— Ты как хамелеон, знаешь? — сказала Кира.

Он поднял бровь.

— Маскировка — необходимый навык для вампира. Дело не просто в переодевании, но и в новой личности. Наши лица показали не только в Чикагских новостях, они по всему Интернету. Не стоит рисковать тем, что нас здесь узнают, несмотря на то, что пробудем мы здесь недолго.

— Ты так и не успел рассказать, в чем состоит наш план, прежде чем я вырубилась на рассвете. Я даже не знаю, как тебе удалось добраться от Вайоминга до Южной Калифорнии. Ты же не мог лететь все это время.

Он пожал плечами.

— Было достаточно легко заставить людей отвезти нас туда, куда нужно, когда я убедился, что за нами не следят.

И с гипнотическими силами Менчереса ни один из этих водителей даже не вспомнит свою подработку таксистом. От этой мысли Кира остановилась. Была ли у нее сейчас такая же способность гипнотизировать людей? Или она обретет ее со временем?

Новый спазм в желудке напомнил ей, что у нее не было такой роскоши как время, чтобы сидеть здесь и обдумывать степень развития своих новых способностей. Она рылась в груде одежды, пока не нашла футболку и какие-то штаны, сделав паузу, чтобы осторожно вытереть остатки их страсти одним из порванных клочков своей бывшей одежды. Затем она, как и Менчерес, затолкала волосы в кепку. Было невероятно сознавать, что скоро она узнает, как по-настоящему укусить кого-то и выпить кровь… и все это в кепке с Гуффи и футболке с Минни Маус.

Ее жизнь была разорвана Раджем на части всеми возможными способами, но в данный момент Кира думала не об этом. Невероятно, но она была счастлива, несмотря на то, что это счастье не имело никакого смысла в свете страшных обстоятельств, в которых находились они с Менчересом.

Он погладил ее по щеке, когда она встала, смотря более с чем обычным интересом на ее губы. Кира облизнула их. Если бы только она подумала попросить Менчереса положить несколько пакетиков в пальто. Тогда она могла бы провести следующий час, выясняя, что заставляет его стонать громче, а не изучать, как кусают людей.

Он вдохнул, и его глаза вспыхнули зеленым.

— Я люблю твой аромат, — почти прорычал он. — Я люблю его еще больше теперь, когда он по всему моему телу.

Явный голод в его тоне заставил сжаться низ живота, но, к сожалению, желудок отказался занять заднее сиденье, уступив возрастающему желанию, с которым вкупе шли планы дальнейшего исследования потолка.

— Давай пойдем сейчас, — сказала она. — Или же я вообще не захочу уходить, а это будет опасно для любого человека, которого я встречу потом.

Будь проклята эта ее потребность в таком количестве питания. Ее уверяли, что с течением времени она ослабнет, и она уже дождаться этого не могла. Какое было бы облегчение, если бы все, в чем она нуждалась, — чашечка запакетированной крови в день.

— Да. Сейчас, — пробормотал Менчерес. Его губы коснулись ее последним ищущим поцелуем, почти заставившим Киру решить забить на питание, но он остановился, и они вместе вышли из шумной комнаты с оборудованием.

Потребовалось лишь несколько вспышек магнетического взгляда Менчереса, чтобы заставить сотрудников, с которыми они столкнулись, забыть о двух посторонних, прогуливающихся под парком. Когда они дошли до лестницы, ведущей наверх в парк, глаза Киры уже окрасились зеленым, а клыки начали удлиняться. Первый раз после обращения она находилась рядом со смертными. Из-за голода их кровь звала ее еще громче, чем обычно. Она сжала ладонь вокруг руки Менчереса так, что легко сломала бы ему кости, если бы его сила автоматически не защищала его.

— Не дай мне причинить кому-нибудь вред. — Ее голос был хриплым, а клыки стали еще длиннее.

Он поднял ее за подбородок.

— Ты и не причинишь. Ты достаточна сильная, чтобы справиться. Сначала в толпе тебя захлестнет, но не сосредотачивайся на их сердцебиении. Сконцентрируйся на других звуках. Это поможет.

Кира с трудом кивнула. Клыки немного уменьшились, и часть зеленого сияния оставила ее глаза, когда она собралась с решимостью. Прежде чем открыть дверь, он дождался, пока в ее светло-зеленом взгляде не останется практически никакого следа изумрудов.

Боковую дверь, из которой они вышли, от глаз туристов скрывал куст, выстриженный в форме слона. Менчерес потянул Киру к главному проходу, прямо в середину толпы. Хотя солнце уже село, парк по-прежнему был оживлен. Причиной такой активности после наступления темноты были расширенные в летнее время часы работы.

Кира задрожала, и ее глаза снова вспыхнули зеленым, но Менчерес не остановился. Она должна была научиться управлять собой, находясь в толпе смертных. Другим новообращенным вампирам он не позволил бы столь рано встретиться с толпой, но этот интенсивный курс был просто необходим. В то время, пока Кира спала, он снова попытался заглянуть в будущее, но в нем ничто не изменилось за исключением того, что пугающая темнота, казалось, стала ближе. Его время подходило к концу, и Кира должна была быть готова, когда его не станет. Именно поэтому, прежде чем она проснулась, он выбросил пакетики с кровью, которые раньше положил в пальто, и не позволил ей просто насытиться от одного из сотрудников под парком.

— Опусти голову, — направил он ее.

Она склонила голову, скрывая горящий зеленый взгляд от любопытных глаз вокруг. Они прошли через ворота в Новоорлеанский Сквер, где он нашел Кире пару темных очков. Надев их, она благодарно посмотрела на него. Теперь зеленое свечение ее глаз либо приглушалось, либо казалось каким-нибудь эффектом этих самых очков.

Она, казалось, стала увереннее, пока они продолжали прокладывать свой путь через толпу, но хотя Менчерес и знал, что она все еще борется со своим голодом, он этого не ощущал. Кира была обращена в вампира через его кровь и силу, поэтому она была его частью и могла ощутить его эмоции всякий раз, когда он опускал свои щиты. Он, однако, мог лишь мельком узреть ее чувства так же, как делал прежде: через ее аромат, выражение лица, тон голоса и язык тела. Все они говорили, что, хотя голод и продолжал усиливаться, силы Киры делали то же самое, приспосабливаясь к брошенному вызову, стоило ей оказаться втиснутой в этот живой банкет вокруг.

— Я должна просто… выбрать кого-то, затем найди какие-нибудь кусты или альков, и спрятаться за ними? — прошептала она.

Этого было бы достаточно, но он хотел, чтобы она научилась питаться еще проще. Он сожалел о нехватке времени, чтобы мягче погрузить ее в этот мир, но способность Киры к самостоятельному выживанию имела приоритетное значение.

— Мы сделаем это там, — сказал он, указывая на сооружение на холме.

Она остановилась.

— Ты хочешь, чтобы я укусила кого-нибудь на аттракционе «Дом с привидениями»? — с недоверием спросила она.

Он пожал плечами.

— Внутри темнее, чем в большинстве мест в этом парке, а остальные люди вокруг тебя будут слишком увлечены поездкой, чтобы обратить внимание на то, что ты делаешь.

Она снова начала идти, но покачала головой.

— А я то как раз подумала, что страннее себя чувствовать уже нельзя, — пробормотала она.

Кира стояла рядом с Менчересом, пока они продвигались по первому сегменту «Дома с привидениями». Их загнали в небольшую круглую комнату. Затем потолок и портреты поплыли вверх, и поддельный призрачный голос поведал обо всех страшных восхищениях, ожидающих посетителей. Кому-то достанется больше остальных, сухо подумала Кира.

Она попыталась сосредоточиться на этом записанном голосе. Или крутящихся шестеренках различных автоматов и накладывающийся музыки и звуков из комнат снаружи. На чем угодно, только не на всех этих наполненных кровью тел вокруг нее. Эта комната была переполнена людьми, задевающими друг друга каждые несколько секунд. Если бы она сконцентрировалась, она могла бы заглушить все эти искушающие сердцебиения под суматохой остальной части шумного аттракциона.

Когда двери комнаты открылись, она испытала облегчение. Они ступили в комнату побольше, на своего рода ленточный конвейер, на котором карикатуры тележек под названием Роковые Вагончики систематически заполнялись гостями. Намного легче управлять собой здесь, а не в той маленькой комнатке с эквивалентом обеда из пяти блюд вокруг.