— Если хочешь, чтобы я рассказала, тебе придется разрешить моим ногам отмокать в твоей ванной. Мне нужно расслабиться, чтобы спуститься по этой тропинке воспоминаний.

Теперь он был действительно заинтригован. Менчерес откинул голову на стенку ванны. Кира сняла обувь, прежде чем осторожно сесть на плоский выступ. Он подвинул ноги, чтобы освободить ей больше места, но в этом не было необходимости. Он сознательно выбрал большую ванну, чтобы умещаться в ней целиком, оставаясь под водой.

Кира удовлетворенно вздохнула, когда ее ступни, а затем и голени исчезли в воде. Менчерес старался удерживать свой взгляд на ее лице, а не на прекрасных бедрах, которые находились слишком близко и оказались слишком оголенными, когда она подтянула подол своего платья намного выше коленей.

— Я говорила тебе, что чувствую некоторые вещи. Когда мне было семнадцать, у меня возникло ощущение о старшем брате моей подруги, и этим ощущением было «опасность». На поверхности же для этого не было никаких причин. Пит был спортивным, популярным парнем, вся его семья были полицейскими, а закончив старшую школу, он сам вскоре пошел по их стопам. Я думаю, единственная причина, по которой Пит меня, заметил, заключалась в том, что я избегала его всякий раз, когда тусила с его сестрой.

Менчерес не смог сдержаться и фыркнул.

— Конечно, это не имело абсолютно никакого отношения к твоему интеллекту и красоте.

Она косо на него взглянула.

— За Питом увивалось полно таких же умных и красивых девушек. Но он начал ухаживать за мной, и я проигнорировала то предупреждение, что чувствовала относительно него, потому что еще не научилась доверять своим инстинктам. Мы начали встречаться. Сначала все было хорошо, но потом ревность Пита начала меня волновать. Он ненавидел, когда я проводила время с друзьями. Не выносил, когда другие парни просто смотрели на меня. Прямо перед выпускным я порвала с Питом. Он начинал меня пугать.

В спальне зазвонил мобильный Менчереса. Она оглянулась.

— Нужно ответить?

— Это может подождать.

Он подумал о манильской папке, которую он передал Кости. В ней была вся информация о Кире — детали, которые собрал Горгон, и которые Менчерес отказался посмотреть, решив, что чем меньше он знает о Кире, тем проще ему будет изгнать ее из своих мыслей. Теперь же он не позволит ничему, даже рингтону, указывающему, что звонит Кости, помешать ему, узнать эту часть прошлого Киры.

— Некоторое время спустя моя мама заболела бактериальным менингитом. Когда мы с Тиной узнали об этом, ее уже не стало. Мы были опустошены. Объявился Пит и помог с похоронами, позаботился обо всем — он был удивительным. Он извинился за все, сказал, что понял свои ошибки, и даже хотел жениться на мне. Я не была уверена, но… Департамент по делам Детей и Семьи крутился вокруг Тины. Ей было всего шестнадцать, мой папа не был ее отцом, а настоящему ее отцу она была не нужна. Если бы я вышла за Пита, у Тины появилась бы, как это называют, «стабильная семейная обстановка», и ее не отправили бы на воспитание в приемную семью. Поэтому, несмотря на то, что мне только-только исполнилось девятнадцать, и у меня оставались сомнения, я вышла за него замуж.

Она сделала паузу, грустно улыбнувшись Менчересу.

— Как ты и предполагаешь, Пит чудесным образом не изменился. Его собственничество стало лишь хуже. Скоро у меня не было друзей, поступление в колледж отложили, и единственным членом семьей, которого я видела, была Тина, потому что она жила с нами. Я была несчастна, но решила переждать, пока Тине не исполнится восемнадцать. Думаю, Пит подозревал, что я намереваюсь сделать. Приступы гнева ухудшились, и он начал бить меня.

Менчерес ничего не сказал, но в мыслях уже просил Горгона продублировать информацию, которую он собрал о Кире, чтобы найти этого Пита и убить его. Да, он знал таких. И нет, они никогда не меняются.

— Я пыталась скрывать синяки от Тины, потому что в ее жизни и без того было достаточно ада из-за болезни. Однажды, убираясь на чердаке, я нашла несколько мешочков белого порошка и пачки денег в коробке. Не нужно быть гением, чтобы понять, чем занимался Пит. Я позвонила его напарнику, надеясь, что он вмешается, но это было ошибкой. Пит отрицал, говорил, что я сумасшедшая, его напарник замял эту информацию, а Пит избил меня до бессознательного состояния. Угрожал убить меня, если я еще кому-нибудь выдохну хоть слово о деньгах или наркотиках. В любое время дня и ночи в доме начали появляться странные люди. Я знала, что Пит, торговал или еще что похуже, и я ужасно боялась за Тину. Я должна была попытаться снова найти помощь, независимо от того, чем он мне угрожал. На своей свадьбе я познакомилась с пожилым полицейский, Макком Дэвисом. Пит говорил, что он связан с Отделом Внутренних Дел. Я встретилась с ним.

Ее голос изменился от того ровного, бесчувственного тона, которым она пересказывала свою историю, став мягче и глубже. Одно только это подсказало Менчересу, что Макк Дэвис не подвел ее.

— Макк поверил мне. Начал самостоятельно заниматься расследованием, потому что знал, что с таким количеством полицейских в семье Пита кто-нибудь наверняка проинформирует его, воспользуйся Макк обычными каналами. За месяц у Макка были все необходимые доказательства в виде аудиозаписей, видео и тех вещей, что я дала ему, и можно было прямиком отправляться к окружному прокурору. Пит и еще пара других вовлеченных офицеров, были арестованы за сбыт наркотиков. Я была одним из главных свидетелей в суде. Судья посадил его на тридцать лет, но не прошло и года его заключения, как Пита убили в тюрьме.

Кира сделала паузу и посмотрела Менчересу прямо в глаза.

— Я знала, как заключенные относятся к бывшим полицейским, когда свидетельствовала против него. Даже когда я впервые пошла на встречу с Макком, где-то в глубине души я понимала, что все закончится смертью Пита. Но хотя какая-то часть меня все еще любила его, я сделала это. Семья Пита называют меня убийцей, но я не убивала его. Он сам выбирал свои действия, и это решило его судьбу. Я сожалею о его смерти, но не жалею, что спасла себя и свою сестру.

Она отвела взгляд, самоуничижительно пожав плечами.

— После того, как я увидела, что один хороший полицейский вроде Макка может полностью исправить вред, нанесенный столькими плохими, я поступила в колледж, получила степень в области уголовного судопроизводства и прошла полицейскую академию. Успешно справилась и здесь, но, несмотря на сертификат в правоохранительных органах, ни одно полицейское агентство не приняло меня на работу. Друзья Пита и других полицейских добавили меня в черный список. Так что, вместо того, чтобы стать полицейским, я получила благодаря Макку возможность попробоваться частным сыщиком. Тут мало что выходит за рамки слежки за изменяющими супругами и тонны документов, но есть потенциал приносить людям пользу. Макк умер год назад. Его жизненным кредо было спасти одну жизнь, если выпадет хоть шанс. В итоге он спас чертовски больше, и теперь моя цель — сделать то же самое.

Столь много эмоций охватило Менчереса. Удовлетворение, что человек, бивший Киру, мертв. Восхищение ее ледяной храбростью в таком молодом возрасте. Благодарность к человеку, помогшему ей. Гнев на полицейских, отказавших Кире в работе из лояльности к опозорившим законодательную структуру. Но выше всех эмоций было сочувствие. Он знал муки, что она испытывала, понимая, что стала причиной смерти того, кого она когда-то любила, хоть Кира и не была фактическим инструментом его гибели. Да, он слишком хорошо знаком с болью принятия такого решения, необходимостью нести этот груз к горькому, кровавому концу. Немногие из людей знали, насколько он тяжелый.

То, что из всех людей, находящихся возле того склада три недели назад, именно Кира последовала за его голосом и вошла через дверь, не было простым совпадением. Это была судьба.

Но с этой маячащей впереди тьмой могло ли быть такое, что Кире суждено стать причиной его смерти? За столь короткое время она стала самым важным человеком в его жизни. Никто за более чем два тысячелетия не вызвал такие большие изменения в его действиях, взглядах и чувствах. Спокойное благоразумие поддерживало его все эти долгие, наполненные войной годы, но всякий раз, когда он оказывался рядом с Кирой, оно покидало его. Если он стремился предотвратить нависшую темную пустоту, то его лучший шанс состоял в том, чтобы не видеться с Кирой. Управляемых не благоразумием, а эмоциями убить намного легче, и он хорошо это знал.