— Я ждала ребенка! — вскричала она.

— О чем ты даже не знала в день моего отъезда, — напомнил он. — Ты могла бы написать мне. Как тебе известно, я умею читать и писать.

— Ненавижу тебя, — злобно пробормотала она.

— А я тебя люблю.

— Возьмите, господин, — обратился к нему Альберт, протягивая букетик сухого белого вереска, перевязанный голубой лентой.

— Спасибо, — кивнул Бэн и, повернувшись к Элизабет, вручил ей цветы. — Придется довольствоваться этим. Цветы еще не расцвели. Я даже не знаю, какой сейчас месяц.

Элизабет взяла его подарок, и на глазах ее выступили слезы, которые она поспешно сморгнула.

— Сейчас апрель. Пятое апреля.

— Хороший месяц… и хороший день для свадьбы, — кивнул Бэн.

— Вот вы где! — воскликнул Логан Хепберн. — Элизабет, я пришел, чтобы вести тебя в церковь. С твоего, Бэн, разрешения, конечно. Розамунда и Том ждут тебя в зале.

Когда жених ушел, Элизабет показала отчиму букет невесты.

— Я хотела бы ненавидеть его, — призналась она. — Но видишь, он нашел способ, как сделать для меня букет. Как он может, Логан? Как он смеет быть добрым ко мне? Он и женится потому, что ты и дядя Томас притащили его сюда.

— Он женится потому, что любит тебя, Бесси, — покачал головой Логан.

— Не называй меня Бесси! — всхлипнула она.

Он взял ее за руку:

— Пойдем, маленькая ведьма! Священник уже в церкви. Бэн любит тебя, Элизабет. Не будь глупой. Почему упрямство мешает тебе признать правду?

С этими словами лэрд Клевенз-Карна взял ее за руку и повел во двор.

День был серым и холодным. Висевший над холмами и озерной гладью серебристый туман напоминал разбросанные тут и там клочки тонкой ткани. Ветра не было, и вода в озере казалась темным стеклом.

Добравшись до церкви, Логан остановился, чтобы дать Элизабет время взять себя в руки. Та непрерывно всхлипывала.

— Ты готова? — спросил он наконец.

Элизабет кивнула и проглотила последний всхлип. В этот момент ребенок шевельнулся, и она мгновенно закрыла живот ладонями, словно оберегая нерожденное дитя.

Все уже были в церкви. Лэрд Клевенз-Карна подвел невесту к жениху, после чего встал рядом с женой. Отец Мата стал читать заутреню. Закончив короткую службу, он начал церемонию венчания.

Элизабет скользила взглядом по прекрасным витражам, которые заказала для церкви ее мать. Будь день ясным, солнце играло бы на полу и стенах мириадами цветных пятен.

Бэн нежно сжал ее руку, и Элизабет вернулась к действительности. И поняла, что церемония близится к концу. А она не могла припомнить, давала ли обеты. Должно быть, давала, потому что отец Мата уже связывал их руки освященным полотенцем, благословлял и объявлял мужем и женой.

Она покраснела: ну мыслимое ли дело — ничего не помнить о собственном венчании?…

— Можешь поцеловать свою жену, — торжественно объявил отец Мата.

Бэн осторожно взял ее за плечи и притронулся губами к губам.

— Жена, — тихо прошептал он.

Элизабет не ответила. К такому она не была готова. Почему она позволила силой потащить себя к алтарю?

Она побледнела и слегка покачнулась. Он обнял ее за талию.

— Дай мне руку, Элизабет. Тебе нужно поесть. Наш сын голоден, в этом все дело.

Когда все они вошли в зал, Бэн усадил жену за стол и велел Альберту немедленно нести еду. Розамунда села рядом с дочерью и стала согревать ее озябшие руки. Бэн поднес к ее губам кубок с сидром, и Элизабет стала жадно пить. Их глаза встретились, но она поспешно отвела взгляд.

— Мама…

Обычно сильный голос ее дрожал.

— Все хорошо, Бесс… Элизабет. Просто твой корсаж чересчур тесен, и ты голодна.

Она поспешно распустила ей шнуровку.

— Ну вот, сейчас станет легче. Женщине в твоем положении не стоит модно одеваться даже в день свадьбы, — улыбнулась Розамунда и погладила дочь по щеке.

Элизабет благодарно кивнула и перевела дыхание. Ей действительно стало теплее, а сладкий сидр успокоил взбунтовавшийся желудок. При мысли о том, что она выказала такую слабость на глазах у Бэна, все в ней возмущалось. Он не должен думать, что она одна из тех хрупких созданий, за которыми нужно постоянно приглядывать.

— Мне действительно лучше, — заверила она уже обычным, сильным голосом. — Альберт, где завтрак? Моим гостям придется уехать пораньше, если они хотят добраться до своих домов до наступления ночи.

Слуги стали разносить тарелки и миски. Перед каждым из сидевших за столом поставили корки хлеба с овсяной кашей, сваренной с корицей и изюмом. Слуги подали также яйца в сливочно-укропном соусе, деревенскую ветчину, сыр, масло, джем и только что испеченный хлеб. В кубки наливались вино, эль и сидр.

Логан предложил тост за Элизабет и ее мужа, пожелал им долгой жизни и много здоровых детишек. Следующим встал лорд Кембридж, поднявший кубок "за хорошо выполненную работу".

Даже Элизабет не могла не улыбнуться, услышав это.

Эдмунд, в свою очередь, сказал, что он и Мейбл присутствовали при рождении Элизабет, счастливы, что дожили до дня ее свадьбы, и рады, что она скоро станет матерью.

Наконец слуги убрали со стола. Гости готовились покинуть Фрайарсгейт. Оказалось, что стало немного холоднее и моросит легкий дождик.

Лорд Кембридж недовольно передернулся, но обнял племянницу и прошептал:

— Дорогая девочка, он очень красив. Заботься о нем. И ради вас и вашего ребенка… поскорее помиритесь. Помни, ты сделала хороший выбор — и сделала его сама.

— Как жаль, что ты уезжаешь, — совсем по-детски всхлипнула она.

— Дорогая, если меня не будет в Оттерли еще несколько недель, Уилл посчитает, будто я его покинул. Нет! Я должен ехать! Я уже немолод, Элизабет, хотя очень немногим признался бы в этом. Эта зима стала для меня на редкость жестокой и холодной.

Он поцеловал ее в лоб и, отвернувшись, поспешил к своей лошади. Его окружила вооруженная стража Фрайарсгейта, которой предстояло благополучно проводить лорда Кембриджа в Оттерли.

— Розамунда, моя дорогая девочка, до встречи. Дорогой Логан, я высоко ценю твое общество и всегда рад оказаться рядом с тобой. Бэн, позаботься о жене. А теперь я должен вас покинуть! Прощайте! Прощайте!

Маленький отряд галопом помчался по дороге.

— Дорогая, я вернусь через несколько недель, — пообещала Розамунда дочери. — По моим подсчетам, ты должна родить в середине июня. Я приеду в конце мая. Бэн, не позволяй ей слишком много работать!

— Я вполне способна сама управлять своими землями! — отрезала Элизабет.

— Разумеется, — согласилась Розамунда, — но ребенок может не выдержать твоей беготни. Ты должна отдыхать до самых родов.

— Как отдыхала ты? — с деланной наивностью осведомилась дочь.

Розамунда рассмеялась.

— Хотя бы попробуй, — сказала она, обнимая дочь.

— Хотя бы раз в жизни послушайся мать, — не выдержал Логан, подсаживая жену в седло и сам садясь на коня.

К ним немедленно присоединились члены клана Хепбернов.

— Помни, — наставлял он новобрачную, приподнимаясь в стременах, — что ему позволено бить тебя, а вот ты не имеешь права пальцем его тронуть.

Элизабет возмущенно ахнула, но тут же, поняв, что он шутит, хихикнула.

— Вот это уже лучше, девушка, — кивнул Логан. — Сегодня ты все утро куксилась, но я рад, что ты провожаешь меня улыбкой. Бэн, пригляди за ней. Благослови Господь вас обоих.

По знаку лэрда отряд тронулся в путь.

Элизабет с новоиспеченным мужем стояли в дверях дома и провожали взглядом последних гостей. В доме их ожидали Мейбл и Эдмунд. Последний выглядел значительно лучше, но рука по-прежнему бессильно висела.

— Садитесь у огня, — пригласила она. — Простите, что послала за вами так поздно, но мама требовала, чтобы венчание состоялось рано утром. Ей хотелось сегодня же вернуться в Клевенз-Карн. Эдмунд, отныне управляющим будет мой муж. Таковы условия брачного контракта. Не мог бы ты давать ему советы и учить всему, что знаешь сам? Правда, я по-прежнему остаюсь хозяйкой Фрайарсгейта.