— А еще объяснять появление какого-то странного мужчины. Так ведь? — прервал меня Джонни с улыбкой. — Хорошо, Дина. Если ты этого хочешь, так оно и будет!

Мы выпили кофе в буфете на станции, а затем Джонни отнес мои чемоданы в поезд. Он прошел через несколько вагонов, прежде чем нашел свободную полку и положил на нее мои вещи.

— Не нужно ждать, пока поезд отправится, — сказала я ему, робко улыбнувшись. — Ты и так слишком много для меня сделал. Я даже не знаю, как тебя благодарить за все. — Я протянула руку. — Спасибо, Джонни. Прощай!

Мы пожали друг другу руки, и он вышел из вагона, хлопнув дверью.

— Я еще увижу тебя, Дина, — крикнул он мне в окно. — Не забывай, что твоя машина стоит у моего дома! Я проверю, все ли с ней в порядке, и тогда приеду на ней в Инсфери. Можно?

— О, Джонни! Ты действительно этого хочешь? — передразнила я и радостно ему улыбнулась. Внезапно будущее показалось мне не таким уж мрачным. — Ты уверен, что это тебя не затруднит?

— Думаю, мне очень захочется узнать, как ты поживаешь, — объяснил он. — Мне никогда не нравились незаконченные истории.

Раздался свисток, поезд дернулся и медленно покатил по рельсам. Я выглянула в окно, чтобы помахать Джонни рукой, но он уже отвернулся и своей особенной, я бы сказала раскованной, походкой направился к зданию вокзала.

Я вышла из поезда в Инсфери, держа в каждой руке по чемодану. Поправив макияж и расчесав волосы, я глубоко вздохнула, гордо подняла подбородок и все время, пока, почти уже не хромая, шла к дому, старалась не опускать его.

«Вот так», — подбадривала я сама себя.

Распрямив плечи, я шествовала прочь от длинной, полупустой платформы.

Вместе со мной из поезда вышло еще несколько человек. Я искоса наблюдала за ними, обдумывая, как мне следует к ним относиться, и с беспокойством ждала, как они отнесутся ко мне. Я заверяла себя, что ничего не изменилось, что надо вести себя так, словно ничего не произошло. Но, разумеется, это было нелегко.

Первой меня заметила миссис Инглис, жена моего бывшего школьного учителя английского языка. Она прошла мимо с таким видом, словно вокруг меня образовалось ядовитое облако, рядом с которым небезопасно находиться. Поведение моей знакомой так меня потрясло, что я остановилась и стала молча смотреть ей вслед.

В это время мимо прошло еще несколько человек. Они жили на другом конце Инсфери, и я знала их только в лицо. Напряженный вид прохожих выдавал их сомнение и нерешительность. Они не знали, как им поступить, — то ли улыбнуться, то ли проигнорировать меня.

Неожиданно к горлу у меня подступил ком. Я ожидала, что мое появление вызовет лишь некоторое любопытство окружающих, поэтому была поражена таким пренебрежительным отношением. Я растерянно оглянулась, надеясь увидеть хотя бы одно дружеское лицо, и, к своей радости, обнаружила тетю Эмми, бегущую вдоль платформы навстречу мне.

— Дина! Бедная малышка! — запыхавшись, пробормотала она и тепло обняла меня за плечи. — Как хорошо, что ты наконец вернулась домой! Мы так беспокоились, и все вокруг говорили такие ужасные вещи. Но теперь ты здесь! Пусть сами убедятся! — Она почти выкрикнула последние слова.

— А что обо мне говорят? — поинтересовалась я.

Тетя Эмми покраснела.

— Всякую ерунду! — резко бросила она. — Но ты ведь знаешь, какими злобными могут быть люди!

Мы проходили мимо контролера, и он, посмотрев на нас, вдруг улыбнулся.

— Рад видеть вас снова дома, мисс Ватсон, — сказал он, и его нехитрое приветствие мгновенно подняло мое настроение.

Миновав зал ожидания, который выходил прямо в парк, я почти столкнулась в дверях с отцом Эвана. От неожиданности мы сначала замерли на месте, но потом я пришла в себя и робко ему улыбнулась. Он же смерил меня с ног до головы ледяным взглядом и молча прошел мимо!

Все еще не веря своим глазам, я оглянулась и посмотрела ему вслед, на его прямую, жесткую спину. Затем инстинктивно, поддавшись чувствам, сделала несколько шагов, пытаясь догнать и остановить мистера Дугальда. Но тетя Эмми, с красными от гнева щеками, решительно схватила меня за руку и потянула назад.

— Оставь его, Дина! Он слишком расстроен, чтобы думать о чем-то еще! — тихо проговорила она и потащила меня на стоянку такси. — Хотя почему он и другие думают, что ты как-то причастна к смерти Эвана, я не понимаю!

Она помогла мне поставить чемоданы в машину и забралась вместе со мной на заднее сиденье.

— Но почему они все так считают?

— Многие обстоятельства и факты против вас, мисс Дина! — объяснил старый Керр, водитель такси, не пытаясь скрыть свой интерес ко мне. — Молодой господин Камерон скверно поступил с вами. А затем, и это известно всем, вы вышли из его номера в гостинице незадолго до того момента, как его тело обнаружила горничная. Ну и, кроме того, мисс Дина, — он покачал головой, — люди завистливы и не любят молоденьких хорошеньких девушек!

— Но неужели, — вскрикнула я, — те, кто меня хорошо знал, и в самом деле поверят, что я хладнокровно могла проломить голову бедному Эвану! Да я и мухи никогда не обидела!

— Ты удивилась бы, о чем здесь болтали, — мрачно улыбнувшись, проговорила тетя Эмми. — Вот и наступило время разобраться, кто тебе друг, а кто — враг!

На следующее утро я поняла, что она имела в виду.

Люди, которых я знала с детства, которые считались моими друзьями, проходили на улице мимо, не останавливаясь, или просто поворачивались ко мне спинами. Иногда, не успев отвернуться, они краснели и, неловко пробормотав «привет», торопились поскорее отойти в сторону.

Те, кого я не знала или знала не очень хорошо, останавливались и смотрели на меня так, словно перед ними был какой-то экзотический экспонат. Мой поход в магазин за кормом для кошки превратился в настоящий кошмар, и домой я вернулась подавленная и огорченная.

Тетя Эмми пыталась подбодрить меня, втянуть в разговор и непременно выяснить мое мнение о новом рецепте омолаживания кожи, который она вычитала в одном из журналов. А отец тихо бродил по дому мрачнее тучи.

Сегодня пациенты почти не беспокоили его телефонными звонками. Сначала я не связывала это молчание с собой. Я неудачно пошутила, сказав, что внезапно в Инсфери все вдруг выздоровели. Для бедной тети Эмми это замечание стало последней каплей, и она горько разрыдалась.

— Люди могут быть такими жестокими! — пробормотала она. — Какое несчастье, что на нашей дороге появился Эван Камерон!

— Достаточно, — резко оборвал ее отец, но, начав, тетя Эмми уже не могла остановиться.

— Какая несправедливость! — причитала она. — Эван так гадко обошелся с нашей девочкой, а потом позволил себя убить какому-то бандиту, которого, возможно, он также обманул. А теперь, вместо того чтобы пожалеть Дину, все оказались настолько глупы, что стали ее обвинять в убийстве Эвана!

— Тетя Эмми! — воскликнула я, чуть не задохнувшись.

— Но это правда, Дина! Ты ведь слышала, что сказал таксист, и сегодня утром наши знакомые проходили мимо тебя, не здороваясь и отворачиваясь, именно по этой причине! Они говорят, что Эван узнал, будто у тебя на стороне есть любовник, и поэтому отменил свадьбу; что ты пришла в бешенство, потому что боялась потерять наследство, ради которого и выходила замуж за Камерона! Они говорят, ты боялась, что он изменит свое завещание! — Тетя Эмми быстро глотнула ртом воздух, переводя дыхание после долгой тирады. — Я не знаю, кто начал распускать эти слухи!

— Тетя Эмми! О чем ты говоришь? Эван прекрасно знал, что меня никто не интересовал, кроме него. И что это ты там упомянула насчет завещания?

Эмми посмотрела на меня глазами, полными слез:

— Мы понимаем, что ты ничего не знала о деньгах, иначе ты бы сказала нам об этом. Но мистер Дугальд заявил полиции, что его сын, когда вернулся из Нью-Йорка, составил завещание. В нем было сказано, что все свои деньги Эван оставляет тебе, а по словам его отца, эта сумма не менее пятидесяти тысяч долларов!