Прошел час или два, и Рейни была счастлива, почти как Арман. Взявшись за руки, они бежали навстречу волнам, а потом вместе плавали. Потом Арман отвез ее в Шани.

— Я должна сказать мамочке и бабушке, что мы решили пожениться, — заявила она. — Приходи вечером, и мы это отпразднуем. Мы поужинаем дома, а потом, если захочешь, поедем куда-нибудь потанцуем. Мне очень нравится танцевать с тобой. Ты помнишь, Арман, как на балу у Дженнифер мы первый раз танцевали с тобой вальс?

Еще бы он не помнил! В его памяти хранились все мельчайшие подробности, связанные с Рейни. Ведь он влюбился в нее с первого взгляда и много страдал, пока она была влюблена в недостойного человека… Теперь он лишь молил Бога, чтобы ее решение не оказалось сиюминутным и безумие этого великолепного солнечного дня продолжалось вечно…

По дороге в Шани Арман остановил автомобиль в маленькой роще и выключил мотор.

— Милая, ведь я еще ни разу не целовал тебя, — сказал он, повернувшись к Рейни.

Она улыбнулась. Он обнял ее и поцеловал. За одно прикосновение к этим нежным алым губам он был готов пойти на смерть. Даже если потом Рейни уйдет от него — все равно, сейчас он был счастлив. Он забыл и о Клиффорде, и об Ивонн…

Несмотря на то, что Рейни искренне хотела ответить ему взаимностью (тем более что его поцелуй был сладостным и проникновенным), но какая-то частичка ее души по-прежнему оставалась холодной и черствой… Слишком много страсти она вложила в любовь к Клиффорду. Когда Арман оторвался от ее губ, то увидел, что ее глаза наполнены слезами.

— Почему ты плачешь, любимая? — пробормотал он, осушая поцелуями ее слезы.

Она не ответила, а он больше не спрашивал.

— Полагаю, что это событие нужно отпраздновать, — сказала графиня де Шани. — Моя мигрень прошла, и я с удовольствием поужинаю с вами. Пришлите ко мне Елену и проследите, чтобы заморозили шампанское. Мы поужинаем, а потом вы, молодые люди, можете отправиться в Канны потанцевать. Я так счастлива. Честное слово, очень счастлива!

Рейни и Арман стояли у постели графини. Шторы были опущены, и в комнате веяло приятной прохладой. Андрина де Шани устроилась среди огромных прямоугольных подушек и казалась очень тоненькой и хрупкой в легком муслиновом пеньюаре. Лоб у нее был перевязан белым полотняным шарфом, но на глазах сверкали слезы радости. Для нее не было большего счастья, как полюбоваться на эту пару — любимую внучку и молодого архитектора, к которому она успела привязаться всей душой.

— Какая радость! — восклицала графиня. — Нужно послать телеграмму твоей маме, Рейни.

— Конечно, бабушка. Пусть тоже порадуется.

Арман подошел ближе.

— Для меня это огромная честь, мадам, — сказал он, обращаясь к графине. — Кажется, я этого не стою. Я не могу предложить Рейни ни денег, ни положения… Но я уверен, что добьюсь для нее всего!

— Тебе предстоят большие дела, Арман, — ответила графиня. — Ты прославишься как художник. А деньги… что деньги! О них нечего беспокоиться. У моей внучки есть все, что нужно. К тому же после моей смерти она унаследует замок Шани и все мое состояние.

— Мне бы не хотелось даже думать об этом, — деликатно заметил Арман.

— Я в этом и не сомневалась, — кивнула графиня.

— Арман — неисправимый романтик, — добавила Рейни.

— Как бы там ни было, но к свадьбе вы получите от меня в подарок двадцать миллионов франков, — сказала графиня.

— Я не собирался жениться на такой богатой девушке! — вырвалось у Армана. — Я намерен сам содержать свою жену.

— Я положу деньги в банк на ваше имя, и вы воспользуетесь ими, когда понадобится, — сказала графиня.

Арман поцеловал ей руку.

— Я искренне благодарю вас за то, что вы поверили в меня и позволили жениться на Рейни, — сказал он.

Когда Рейни и Арман вышли из спальни, молодой француз потянулся, чтобы поцеловать девушке руку, но та с жаром привлекла его к себе.

— Честное слово, я очень тебя люблю, — прошептала Рейни.

— Лишь бы ты была счастлива. Больше мне ничего не надо, — сказал Арман и, поцеловав ее, ушел.

Вздохнув, Рейни вернулась в бабушкину спальню и присела на кровать.

— Ну вот и все, милая бабушка… — сказала она.

— Он рассказывал мне, что у него есть изумительное кольцо с бриллиантом и сапфиром, которое принадлежало еще его бабушке, и он хранит его, чтобы преподнести своей будущей жене… Сегодня вечером ты наденешь это кольцо, Рейни, — мечтательно проговорила графиня. Помолчав немного, она спросила: — Но как все это случилось? Ты неожиданно в него влюбилась?

Рейни опустила ресницы. Выражение ее лица было непроницаемым.

— Мне всегда нравился Арман.

— Это не совсем то слово, когда речь идет о возлюбленном и суженом.

— Мне он действительно очень нравится, и я всецело принадлежу ему.

— Но безумной любви нет? — уточнила бабушка.

Рейни недовольно поморщилась.

— Не совсем так, как ты говоришь… Впрочем, со временем придет и любовь.

— Ты хочешь сказать, что тебе все еще небезразличен тот англичанин?

Рейни поджала губки, а потом выпалила:

— Давай не будем касаться этой темы, бабушка!

Графиня думала о перехваченных письмах, и на душе у нее было неспокойно. И все же она была весьма рада тому, как обернулось дело. Больше радости она не испытала бы даже в том случае, если бы ее внучка вышла замуж за самую титулованную персону Франции. Никто не будет любить Рейни так преданно, как Арман. Не говоря уж о том, что лучшего хозяина для замка Шани нельзя и вообразить… Что же касается Рейни, то, скорее всего, девушка решила выйти за Армана, чтобы наверняка порвать с Клиффордом и начать новую жизнь с человеком, к которому успела искренне привязаться. Со временем она его полюбит. В этом нет сомнений…

Графиня обняла внучку, чувствуя, что в душе у нее воцаряется мир.

— Благословляю тебя, милая. Мы проведем чудесный вечер… И твоя мама скоро приедет. Она тоже будет счастлива.

— Я позвоню ей из Канн, бабушка, — сказала Рейни, — и попрошу, чтобы она немедленно поместила в «Таймс» объявление о нашей с Арманом помолвке.

Графиня в задумчивости пожевала губами.

«Она хочет, чтоб об этом узнал англичанин, — подумала она. — Вот главная причина ее поспешного решения. Будем надеяться, что вреда от этого не будет — ни Рейни, ни Арману…»

Вошла служанка Елена и почтительно кивнула в ожидании распоряжений. В связи с происшедшим предстояла большая суета. Дремавший в полуденном зное дом должен быть поднят на ноги. Особенно бурная деятельность предполагалась на кухне. Нужно было разыскать Бертила, чтобы тот принес свежих овощей. Сегодня на столе будут лучшие персики и виноград, а повариха сочинит свое великолепное фирменное суфле. Как жаль, что отсутствует бедняжка Роза, подумала графиня. Она всегда в мыслях называла дочь бедняжкой — с тех пор, как та овдовела. Но теперь-то Роза сможет порадоваться: маленькая Рейни сделается мадам де Руж и займет достойное положение как здесь, в Шани, так и в самом Париже.

У себя в спальне Рейни настежь распахнула ставни и с наслаждением вдыхала знойный аромат герани и лаванды.

«Какое чудо наш Прованс!» — думала она. Здесь просто райский уголок. Как хорошо, что ее избранник — молодой человек, не лишенный поэзии. К тому же он обожает ее. Рейни не вернется в Лондон и наконец-то избавится от материнской тирании. Она будет жить здесь — жена известного архитектора и художника! Уже через несколько дней знакомые в Лондоне — и кузина Дженнифер, и Лилиан Фитцборн — прочтут в «Таймс» о помолвке… И Клиффорду не придется хвастаться, что он разбил ее сердце!

Внезапно Рейни закрыла ставни, бросилась на постель и зарылась лицом в прохладные подушки.

«Какие нехорошие мысли! — думала она. — Я не должна выходить за Армана назло Клиффорду. Мне нужно помнить, что я делаю это, чтобы Арман был счастлив, а о себе я вообще должна забыть. Пожалуй, раньше я была слишком эгоистична. Люди, которые только и думают, что о себе, никогда не бывают счастливы. Арман такой хороший и добрый! Я сделаю для него все, что он пожелает!..»