– Итак, у нас нет никаких способов это остановить?

– На сегодняшний день – нет. Потому что мы можем действовать только в рамках закона, а бороться нам приходится с беззаконием. Это всегда проигрышная позиция. Нужно ждать. Или они ошибутся, или сама жизнь даст нам шанс как-то сломать общественное мнение. Люди будут умирать, появится желание хвататься за соломинку, и, может быть, тогда удастся что-то сделать. Пока процесс вымирания незаметен, мы практически бессильны.

– Рассказать правду?

– Не поверят, а если и поверят, опять обвинят нас во всем.

– Значит, нужно говорить с Креилом о его отъезде.

– Можно еще чуть-чуть подождать. Но, боюсь, это вопрос всего нескольких дней.

Белый Дом. США.

Президент США почти кричал с экрана телекома, губы его дрожали, лицо покрыли капельки пота, словно в помещении было жарко, хотя на самом деле вовсю работали кондиционеры:

– Все, Советник Строггорн, все! Больше никак нельзя ждать! Белый Дом окружен разъяренной толпой. Да вы посмотрите на их лица, лозунги! Это становится слишком опасно.

– Вы отдаете себе отчет в последствиях высылки Креила ван Рейна?

– Я – отдаю. Вы что предлагаете, стрелять в людей? Что начнется? Нелюди убивают людей! Вы с ума сошли! Мы же беззащитны, а если не стрелять, как вы предлагаете их остановить? Смотрите. – Президент нажал кнопку пульта, телеком переключился на камеру внешнего наблюдения. Вокруг Белого Дома бурлила толпа, мелькали искаженные злобой лица, и только невозмутимое оцепление, выстроенное вдоль ограждения, стояло на пути. Камера начала поворачиваться, и в толпе замелькали лозунги: «Долой нелюдей с Земли!», «Не дадим превратить себя в рабов!», «Долой продажные правительства!», «Земля – людям!», «Вон ублюдка Креила ван Рейна!».

На экране снова появилось напряженное лицо Президента.

– Решайте скорее, Советник. Ситуация критическая, мы не можем себе сейчас позволить сказать правду о начавшемся вымирании. Нас же в нем и обвинят! А чем мы можем возразить? Нечем. Начнется паника, все бросят работать и ситуация еще ухудшится! Один этот запрет на рождение детей чего мне стоил. Вы никогда не пробовали убедить наш Конгресс? А знаете, на какие вопросики мне пришлось отвечать? «Правда ли, что на Земле параллельно развивается другая цивилизация?» Каково? И что сказать? Правда? А на вопросик про Советника Креила и его нечеловеческую сущность? Вам хорошо, вы закрыли Аль-Ришад стеной и отмалчиваетесь. А нам что прикажете делать? Залечь вместе с семьями в бункеры и не вылезать, пока все не вымрут? Так вы же сами говорите – долго еще ждать, десятки лет, возможно! Делайте, что-нибудь, делайте! – истерически выкрикнул Президент и рассерженно отключил связь.

В Аль-Ришаде, несмотря на дефицит энергии, пришлось установить для защиты силовую стену вдоль границ. Но это было лишь временным решением. Силовая стена по своим защитным функциям значительно уступала стене времени, и если бы в странах произошли государственные перевороты, обороняться против оружия всей Земли вряд ли было возможно. Сейчас Линган пожалел, что пришлось отключить подачу энергии на военные заводы – этими действиями были затронуты интересы военных во всех странах и, может быть, именно поэтому развернулась такая слаженная компания против нелюдей.

Когда ситуация достигла своего апогея – Президент США не мог покинуть Белый Дом, не подвергая свою жизнь опасности, – Советники собрались в помещении, где находился Креил. Он сидел за прозрачной перегородкой, внимательно слушая объяснения Лингана, излагающего эту предельно сложную ситуацию.

– Мы не знаем, что делать, Креил, – огорченно закончил тот.

– И поэтому ты хочешь убрать меня с Земли, хотя понимаешь, что это замедлит разработку препаратов?

– Пойми, я устал им объяснять, что спасение возможно, только если ты будешь с нами! Они не верят, а ситуация еще недостаточно плоха, чтобы цепляться за соломинку!

– Ты не боишься, что сегодня уступишь и вышлешь меня, а завтра придется всем Вардам убираться с планеты? А телепаты? Как ты их захватишь с собой? В понимании обычных людей, они же тоже нелюди?

– Пока не знаю. Но сейчас нужно убрать всех инопланетян с планеты, и если к ним отнесли и тебя, поверь, мне это очень больно говорить, придется пойти на это. Я разговаривал с дирренганами, они заберут тебя. И так для тебя безопаснее!

– Недаром всю свою жизнь я боялся этого! Потерять человеческий облик. – Креил был глубоко подавлен. Он не ожидал, что после всего сделанного для Земли, его может постигнуть подобная участь. Он больше не разговаривал ни с кем, передавая свои записи на корабль дирренган. Все разошлись, кроме Аоллы и Строггорна. Ни у кого не было сил смотреть на его сборы.

– Я подумала, Строг, – начала Аолла, – и решила лететь с ним.

– Так. – Его взгляд сразу стал ледяным. – А обо мне ты хотя бы иногда думаешь?

– Перестань! – Она поморщилась. – Ты же все понимаешь!

– Ничего не понимаю, – сказал он зло и неожиданно добавил: – А что, ты уже изучила, как это происходит у дирренган? – И сразу наткнулся на ее пронзительный, дышащий ненавистью, взгляд.

– Все-таки ты большая сволочь! – Аолла тяжело дышала и, когда так нервничала, начинала совсем не по-женски ругаться. – Лишний раз убедилась, что приняла правильное решение – Она замолчала, а Строггорн, посидев еще несколько секунд и поостыв, с болью посмотрел на нее.

– Прости, – очень тихо сказал он.

– Как ты думаешь, в нашей жизни, какой уже раз тебе приходится просить прощение? Когда-нибудь я этого не выдержу и разведусь с тобой! – Она ничуть не успокоилась и просто сдерживала свою злость. – Каково ему одному будет? Он очень привязан к Земле, не то, что я. И это такая жестокость!

– Не волнуйся, землянам это дорого обойдется. В миллиардик жизней, я подозреваю.

– Так быстро увеличивается смертность?

– Быстрее, чем по расчетам. Поверь мне, я хорошо изучил людей, через полгода они сами буду валяться у него в ногах, только бы он помог.

– Может быть, ты и прав, но сейчас я лечу с ним, а там посмотрим. – Аолла встала и уехала заканчивать самые неотложные дела. Плохо было оставлять Советников вчетвером, но бросить Креила, столько раз спасавшего ее жизнь, без моральной поддержки, она не могла.

Еще через сутки Строггорн провожал их на полуразрушенном космодроме в США. К взлету была подготовлена лишь посадочная капсула. Сами транспортные корабли, не рассчитанные на взлет с планеты при такой силе тяжести, возвышались чудовищными громадами.

Креила и Аоллу ждала овальная капсула. Почти трехсот метров в диаметре, со спущенной на землю кабиной лифта, она безо всяких опор висела в воздухе. Строггорн посмотрел на Аоллу, в обычном красном платье без рукавов. Он уговорил ее не проходить регрессию на Земле, чтобы не дразнить лишний раз людей своей нечеловеческой сущностью. Теперь, вглядываясь в ее черные печальные глаза, он так и не решился обнять ее на прощание, почему-то восприняв все куда болезненнее, чем ее обычные посещения Дорна. Креил, в сложном скафандре, и дирренгане уже зашли в капсулу, оставив их одних. Строггорн отметил про себя, что, несмотря на свой ужасающий вид, они оказались тактичными и понимающими существами.

Земля и Дирренг существовали в Трехмерности, а все цивилизации одной мерности было принято считать родственными. В Галактике давно заметили, что как бы внешне не отличались в этом случае их представители, быстро обнаруживалось немало точек соприкосновения, и это приводило к довольно тесным контактам.

– Я думаю, нужно попробовать договориться с дирренганами и установить на Земле гиперпространственное окно с их планетой, – сказала Аолла. Ветер шевелил ее темные волосы.

– Ты же знаешь, это как открытие границ. Не всегда удается создать необходимое общественное мнение. – Строггорн устало вздохнул. У него было чувство, словно он прощается с ней очень надолго.