– А я ужасно боялся, что она только и делала, что их меняла.

– Претендентов было сколько угодно, а она все чего-то ждала. И дождалась, как в один прекрасный день инопланетянин превратит ее в старуху.

– Вы шутите, Советник. Вы-то на меня не сердитесь?

– Поначалу очень рассердились, но потом Лейла нас переубедила.

– Хорошо. Как вы думаете, я смогу повидать ее?

– Ты же сам сказал, что никто не должен вмешиваться в отношения взрослых людей. Зачем тебе нужно мое разрешение?

– Спасибо, Креил.

– Извините, я не знал, что вы здесь, – раздался мыслеголос Рона. Креил обернулся и увидел его сидящим в кресле. – Надеюсь, Советник, вы чувствуете себя получше?

– Все нормально. Это хорошо, что мы увиделись. Я понимаю, как вы заняты, Нигль-И мне все объяснил, так что я хотел бы принести свои извинения за несдержанность.

Рон поморщился.

– Вы всегда так официальны, Креил?

– Нет, исключительно, когда не прав, – ответил Креил и с облегчением увидел, как заулыбались Рон с Нигль-И.

– Я рад и надеюсь, когда-нибудь мы станем друзьями.

– Во всяком случае – не врагами.

– Ну что же. Это тоже не плохо для начала. Хотите что-нибудь съесть вкусненького? – сказал Рон и тут же возник плетеный столик, уставленный тарелками с земными фруктами.

– Как приятно дружить с волшебником!

– Не преувеличивайте, Советник. Это не так сложно, как кажется.

– Для кого как.

– Ваша планета получилась неплохо. Мне показывал Нигль-И.

– Вам понравилось?

– Замечательно продуманно сделано. И вы истратили совсем немного энергии.

– У меня ее просто не так много было. Так что…

– Если вам понадобится энергия, свяжитесь со мной через Нигль-И.

– Спасибо. Мне уже объяснили, что проблема со мной не в недостатке энергии, а в том, что нужно специфическое лечение.

– Я в курсе. Совет Вселенной стоит насмерть.

– Вы думаете, я обречен?

– Исходя из вашей линии жизни, это не совсем так. Но шансы не велики.

– Вы смотрели мою линию жизни?

– Прежде чем кому-то помогать, Советник, нужно быть хотя бы уверенным, что можно помочь. Бывает ведь, что и нельзя. Зачем бы я тратил время, если бы у вас не было шансов?

– Спасибо, до ваших слов, я почему-то был уверен, что шансов нет. Если вы не будете возражать, я бы вернулся к себе отдохнуть. – Креил поднялся, он и правда почувствовал утомление. Сейчас он ясно увидел, какие проблемы его ждут на Земле, мысленно он уже был там, восстанавливая в памяти детали различных теорий, которые он разрабатывал для других цивилизаций. И в первый раз ему показалось, что у землян есть шанс спастись.

Аолла вышла из своей комнаты и застыла. Рон удивлял их каждый день. Невозможно было угадать, какой именно пейзаж ждет за дверью. В течение первого месяца природа плавно менялась. Лето превратилось в осень, и однажды Аолла увидела далеко в небе улетающую стаю уток. Слышался протяжный унылый звук, который напомнил ей детство.

Но сегодня Аоллу встретил разгневанный океан. Волны вздымались на многометровую высоту, ветер мгновенно разметал ее волосы. Черные тучи неслись с неестественно быстрой скоростью, почти сливаясь с взбудораженной сливово-синей водой.

Аолла поежилась от пронизывающего ее легкую одежду влажного ветра. Она вспомнила, что вчера Нигль-И вел себя как-то странно, словно хотел ей о чем-то сказать, но не решался. Сейчас, увидев взбешенную стихию прямо за своей дверью, Аолла сразу поняла, что скрывал инопланетянин: их путешествие подходило к концу. Может быть это был последний день, когда они пронзали пространство в чреве Корабля Рона. Впереди была Земля.

Глаза стали влажными, то ли от брызг океана, то ли потому, что пришла боль осознания того, что Рон выполнил свое обещание и больше ни разу не появился. Несколько раз Аолла спрашивала Нигль-И, почему Рон снова решил прятаться, но инопланетянин уклонялся от прямого ответа.

«Прощание, он так прощается со мной,» – подумала Аолла, ощутив ноющую тянущую боль в области сердца. Ей стало вдруг безумно жаль себя, словно ею пренебрег кто-то очень близкий, а потом пришла злость. Она подумала, что если чего-то немедленно не предпринять, возможно, уже завтра их разделят миллионы парсеков равнодушного Космоса. Она сосредоточилась, пытаясь ощутить присутствие других существ, осторожно прощупывая пространство. «Здесь!» – Аолла переместилась в место, где по ее ощущениям был кто-то живой, но не Креил и не Нигль-И. Она очутилась в круглом помещении и по разорванности восприятия сразу поняла, что попала как минимум в Четырехмерность. Это означало, что не было возможности без специальных приспособлений пройти регрессию в тело инопланетян, даже если бы она имела представление об их генетических особенностях.

Существо стояло к ней спиной, но мгновенно обернулось. До того как ей стало плохо, Аолла успела еще подумать, что существо было очень похоже на землян. Потом все поплыло, а очнулась она в своей комнате.

– Ну зачем было нужно рисковать собой?

Аолла открыла глаза и посмотрела на Рона.

– Ты могла бы попросить Нигль-И, он бы сказал мне, что ты хочешь меня видеть, – продолжал Рон.

– Это был ты? – она имела в виду существо, которое видела в том помещении.

– Это был не я.

– Но ты такой же?

– Не понимаю тебя. Я, конечно же, другой. Разве люди на Земле все одинаковые?

– Я имею в виду, ты той же расы?

– Не скажу, – Рон мысленно улыбнулся. – Зачем тебе это знать?

– Мне все равно. Но если вы хотя бы отдаленно похожи на землян, мне это как-то ближе, понятнее, не знаю, как объяснить, легче что ли принять.

– Мы очень разные. Внешнее сходство, Аолла, этого так мало! Ты даже не представляешь, КАК этого мало. У тебя намного больше общего с Дирренганами, чем со мной. Увы, это так. Важно количество мерностей, из которого происходит существо, потому что это означает сходные физические законы, течение времени, восприятие жизни, наконец. Что такое для тебя вода? То, что легко перемещается из одного положения в другое. Но ты знаешь, что на Дорне существует «висячая» вода. И она – никуда не течет и не может течь. Есть «океаны», по которым можно легко ходить, но можно погрузиться и «под воду» – только для этого придется приложить большие усилия. А человек – на 90% – вода. У тебя есть такой орган как сердце, который перемещает воду по твоему организму, у Дорнцев – его нет. Ты же знаешь, как они не похожи.

– Почему ты говоришь о Дорне, а не о себе?

– Потому что это ты еще можешь понять. Пятимерный мир был бы для тебя уже совсем непонятным, потому что исчезнет само понятие материи, как чего-то непроницаемого. Ты привыкла, что если сквозь «твердое» на Земле прошло другое «твердое» – это приведет к повреждению или изменению обоих или одного из них. В Пятимерности – это не так. И живое и «твердое» пройдут друг через друга, никак при этом не взаимодействуя. Как если бы одно тело из воды могло пройти через другое, тоже из воды, но при этом они бы никак друг с другом не сливались.

– Призраки. Мир призраков, вот что это означает.

– Призраки?

– Нематериальные сущности. Говорят, иногда это случается на Земле.

– Зачем ты хотела меня видеть?

– Я вышла из комнаты и поняла, что завтра тебя уже не будет.

– Понятно. Ты себя получше чувствуешь? Давай, прогуляемся?

Океан немного успокоился. Небо посветлело, и теперь гребни волн уже реже покрывались пеной. Аолла опустилась на мокрый песок. Ветер, уже не такой пронизывающий, трепал ее волосы. Рон сел рядом, а Аоллу удивило, что его волосы, светлые, почти до плеч, лежали, словно приклеенные. На голове инопланетянина был надет обруч из мягкой ткани. Изредка по нему пробегали сверкающие искорки энергии.

– Почему ветер не шевелит твои волосы?

– Из-за обруча. Они у меня очень легкие, был бы шар вокруг головы.

– Странница носила что-то похожее. Но я никогда не задумывалась, почему. Я вообще понимаю теперь, что мы никогда не воспринимали ее как обычное существо, исключительно как богиню.