Мама прижала Сашу к себе.

— Господи, только бы не порознь, а вместе.

— Эй, свидомые еуропейцы, а кто у вас за Бандеру-то? — кинул в пространство дед, правда не слишком громко.

Две стопроцентно вежливые дамы занимались проверкой документов. Очередь двигалась довольно быстро и сашина семья, в самом деле, освободилась через какие-нибудь полчаса. Однако и этого хватило, чтобы Сашины веки словно промазало клеем. Взял бы да и улегся прямо на полу.

Они вернулись в автобус, который вместе с тремя другими развернулся от школы и двинул в обратную сторону.

— Наконец-то, — сказала мама. — На сегодня игры тупорылых закончились.

Однако за Гран-Пляс автобусы поехали не направо к центру, а налево, и вскоре покатили среди мокрых пустырей, прочь от города. Тут уж все пассажиры всполошились.

— Куда это вы нас везете, что за дела? Это как, принудительная депортация?

Водитель объявил:

— Если мы вас всех будем развозить по домам, это продлится до утра. Поэтому решено разместить вас на ночь в кемпинге «Кампински». Пользуйтесь, если мэрия угощает. Бар и дискотека будут работать до шести. По пять бутылок пива бесплатно.

— Фу, какая пошлость, — заметила мама.

Через двадцать минут автобус остановился, и водитель, ничего уже не говоря, вышел как будто покурить. Неожиданно в салоне появился малый из FP с миниатюрной словно даже игрушечной автоматической винтовкой, в которой Саша, как знаток оружия, узнал грозную Nano Tavor. Дуло смотрело не вниз, не вверх, а на пассажиров.

— Всем выйти. Машина неисправна.

Люди, потягиваясь и понемногу матерясь, потянулись к дверям. На площадке стояло три автобуса. За ней, как видно, недавно велись землеройные работы и был выкопан ров, возле которого ожидали утра экскаватор и бульдозер.

— Строится, надо вас пересчитать, — распорядился эфэповец. «Нелояльные» послушно выстраивались неподалеку от рва, а мать все больнее тискала ладонь Саши. От полосы зеленых насаждений «нелояльных» отделяла цепь эфэповцев, от дороги — цепочка людей с хандшарами. Кто-то из этих уже отвесил оплеуху пацану, который попытался выскочить на дорогу, да так, что тот свалился.

И вдруг дед заорал:

— Бейся, кто может. Эта зондеркоманда настроена нас прикончить.

На пламенный призыв никто не ответил. В ответ лишь ударила в воздух короткая предупредительная очередь. Люди словно в каком-то полусне толкались возле рва, растерянно глядя друг на друга. И хотя логика, разум кричали им о том, что должно вот-вот случится ЭТО, они не могли поверить, что их уютной жизни подошел конец, а со дна рва неумолимо проглядывает небытие.

Парни в желтых куртках начали взводить затворы.

— Эх, блин, колбасно-онанасная эмиграция, — горестно протянул дед. — Мозги просрали.

— Они нас хоть быстро прикончат? — спросил Саша у словно окаменевшей матери.

И вдруг, прямо в центре площадки, бубухнула свето-дымовая граната, отчего все моментально упали, будто лишившись ног. Одновременно ночную тишину разорвали десятки стволов.

— Это русаки, — завопил дед с земли, — не опоздали, чертяки, пришли спасать Европу.

Но поблизости пока были только парни из «FP» и хандшарники. Большинство из них вело стрельбу в сторону ближайшего холма, освещенного сейчас снопами искр от рвущихся ЛЭП. Один эфэповец вдруг подбежал к лежащим людям.

— Merde, — выдохнул он и направил ствол на распластанные тела.

Тут дед и прыгнул вперед, с земли, как зверь, и свалил эфээповца ударом головы в живот. Жвахнула очередь, однако ушла куда-то в небо. Как сейчас гордился Сашка своим дедушкой Колей; из старого дурака тот мигом превратился в Монтану Джонса, а то и покруче сделался, разведчиком Николаем Кузнецовым.

Эфэповец отпихнул было деда своим кованным башмаком, однако подлетел уже проснувшийся Фима Маркин, и врезал кулаком, в котором, сжимал, по старой блатной привычке, камушек. Удар бывшего ростовского урки оказался силен. Ражий парень из «FP» крякнул и согнулся, а затем на его куртке возникло темное пятнышко и он уткнулся лицом в землю. За какую-то секунду-другую рухнули все эфэповцы и хандшарники, которых видел Саша. Упали и застыли. Когда «нелояльные» поднялись, тупо озираясь на трупы тех, кто минуту назад олицетворял судьбу, рядом возникли новые люди. Раз и сгустились из влажной темноты — камуфляж показывал их как бы пятнами, частично. Было их двенадцать — Саша не забыл посчитать.

— Спокойно, товарищи, угомонитесь, — крикнул по-русски один из них, похоже офицер, в шлеме с непроницаемым забралом и эмблемой в виде красной звездочки с парой удлиненных лучей. — Это гуманитарная помощь к вам подоспела.

Он быстро подошел к Саше и ткнул бронированным пальцем в львинный коготь, висевший у мальчика на шее.

— Хорошо, что не снял маячок, поэтому мы точно прилетели. Что с ван дер Вельдом?

— Убили Карла Ивановича. С шестого этажа сбросили, — сказал Саша, сам удивляясь тому, насколько солидно и веско звучит его голос. Он впервые играл в игры взрослых людей! Мама растерянно переводила взгляд с сынка на офицера.

— Ладно, злее будем, — сказал тот и дружески хлопнул мальчишку по плечу своей здоровенной бронированной ручищей, а потом вдруг заорал, — гражданским немедленно лечь.

Офицера было трудно расслышать, поэтому «гражданские» растерянно глядя друг на друга, стали опускаться, кто на четвереньки, кто на корточки, а вот солдаты мгновенно растаяли в темноте. Совсем рядом загавкали автоматы, завыли гранатометы и безоткатные орудия, мощно зашипели ракетные установки. На расстоянии трехсот или четырех метров все это оружие образовало грохочущую стену огня. Женщины и дети отчаянно зажимали уши.

Когда немного поутихло, прямо на площадку выкатился боевой экраноплан, широченный, приземистый, как летающая тарелка; походя он раздавил два автобуса своим массивным корпусом.

Дед поднялся с земля, смахивая грязь с пальто.

— Можно загружаться, товарищ командир?

Офицер немного помедлил с ответом:

— Торопиться нам пока рановато, сюда идет звено вражеских вертушек «Викинг». Это серьезные машины. Едва мы полетим над полем, они нам вклепают промеж рогов — и привет.

— Так вызывайте штаб дивизии, пусть прикроют огнем, — порекомендовал дед.

— Нет у нас никакой дивизии.

— Вы из бригады быстрого реагирования «Буран», я вас по эмблеме узнал, — нарочито низким голосом произнес Саша.

— «Буран»- это неофициальное название. Мы — из двадцать второй аэромобильной бригады российских ВС, входящей в ограниченные международные силы Евразийского Содружества.

— А я вас знаю, маска, — подключился дед. — Эти силы появились всего пару дней назад, после дикой драки на заседании Совбеза ООН, когда российский посол нокаутировал американского, а до окончания голосования приходилось отбивать атаки полиции стульями.

— Правильно, дедушка. — отозвался офицер. — Поэтому мы все делаем осторожно, как беременные женщины. Нам ни авиационного прикрытия не положено, ни артиллерийской поддержки, ни подкрепления. В противном случае это будет называться не полицейская, а военная операция, и на нее нужна санкция ООН, которую опять взяли под контроль западники. А противник сейчас пускает в ход регулярные подразделения Единой Европы, две аэромобильные дивизии…

Песок, вынутый землекопами-гробокопами из рва и превратившийся в насыпь, прикрыл экраноплан от ракетного залпа с вертолетов. Экраноплан, в свою очередь, ответил из бортовых ЗРУ и весьма удачно. Один вертолет взорвался сразу, два других, дымясь, стали по-быстрому отваливать. Но три вражеских геликоптера пошли в новую атаку и на сей раз с южнойстороны, где не было насыпи.

— Это мне уже не нравится, — сказал офицер.

И тут кто-то стал угощать вражеские вертушки со стороны автобусной остановки, что располагалась южнее. Союзник обладал солидной огневой мощью и был безупречно точен. Вертолетам противника не помогли ни тучи выпущенного ими маскировочного аэрозоля, ни средства РЭБ, ни стаи тепловых ловушек.