Он вошёл молча, поняв, что происходит, прежде чем увидел Киру. Хотя вход в дом было почти невозможно увидеть снаружи горы, внутри раздавались голоса. Он наблюдал, как она питается от человека, со смесью гордости и возбуждения. Выражение его лица было таким чувственным, когда она это делала — и, как оказалась, его поездка в больницу с целью достать ей кровь, оказалась ненужной.

Затем она открыла глаза и посмотрела прямо на него. На мгновение он почувствовал, что весь мир исчез. Если бы они действительно были одни, он бы набросился на неё и целовал до тех пор, пока её ногти не оставили бы восхитительно глубокие следы на его спине. Его сила взвилась в нем, желая прикоснуться к ней как можно скорее. Кира делала его живым. Его не было всего несколько часов, но ожидание тянулось и жгло его сознание, став почти болезненным.

Она отняла губы от мужской руки и закрыла ранки прежде, чем больше двух красных капелек упали на пол. Затем она встала и пошла к нему, а её взгляд по-прежнему оставался ослепительно зелёным.

— Прежде, чем вы зайдёте слишком далеко, что сказала Веритас? — спросил Влад.

Менчерес показал головой, чтобы прогнать все мысленные картинки того, что они с Кирой будут делать, вернувшись в спальню.

— Она придёт, — ответил он коротко. — Завтра.

— Днём или вечером, так ведь? — спросила Кира, её страстное выражение лица тут же сменилось упрямым. — Не утром?

Менчерес слабо улыбнулся.

— Нет, не утром.

Как будто он и так не видел, что близится тот самыйспор.

— Хорошо. — Однако выражение её лица не изменилось. — Мне нужно в душ. А после этого, Менчерес, нам нужно будет поговорить.

По её тону, запаху и языку тела было ясно, что он не приглашен насладиться её купанием. И он не был удивлён. Менчерес знал, что она будет спорить с ним об упырях, и надеялся, что Влада не окажется в пределах слышимости, когда она начнет.

Сейчас это не имело значения. Каковы бы ни были его планы ранее, они изменились. Теперь он сопротивлялся своей смерти, вместо того чтобы идти в её объятья, как планировал ранее. Смерть означала разлуку с Кирой, а это было неприемлемо для него. Смерть может прийти, невзирая ни на что, но он больше не станет ей помогать.

Кира ушла в комнату, поблагодарив молодого человека, который поклонился Владу, прежде чем уйти. Менчерес обменялся с Владом долгим взглядом. Его друг понимающе улыбался.

— Прозвучало так, будто у тебя проблемы, — протянул Влад.

Менчерес пожал плечами.

— Увидим.

Менчерес ждал в спальне, где оставил спящую Киру несколько часов назад. Хотя дом, скрытый внутри горы, был весьма просторным, здесь был только один душ, а вода перекачивалась из источников глубже в горе. Душ находился на нижнем уровне, и звуки оттуда были глуше, но он слышал, что Кира закончила мыться десять минут назад, но всё ещё не вернулась.

Она появилась спустя ещё десять минут, одетая в тот же свитер и брюки, которые были на ней до этого, её волосы ещё были влажными. Окинув его долгим, оценивающим взглядом, она села на кровать и произнесла одно слово:

— Почему?

Он не стал притворяться, что не понимает, о чём идёт речь.

— Думаю, по той же причине, что и мой родитель. Мой клан во мне больше не нуждается, у меня есть соправитель, который позаботиться о нем, Радж начал наносить ущерб своей борьбой, да и я устал. Кроме того, исчезли мои видения будущего, за исключением тех случаев, когда я вижу приближающуюся тьму, поэтому я знал, что мой конец близок. И решил: будет лучше, если это случится раньше, а не позже, прежде чем Радж сможет выдвинуть какие-то обвинения против меня или заманить в ловушку моего соправителя.

Кира продолжала смотреть на него.

— Ты забыл упомянуть, что это всё перемешалось с чувством вины за смерть твоей жены.

Он слабо улыбнулся.

— До недавнего времени я действительно этого не понимал, но да. Это правда.

Кира опустила глаза.

— И я разрушила твои планы, да? Я их уничтожила тогда, на складе, и ты спас нас обоих вместо того, чтобы упыри закончили свою работу. После той недели, что мы провели вместе, и ты отпустил меня… ты снова собирался позволить кому-то убить тебя?

Менчерес услышал, как внизу чертыхнулся Влад, но он проигнорировал это и направил всё своё внимание на Киру.

— Да. Я всё ещё собирался сделать это при первом же удобном случае.

Дрожь прошла по её телу, но она продолжила, низко опустив голову, уставившись на одеяло и теребя в руке его край. В комнате под ними что-то врезалось в стену. Но ни один из них не отреагировал на это.

— А сейчас? — спросила она настолько тихо, что он едва расслышал ее.

Менчерес хотел подойти к ней. Прижать к себе и пообещать, что они никогда не расстанутся, но это было бы ложью. Вместо этого он будет кристально честен с Кирой, как и она с ним всё это время.

— Нет, я не хочу умирать сейчас, но смерть придёт за мной, невзирая ни на что. Я уже говорил тебе, что не останусь надолго на этой земле, Кира. Это не мой выбор, но судьбе всё равно.

Она вскинула голову, в её глазах стояли непролитые розовые слёзы.

— Бред. Я не верю, что тебе суждено умереть больше, чем кому-либо другому.

Он привык, что его видения ставили под сомнение. Мало кто верил в них, пока не видел сам, что случалось так, как и говорил Менчерес, но даже тогда некоторые ещё сомневались.

— Мои видения никогда не ошибаются.

Как бы он ни хотел обратного…

— Ты когда-нибудь слышал о самореализующемся пророчестве? — спросила она, спрыгивая с кровати, чтобы встать перед ним. — Это когда люди верят во что-то так рьяно, что делают всё, чтобы это быстрее произошло. Может быть, ты видел в своём будущем тьму, потому что какая-то часть тебя, уже решила сдаться, но это решение ещё не оформилось в твоём сознании. Поэтому, когда ты смотрел в будущее, видел там свою смерть, ведь подсознательно уже решил убить себя.

Он покачал головой.

— Я посмотрел снова, после того, как захотел жить. Ничего не изменилось. Тьма всё ещё там, на этот раз даже ближе.

— Но это не значит, что она неизбежна. Ладно, ты передумал насчёт самоубийства, но потому, что ты видел смерть, заглядывая раньше, ты ожидаешь увидеть её снова. И ты даже не пытаешься сражаться за жизнь, позволяя смерти легко подкрасться к тебе, когда Радж что-то выкидывает. Тебе нужно всё то же самое самореализующееся пророчество, чтобы выкинуть весь этот ненужный хлам из головы, чёрт побери!

Менчерес улыбнулся. Никто никогда раньше не называл его видения ненужным хламом.

— Хотелось бы мне, чтобы всё было так просто.

— Так и есть. — Она схватила его за руки. — Ты доверяешь своим видениям безоговорочно, но когда ты потерял способность видеть сквозь тьму, о которой ты говоришь? Это может быть что-то другое. Вина оставшегося в живых. Всё зацепилось за то, что случилось с твоей женой. Ты винишь себя за каждую смерть, причиной которой стала она, винишь себя в её гибели, поэтому не видишь будущего для себя: ты не веришь, что заслужил его.

— Мои видения не зависят от эмоциональных переживаний, — ответил он.

— Кто тебе это сказал? — спросила Кира резко. — Только то, что такого не случалось раньше, не значит, что это невозможно. После смерти Пита я пошла на групповую терапию, чтобы справиться с тем, что произошло. Один парень, чья семья погибла в аварии из-за того, что другой водитель проигнорировал сигнал «стоп», перестал видеть красный цвет. Просто не мог видеть — и всё! А ты всё ещё винишь себя и во всех убийствах, совершённых твоей женой, и в её смерти, но не думаешь, что это может заморозить или даже изменить твои видения? Разум — это весьма мощная штука, и когда он цепенеет от горя и чувства вины, это может изменить всё.

— Кира…

Менчерес не знал, что сказать. Он ожидал своеобразного отказа принять его судьбу. Возможно грусть, но тот протест, полный уверенности, что его видение не исполнится, несколько пугал.