Роберт помедлил, но он чувствовал, что женщина не отступится. И тогда Хантер положил на стол перед ними фотографию жертвы.

Матери не понадобилось и доли секунды, чтобы узнать ее.

– О Господи! – Она прикрыла рот руками. – Что они сделали с моей доченькой?

Внезапно комната вокруг словно преобразилась, стала меньше и темнее. Роберт ждал, пока Митчелл приведет в чувство жену. Удивительно, но женщина не впала в истерику, и лишь ее слезы были исполнены боли и гнева. При других обстоятельствах Хантер ушел бы, позволив Митчеллам побыть наедине и справиться со своим горем, а потом вернулся бы на следующий день со списком вопросов, но это дело не походило на предыдущие расследования, да и убийца был не таков, как все другие маньяки. У Роберта не было выбора. Родители Лоры были его лучшей зацепкой и единственным источником информации о жертве. А информация была ему крайне нужна.

Взяв салфетку из коробки на тумбочке, Дениза отерла слезы и встала. Женщина подошла к небольшому столику у окна, уставленному фотографиями в рамочках. На большинстве снимков была Лора.

Рой, напротив, вжался в диван, словно так он мог укрыться от преследовавшей его боли. Он даже не пытался скрыть слезы.

Дениза повернулась к Хантеру, и тот увидел, как преобразилась эта женщина за последние минуты. В ее глазах плескалась грусть.

– Моя дочь страдала перед смертью, детектив? – хрипло спросила она.

Их взгляды встретились, и Роберт увидел, как в глубине ее души закипает ярость.

– Мы не знаем этого, – ответил он.

Дрожащими пальцами Дениза заправила прядь волос за ухо.

– Вы знаете, почему это случилось, детектив? Зачем кому-то совершать такое? Зачем кому-то делать такое с моей Лорой? Она была замечательной девушкой…

Роберт смотрел ей прямо в глаза.

– Не стану делать вид, будто способен понять вашу боль, миссис Митчелл. Это нелегко для вас, я знаю. Но сейчас мы пытаемся найти ответы на ваши вопросы, и мне нечего вам сказать. Я здесь, потому что мне нужна ваша помощь. Помогите нам поймать того, кто сделал это. Вы знали Лору лучше всех.

По выражению ее лица Хантер догадался, каким будет следующий вопрос.

– Ее… – Голос Денизы сорвался, словно слова отказывались слетать с ее губ. – Ее изнасиловали?

Рой поднял голову. Теперь и он смотрел на Роберта.

Хантер ненавидел ситуации, когда ему приходилось скрывать правду от убитых горем родителей жертвы, но без результатов вскрытия он ничего не мог сказать Денизе и Рою. Роберт был психологом, и понимал, что неопределенность в этом вопросе будет мучить их до конца жизни, подвергая опасности их брак, а может быть, даже рассудок.

– Нет, Лору не изнасиловали, – не моргнув глазом солгал он.

Иногда ложь – это ложь во благо.

В комнате повисла напряженная тишина. Отвернувшись, Дениза посмотрела на фотографии на столе и выбрала одну из них, выставленную в серебристой рамочке.

– Лора всегда была очень талантлива. И так артистична. – Она показала снимок Хантеру.

На фотографии была изображена девочка лет восьми, сидевшая среди груды цветных мелков и баночек с акварелью. Девчушка казалась такой счастливой, а ее улыбка была столь радостной, что Хантер и сам улыбнулся, позабыв на секунду о том, что эта самая девочка погибла и смерть ее была ужасна.

– В школе ей каждый год давали похвальные грамоты по изобразительному искусству, – с гордостью сказала Дениза. – Лора начала заниматься живописью профессионально уже взрослой, но ей всегда нравилось рисовать. Искусство было ее убежищем. Всякий раз, когда она расстраивалась, Лора бралась за кисть. А в детстве это вообще исцелило ее.

– Исцелило? – Роберт озадаченно перевел взгляд с Денизы на Роя.

– Когда Лоре было восемь лет, у нее начался какой-то приступ, причем без всяких видимых причин. Она не могла двигаться, дыхание прервалось, глаза закатились, и она едва не задохнулась насмерть. Мы были в ужасе.

– Мы водили Лору к четырем разным врачам, – продолжил Рой. – По слухам, они были лучшими в своих областях. Но ни один из них так и не сумел поставить диагноз. Они понятия не имели, что происходит с нашей девочкой.

– Приступы повторялись?

– Да, еще пару раз, – кивнула Дениза. – Лора прошла полное обследование, включая томографию. Врачи так ничего и не обнаружили. Никто не мог понять, что с ней не так. Не знали они и того, что вызывало приступы. Через неделю после последнего припадка Лора начала рисовать. Вот и все. Больше приступов не было. – Женщина отерла слезу, готовую, скатиться по щеке. – Что бы кто ни говорил, я уверена в том, что именно рисование излечило мою дочь. Она выздоровела.

– Вы хотите сказать, что во время этих приступов она задыхалась?

– Нас всякий раз это пугало. Лора не могла дышать, кожа начинала синеть… – Дениза помолчала, отвернувшись. – Она так много раз могла погибнуть.

– И приступы просто прекратились?

– Да, – подтвердил Рой. – После того как Лора начала рисовать.

Встав, Хантер вернул женщине снимок.

– Лора встречалась с кем-нибудь?

– У нее не было серьезных отношений. – Дениза вздохнула. – Словно срабатывал какой-то защитный механизм. – Она подошла к барной стойке у книжного шкафа. – Если вы почитаете статьи о ней, то узнаете о том, как Лора стала профессиональной художницей. Видите ли, она застала своего жениха с другой женщиной. И это сломило ее. – Налив себе двойную порции виски, Дениза бросила в стакан два кубика льда. – Выпьете?

Роберт любил солодовый скотч, но, в отличие от большинства, умел смаковать его вкус, а не просто напиваться.

– Нет, спасибо.

– Рой? – Она посмотрела на мужа.

Тот покачал головой. Пожав плечами, Дениза отхлебнула виски и прикрыла глаза.

– Чтобы справиться с душевной болью, Лора вернулась к рисованию, которое она забросила на пару лет. Один из ее холстов случайно увидел управляющий картинной галереей, и так началась ее профессиональная карьера. Конечно, Лора очень страдала тогда.

– Жених разбил ей сердце?

Кивнув, женщина отвернулась.

– Она встречалась с Патриком четыре месяца, когда тот предложил ей съехаться. Она сомневалась, но он настаивал. Сказал Лоре, что не может жить без нее. Что любит ее больше всего на свете. Что она – любовь всей его жизни. Патрик всегда отличался красноречием и обаянием и привык добиваться желаемого. Знаете, есть такой тип мужчин. И Лора поверила ему. Она поддалась его чарам. Влюбилась в него всем сердцем.

– Патрик, говорите?

– Патрик Барлетт.

Хантер отметил это имя в своей записной книжке.

– Раньше Лора работала в банке. Патрик открыл депозит на крупную сумму. Так они и познакомились. Она узнала о его романе случайно. Однажды днем ей стало плохо, – вспоминала Дениза. – Лора чем-то отравилась. Ее начальник разрешил ей взять выходной, вот Лора и пошла домой. Там она застала Патрика в постели с его секретаршей. – Она покачала головой. – А ведь он вроде бы неглупый человек. Мог бы хотя бы отвезти эту шлюху в гостиницу. – Женщина истерично хихикнула. – Вот вам и любовь всей жизни, да? Это случилось через три месяца после того, как они съехались. После этого Лора оставила серьезные отношения с мужчинами в прошлом. У нее были мимолетные увлечения, но не более того.

– Может быть, вспомните, с кем она встречалась в последнее время?

Но ни один из них так и не сумел поставить диагноз. Они понятия не имели, что происходит с нашей девочкой.

– Приступы повторялись?

– Да, еще пару раз, – кивнула Дениза. – Лора прошла полное обследование, включая томографию. Врачи так ничего и не обнаружили. Никто не мог понять, что с ней не так. Не знали они и того, что вызывало приступы. Через неделю после последнего припадка Лора начала рисовать. Вот и все. Больше приступов не было. – Женщина отерла слезу, готовую, скатиться по щеке. – Что бы кто ни говорил, я уверена в том, что именно рисование излечило мою дочь. Она выздоровела.