Пришел сперва понос,
Час целый мучился, штанов не подтыкая,
Кряхтел, стонал, рыгал, «Беда, — ворчал, — какая»,
И только лишь сей боль немного унялся,
Он с силою своей еще не собрался,
Как вдруг другой бедой тот час его сразило
И в бездну, как в шентю, хуй дряхлый погрузило.
Он сильной яростью к прекрасной дщери тлел,
Но как ее уеть надежды не имел,
То похоть удержать свою как ни старался,
Но из ствола его ручьем ток проливался.
Не сей был его ток, прохлада что в любви,
Но что случается от похоти в крови.
Раздулася его в минуту бедна потка,
Не помогла ему в сем случае и вотка:
Чем жарче рделась плешь, тем был сильнее ток,
Я за плешь ухватил — в крови весь стал платок.
Весь дом наполнен стал тогда великим криком,
«Увы! — вопил Фарнос — Я стражду хуерыком.
Мне приключило то жестокую напасть,
Что к Миликрисе я имел любовну страсть».
Нас способ излечить един тогда сказали:
С кобылой сделать блуд. К кобыле лишь предстали,
Я подмостил его, кобыле хвост загнул,
Но, о жестокий рок! Фарнос лишь чуть-чуть ткнул,
Как та кобыла вдруг шарахнулась, вздрогнула,
Со всей жестокостью что мочи есть лягнула.
Он пал, вдруг поражен, со стоном рок кленя
И тут в последний раз взглянул он на меня.
«Ты, — мне он говорил, — не плачь и ободрися,
Сему хуерыку виною Миликриса,
Однако ей скажи, что я ее простил».
И с этим словом дух последний испустил.
