— Не говори ему ничего, детка. Не сейчас... Ты совершенно не обязана обсуждать свои интимные проблемы с первым встречным! Возможно, вы и встретитесь-то всего один раз. Или отношения у вас не зайдут так далеко...

— О-ой... — У Сисси подкашивались ноги.

— Сай, не умирай! Просто сходи с ним и насладись обедом и его компанией. Во время вашего разговора внимательно слушай, что и как он скажет. Все мужчины обязательно выдают свои скрытые мысли. Слушай и не упусти момент.

Сисси нервно рассмеялась.

— Ты имеешь в виду, что он может оказаться психом или кем-то в этом роде?

Глаза Энн засветились от неудержимого смеха.

— А может, он из тех парней, которым подавай шесть разных женщин на неделе! Или он кончает при виде женского нижнего белья... А вдруг он прячет за толчком цепи и кнут? Или того похуже...

Сисси хихикнула и швырнула в Энн скомканную бумажную салфетку, попав ей прямо в вырез нежно-голубой шелковой блузки.

— Если его настоящее имя — Норман Бэйтс, обещаю тебе больше с ним не встречаться! — Но ее настроение тут же вновь упало, Сисси уже готова была расплакаться. — Серьезно, Энн!.. Не могу поверить, что я действительно ему понравилась...

Сисси возвращалась домой.

Диск полной луны повис в темноте, как яичный желток в черном кофе. Его тусклый свет придавал редким прохожим жутковатый вид крадущихся по карнизу лунатиков.

Провинциальные улочки погрузились во мрак и тишину сентябрьской ночи, только из-за занавесок просвечивали голубоватые полоски света от включенных телевизоров да какой-то одинокий прохожий метался по дороге, выкрикивая имя своей куда-то запропастившейся собаки.

Улыбаясь, Сисси почти летела, сжимая в кармане ониксовый гребень. Как же чудесно он будет смотреться с ее новым, купленным на прошлой неделе платьем! Надо признаться, у Брайана изысканный вкус...

Уже через пять минут она оказалась около своего трехэтажного домика, окруженного молодыми березками, дубками и елями. Маленькие деревца причудливыми пятнами выделялись на фоне стен, ветки и листья перешептывались в темноте. Создавалось впечатление, что кто-то шелестел бумагой.

Сисси сразу заметила, что в доме везде горел свет, хотя она оставила включенными только две лампочки, чтобы Арон, когда вернется из футбольного клуба, не споткнулся впотьмах.

Сисси намеревалась немедленно побеседовать с сыном о его отношениях с Брайаном. Предыдущие попытки завести разговор на эту тему успеха не имели, и она боялась, что эта возникшая, как ей казалось, на пустом месте проблема отдалит от нее Арона.

Сисси вошла в прихожую и выложила гребень на столик перед зеркалом, где стояла ваза с роскошными темно-красными розами, присланными Брайаном два дня назад.

Зазвонил телефон, и Сисси кинулась к трубке, ожидая услышать голос Брайана.

— Алло!

— Это я, детка...

Вот уж с кем ей не хотелось сейчас говорить, так это с бывшим мужем Томом, бросившим ее в такое тяжелое время! Сердце болезненно забилось, и желудок опять заныл.

— Я звонил пять раз, — заявил тот раздраженным тоном, — но ты не брала трубку.

«Я что, должна ему докладывать, где была?» — неприязненно подумала Сисси.

— У меня были занятия по аэробике.

— Аэробика? Ужимки и прыжки? — съязвил Том. — Хочешь стать похожей на Джейн Фонду?

Сисси ничего не ответила.

— Правда ведь хочешь, Сай? Фонда выглядит отлично, а тебе не терпится снова попасть под венец. Так? Ну ладно, все это ерунда! Я хотел тебе сказать, что не собираюсь платить алименты всю свою жизнь...

— Том! — попыталась она прервать его.

— Нет, ты послушай! У меня большие перемены на работе, мы начинаем важный проект. Вот почему я звоню тебе.

— А при чем здесь я? — спросила Сисси, хотя уже догадывалась, каков будет ответ.

— Знаю, как переживает Арон, но он уже большой мальчик, ему пятнадцать...

Сисси едва не разревелась от злости. За что Бог послал ее сыну такого отца? Он даже не знает точно, сколько Арону лет!

— У него был день рождения в мае, Том, четыре месяца назад. И Арону исполнилось четырнадцать, а не пятнадцать. Я поняла, что ты не собираешься завтра к сыну. Ты же нашел работу! Тебе подсунула ее твоя двадцатилетняя подружка? И вообще, чего ты от меня хочешь? Ты же предпочитаешь проводить время с ней, а на сына тебе наплевать.

— Ну, хватит претензий! — взорвался тот.

Но Сисси, измученная за год его нападками, уже не могла сдержать себя.

— Я на прошлой неделе ходила на родительское собрание, и учителя Арона сказали мне, что мальчик становится неуправляемым, он огрызается, хамит, безобразничает в классе, а тебе хоть бы что!

— Безобразничает?!

— Ты знаешь, что я хочу сказать. Не его вина, что у нас все так получилось. Мальчик ни в чем не виноват, но расплачивается за наши отношения. Разве не так? Почему он должен страдать оттого, что его отец...

— Хорошо, хорошо!.. Я тебя понял, Сисси. Ты хочешь свалить всю вину за то, что происходит с Ароном, на меня. Ты хочешь знать, почему я иногда не могу с ним встретиться? Меня все это угнетает — вот почему. Я нахожусь в тоске всю неделю до встречи с ним и еще неделю после.

Сисси хотелось крикнуть ему в трубку: «Да, это ты виноват! Ты все начал! Я хотела сохранить наш брак, но ты, видите ли, не мог оставаться с женщиной, заболевшей раком. Это тоже тебя «угнетало», подлец! А в результате страдает ребенок».

— Итак, ты не заберешь Арона завтра, правильно я тебя поняла?

— Нет, я не смогу, Сисси, у тебя вообще-то совесть есть? Мне приходится заново налаживать жизнь, у меня заморочка на работе. К тому же я пахал все шесть дней и хочу отдохнуть.

— Отлично! — неприязненно произнесла Сисси. — Я так и скажу сыну: папаша не сможет с тобой встретиться, он слишком устал.

— Совсем спятила? Успокойся! Скажи мальчику, что я позвоню ему на следующей неделе. Куплю билеты, и мы сходим куда-нибудь, например, в «Силвердум» на соревнования по борьбе. Завтра же я велю своей секретарше позвонить агенту...

«Своей секретарше?!» — на языке ее вертелся десяток крепких слов, но она посчитала недостойным реагировать на его вранье.

— Если ты не можешь быть хорошим отцом, останься хотя бы посредственным родителем, не издевайся над чувствами Арона. Это все, о чем я прошу. — Сисси в сердцах бросила трубку на рычаг.

Все еще в ярости после разговора с Томом, Сисси устроилась за столом на кухне, собираясь сосредоточиться и перечитать свой отчет шефу Квинту Флэннери.

Около половины клиентов их агентства находили работу с помощью национального компьютерного банка данных, но в немалой степени это была личная заслуга Сисси.

Не успев остынуть, она нервно переписывала раздел докладной, все время мысленно возвращаясь к разговору с Томом. Чувство жалости к себе постепенно иссякало. Ведь теперь у нее был Брайан! Он любит ее, не обращая внимания на заболевание Сисси, да еще и находит ее сексуально привлекательной... Что касается Арона, она постарается, чтобы мальчик смирился с появлением отчима. У нее начнется новая семейная жизнь! Господи, как же ей хотелось все забыть и начать жить заново!

Опять затрезвонил телефон. Она кинулась к трубке.

— Сисси, ты что такая взъерошенная? — раздался веселый голос Энн.

— Только что разговаривала с Томом, — призналась Сисси.

— С Томом Терки, самым большим мерзавцем на западе, — уточнила Энн.

— Мерзавцы — всемирное явление, — сказала Сисси, стараясь расслабиться. — Поверишь ли, он снова отказался встретиться с Ароном! Я больше не верю этому ублюдку. Как он может быть таким жестоким к собственному сыну?

Подруги продолжили в том же духе, поливая желчью мужчин с их эгоизмом. У Энн был богатый опыт в отношениях с сильным полом. Она постоянно затевала любовные интрижки, полные телефонных перезвонов, свиданий, приглашений и сумасбродства. Сисси хохотала, слушая ее порой немного циничные рассказы об очередном похождении, и всякий раз мужская глупость и самовлюбленность становились предметом их пересудов и злых шуточек, хотя смех-то был «с привкусом мыла во рту». Но все же Энн оставалась неисправимой оптимисткой.