В коляске, кроме двух близнецов, было множество сумок и пакетов. Темноволосые малыши важно жевали бананы.

— Я Кэти Уэбстер, младшая сестра Люка, — приветливо улыбнувшись, представилась женщина. Ее каштановые волосы были собраны на затылке в конский хвост, который весело подпрыгивал при каждом движении.

— Привет! — Анита прислонила швабру к стене и вприпрыжку спустилась по ступенькам. Наклонившись над коляской, она посмотрела на два абсолютно одинаковых ангельских личика. — Какие милые детки!

— Когда спят. А все остальное время они настоящее стихийное бедствие. Вернее сказать, целых два стихийных бедствия. — Кэти рассмеялась. — Но я, конечно же, безумно их люблю. Знакомьтесь, Грейси и Эдди.

Один из малышей поднял розовый кулачок и двинул им Аните по носу. Она сделала ему игривое «би-и-ип». Озорник хихикнул.

— Они очаровательны. — Анита распрямилась и протянула Кэти руку: — Прошу прощения, совсем забыла представиться. Меня зовут Анита Рикардо.

— Знаю. О вас, судачит весь город.

— Но почему?

Кэти улыбнулась.

— Привыкайте. Люди у нас вечно ищут тему для сплетен. Сейчас это вы и Люк.

— Но между нами ничего нет, — покачав головой, сказала Анита.

Кэти удивленно подняла бровь.

— А люди утверждают совсем другое. Я слышала разговоры, наших дам в парикмахерской. Они вас почти поженили.

Слово «поженили» вызвало у Аниты спазмы желудка.

— Мне нужно присесть, — сказала она, отошла к дому и села на крыльцо.

— Понимаю вас. Вы еще не привыкли к жизни в Мерси.

— Я думала, все будет иначе, — грустно произнесла Анита.

— Что-то в духе Нормана Рокуэлла? Прекрасная жизнь в маленьком городе с простыми милыми людьми?

— Да.

Малышка Грейси съела свой банан и вырвала из рук у братика остаток его банана. В следующую секунду улицу огласил страшный рев.

— Грейси, это некрасиво. — Кэти наклонилась к девочке и попыталась забрать у нее банан, но не тут-то было. Тогда Кэти отломила кусок банана оттого, что был у Грейси в руках, и передала это Эдди. Мальчуган сунул банан в рот и расплылся в улыбке. — Жизнь в маленьком городе имеет свои недостатки. Впрочем, как и все остальное. Но я не стала бы придавать этому большое значение. — Кэти обмахнула ладонью лицо. — Господи, какой жаркий день сегодня. Когда только закончится эта жара!

Анита поднялась с крыльца.

— Не хотите зайти в дом? Выпить лимонада? Я испекла печенье.

Кэти посмотрела на близнецов. Они ссорились из-за игрушки.

— У вас в доме есть ценные вещи? Антиквариат, например? Что-нибудь бьющееся?

Анита рассмеялась в ответ и сказала:

— Я уверена, что они будут вести себя хорошо.

— Ладно, но не говорите потом, что я вас не предупреждала. Люди не просто так прозвали моих малышек Ужасной двойней. — Кэти достала сумки из-под коляски и передала их Аните. — Возьмите это, а я займусь детьми. В сумках детская одежда для девочки и для мальчика. Так, на всякий случай. Еще я принесла вам монитор, сумку для пеленок и подстилку для пеленания ребенка. Мэт, мой муж, придет позже и принесет детские качели и игровой манеж.

Это был щедрый подарок. Анита растерянно смотрела на все эти вещи, не зная, что сказать.

— Я даже не знаю, как смогу вас отблагодарить. Сама я еще не покупала вещи для ребенка. Но вы уверены в том, что это все вам уже никогда не пригодится? Для другого ребенка?

— Вы шутите? — Кэти опустила руку в матерчатую сумку для пеленок, расшитую фигурками разных зверушек, и достала оттуда игрушку, такую же, из-за которой дрались близнецы. Она протянула ее Грейси, и детский крик немедленно прекратился. — Моим детям по два года. У меня двойня. Этого мне вполне достаточно. По крайней мере, на некоторое время. Довольно долгое, я думаю, время. Мэт говорит, что хочет пятерых детей. Ну, уж, нет. Грейси, не суй палец в глаз брату! Я сказала ему, что он будет сидеть с ними сам. Эдди, не ешь волосы сестры! Я лучше пойду работать на стройку. Я думаю, что там мне будет легче. Эдди, я же сказала тебе…

Анита наклонилась над коляской.

— Кто хочет печенья?

Две пары пухлых ладошек взлетели вверх и потянулись к Аните:

— Я. Я.

— Я думаю, что вы единогласно выбраны любимой тетей. — Кэти отстегнула ремни безопасности и помогла малышам выбраться из коляски. Они быстро вскарабкались вверх по ступенькам и вцепились в дверь прежде, чем взрослые успели подняться на веранду.

— Я прошу извинить меня. У меня на кухне ремонт, — сообщила Анита. — Он еще не совсем закончен.

«Не совсем закончен» — это было слабо сказано. Анита понимала это, глядя на свой дом глазами Кэти. Проводка была сделана, стены восстановлены, но и только. Косметический ремонт затянулся. Конечно, Аните следовало бы пожить где-нибудь в другом месте, пока стены не будут оштукатурены и покрашены. Испарения и неприятный запах были вредны для ее здоровья.

Анита подумала о маленьком уютном домике на Вишневой улице, о радушном приеме, который оказала ей семья Доул. Но через секунду она выбросила эти мысли из головы.