Тина с трудом открыла глаза. Креил склонился над ней, вслушиваясь в ее дыхание.

– Как себя чувствуешь, девочка?

– Ужасно плохо. Голова болит. Я бы подумала, что мне приснилась наша свадьба, если бы не увидела вас здесь.

– Да нет, не приснилась. Давай, я помогу тебе принять душ? Ну и потом, если не возражаешь…

– Что потом? Подождите, – у Тины почему-то стало сухо во рту. – У нас же фиктивный брак? Вы ччто, хотите?… Не может быть!

– А кто тебе сказал, что у нас фиктивный брак? Разве это было в «Брачном контракте»? Мы же не Аолла и Строггорн. Это у них, она может жить отдельно, иметь других мужчин, развестись в любую секунду. Наш ничего подобного не предусматривает. Тина, – он пристально посмотрел в ее глаза. – Мне говорили, ты меня безумно любишь? – он мягко улыбнулся. – Или не так?

– Так, – она закрыла глаза на секунду, потому что по телу прошла томительная дрожь, и скрыть это было невозможно.

– Давай-ка, отнесу тебя в ванную.

Он легко подхватил Тину на руки, ее тело почти ничего не весило, и внес в ванную, в которой оказался самый настоящий бассейн. Тина с наслаждением погрузилась в подогретую прозрачную воду. Креил прыгнул следом за ней, догнал ее и крепко обнял, прижав к себе. Губы Тины задрожали.

– Как странно, мне кажется, все это уже было…

– Это было…

– Да? Я не помню… Точнее, помню, но словно во сне. – Она замолчала на секунду и неожиданно спросила:

– Почему вы не хотите сказать мне правду, Креил?

Он сразу отпустил ее, всматриваясь в ее лицо, покрытое капельками влаги и серые тревожные глаза.

– Правду о чем, Тина?

– Что все это значит?

– Опять? Я уже все объяснил!

– Если вы делаете это только для ребенка, в этом нет никакой необходимости, принуждать себя быть со мной. Я понимаю, – она остановилась, потому что ей стало больно, – что вы не любите меня и никогда не полюбите. Тогда, зачем все это?

– Это необходимо, Тина, ты должна мне довериться. Но ты права, я делаю это для ребенка.

– Тогда скажите правду. Я не хочу чувствовать себя полной идиоткой.

– Хорошо. Только давай вернемся в спальню. Такой разговор плохо вести в воде.

Креил вылез из бассейна, развернул огромное, словно простыня, полотенце, и поймал Тину в него. Он снова поднял ее на руки, и отнес на кровать.

Шторы балкона слегка колыхались от порывов ветра начинавшейся грозы, горел приглушенный свет, смягчая очертания тел.

Он лег рядом с ней на кровать. Ее лицо казалось совсем детским в полумраке комнаты.

«Как жаль будет, девочка, если ты умрешь», – подумал он внутри блоков.

– Если я тебе объясню все, девочка, я боюсь, что ты так испугаешься, что я уже не смогу тебе помочь.

– Вы считаете, если ничего не объясните, вам удастся меня обмануть? Я же все чувствую. Ну какая любовь, Креил, если от вас веет одной жалостью! Вот я и хочу узнать, почемувам так безумно жаль меня?

– Тебе осталось жить одни сутки, максимум двое.

Тина похолодела от ужаса, но потому подумала, что это просто не может быть правдой.

– И почему я должна умереть? Мне говорили, что из-за ребенка, но разве это может случиться вот так сразу?

– Это не сразу, Тина. Наш ребенок развивается скачками. Он ждет, накапливает энергию, развивается, снова ждет… Проблема в том, что следующий скачок тебе не пережить. Ему никогда не удастся накопить необходимую энергию. А ждать до бесконечности, тоже невозможно. Так что… по нашим расчетам, скачок должен произойти в ближайшие двое суток.

– Поэтому вы так спешили со свадьбой? Но тогда… зачем? Чтобы сразу стать вдовцом? Или… можно еще что-то сделать?

– Можно, но… точнее, можно попытаться… Только этого никто никогда не делал. Теоретически, я примерно знаю, как можно тебе помочь.

– Что это? Так страшно, что вы не решаетесь рассказать?

– Тина, ты должна мне довериться, просто довериться. Скорее всего, я причиню тебе боль, почти наверняка. Я хочу, чтобы ты была готова к этому. А рассказывать, как и что… Не нужно, пожалуйста, поверь мне, так лучше, ничего не знать.

Тина закрыла глаза и долго лежала молча.

– Скажите хотя бы, что мне ждать, то, что можете.

– Это должно походить на половой акт, но не совсем обычный.

«Не совсем обычный», – повторилось несколько раз в ее голове.

– Хорошо, я готова. Я поняла, почемувы женились на мне. Иначе, вам бы никто этого делать со мной не позволил, даже, если бы я умерла. Должно быть, это и вправду что-то страшное. Может быть, вы сделаете это под наркозом?

– Еще опаснее. Если пойдет не так, ты по крайней мере почувствуешь боль, а без этого, я тебя искалечу и даже не замечу этого.

– Понятно…. Хорошо…. Начинайте… Ждать еще хуже… Я не хочу умереть, Советник.

– Ты мне веришь?

– Верю, – наконец, она открыла глаза и решилась посмотреть на него.

– Я постараюсь сделать все возможное и… невозможное. Ты должна будешь только расслабиться. Еще, закрыть глаза и не смотреть. Ни в коем случае – не смотреть. Если будет очень больно, я и так все почувствую.

– Ладно, – Тина решительно села на кровати. – Куда идти?

– Никуда не нужно идти. Ложись.

– Тогда… я все-таки не понимаю чего-то. – Она еще раз оглядела спальню. – Здесь же нет никаких инструментов?

– Для этого не нужны инструменты, Тина. Точнее, все, что мне нужно, у меня и так есть.

Она мгновенно вспомнила, что Советник Креил не был человеком, и в первый раз по настоящему испугалась.

– Тина, я не такое чудовище, как в твоей голове! – раздраженно заметил Креил, увидев в ее голове картинки.

– Простите, это из ужастиков. – Она легла, стараясь успокоить сердцебиение.

Креил развернул кокон полотенца, освобождая Тину, и легко и нежно провел кончиками пальцев от ложбины между ключицами до пупка. Тина вздрогнула от этого прикосновения, веки распахнулись, и, к своему удивлению, она начала возбуждаться. Креил встал на колени, легко наклонился, начиная мягкие касания языком от грудей, твердых будущим молоком, опускаясь все ниже, не задерживаясь ни на чем, и, когда коснулся языком нежной влажной поверхности, ее тело вздрогнуло, изогнулось, а потом расслабилось и снова – напряглось и расслабилось, отвечая так на его касания. И когда она достигла апогея оргазма, крича от пронзившего тело наслаждения, он легко повернул ее на бок, спиной к себе, не переставая ласкать рукой, чтобы не прервать ее крик, и мягко вошел в нее.

А после всего, не выходя из нее, прижал к себе жестко и властно, слушая, как затихают трепыхания ее сердца и спадает напряжение тела.

– Теперь, девочка, ты должна довериться мне. Еще раз, Тина: не шевелись, не пытайся освободиться и, я умоляю тебя, закрыть и не открывать глаза!

«Только не пугаться!» – убеждала себя Тина, хотя страх потихоньку начинал просачиваться в ее мозг. Сквозь сомкнутые веки она чувствовала, как молнии освещают все за окном. Одна из его рук обвила низ ее живота, еще плотнее прижимая к его торсу, и почти сразу она почувствовала, как шевельнулось что-то внутри влагалища, поднимаясь все выше и выше.

Сейчас Тина ощутила несильную боль и как что-то большое заполнило влагалище.

Креил приступил к трансформации, все глубже и глубже проникая в ее тело, Тина изогнулась, пытаясь освободиться. Это заставило его трансформировать руки, иначе было никак не удержать ее. Его трансформированный орган, имеющий сейчас на конце длинные и тонкие «усики» как раз добрался до ребенка, ощупывая его и определяя места, через которые можно было передать энергию. Ребенок слегка трепыхался и мешал, пока Креилу не удалось наконец обвить его ножки и ручки и добраться до позвоночника, начиная передавать энергию. Телепатема ребенка резко усилилась, словно прямо рядом с ними сумасшедший органист вовсю играл на органе. Это была странная музыка: одна длинная, бесконечно-тягучая нота.

Очень быстро у Креила появилось ощущение, что у него выкачивают кровь. Но он не остановился, передавая энергию ребенку. Где-то там, в глубине сознания, копошились чьи-то предупреждающие слова о том, что вот и родители Странницы погибли при ее рождении, и Строггорн чудом остался жив. Креил неожиданно осознал, что не сможет остановить передачу энергии ребенку, просто потому что не имеет понятия, когда, в какой момент это нужно сделать, и останется ли он жив в конце концов, просто передав слишком много энергии. А потом время растянулось. Креилу показалось, что прошло много часов, прежде чем он снова осознал себя. Он висел как-то сверху и сверху смотрел на свое измененное тело. Он не успел осознать, чтобы все это могло значить, как все словно перевернулось, и он ощутил себя снова в своем теле. Ребенок, кажется, перестал забирать энергию. Тину было совсем не слышно, Креил сразу понял, что она без сознания. Он с трудом собрался, трансформируя свое тело обратно, и как только закончил, мгновенно потерял сознание.