— Девочки! Немедленно прекратите!

Обычно мягкий голос Розамунды стал резким, и малышки уставились на нее с открытыми ртами.

— Ваше поведение совершенно недопустимо! Кэтрин, ты старшая и обязана следить за сестрами! А вместо этого ты подаешь им дурной пример! Это не годится!

— Но, бабушка, — пожаловалась девятилетняя Кэтрин, — они меня не слушаются! И во всем виновата она!

Девочка показала на одну из сестер.

— Но с чего это я должна тебя слушаться? — возмутилась восьмилетняя Томазина.

— Ты должна слушаться сестру, потому что она старше тебя на год и десять дней, если меня не подводит память, — строго объявила Розамунда. — А ты, Кэтрин, обязана стать им достойным примером и не тиранить сестер только потому, что ты старше.

— А мама и ее сестры ладили лучше, чем мы? — нахально спросила Томазина.

— Куда лучше! — поспешно ответила Розамунда. — А теперь пойдите и умойтесь, дорогие, а потом можете сесть за стол.

Девочки уставились на Бэнон, которая одобрительно кивнула, и шумной стайкой побежали выполнять приказ.

— Ты пригласила их за стол, чтобы не обсуждать Элизабет? — догадалась Бэнон.

Розамунда кивнула.

— Я все расскажу после ужина, — пообещала она.

Бэнон сделала гримаску, но ничего не сказала.

Сегодня за столом царили мир и покой. Подражая Кэтрин, остальные девочки демонстрировали идеальные манеры. После ужина они перецеловали всех и без единого возражения ушли спать.

— Вы замечательно себя вели, девочки, — похвалила Розамунда внучек, когда они направились к двери.

Кэтрин повернулась и присела в реверансе перед бабушкой, но Томазина лишь ухмыльнулась, подмигнула и побежала за остальными.

Бэнон терпеливо выждала несколько минут после того, как за дочерьми закрылась дверь, и повернулась к матери:

— Что случилось во Фрайарсгейте?

Розамунда подробно объяснила, в чем дело.

— Удивительно! — воскликнула Бэнон, дослушав до конца. — Никогда бы не предполагала в Элизабет такую страсть! Да, признаю, что в день свадьбы Кэтрин уже была у меня в животе, но мы с Робом по крайней мере знали, что поженимся. Как по-твоему, Логан и дядюшка Томас сумеют вернуть во Фрайарсгейт этого шотландца? И что, если она исполнит свою угрозу и откажется венчаться с ним?

— Хотя бы раз в жизни, — процедила Розамунда, — твоя младшая сестра сделает так, как ей будет велено. Мы защитим ее права брачным контрактом. Но она выйдет за Маккола, чтобы ее ребенок знал своего отца, а Фрайарсгейт имел наследника. Пусть они сами улаживают свои разногласия. Но свадьба состоится!

— А наш дорогой Логан подожжет пламенем своего гнева все Шотландское нагорье, — усмехнулся лорд Кембридж. — Если я должен ехать на север в разгар зимы, значит, Логан Хепберн обязан позаботиться о моих развлечениях. А теперь…

Он встал и откланялся:

— Я должен вас покинуть. Нужно собрать вещи. Не забудьте, мне предстоит появиться перед хозяином Грейхейвена, а для этого необходимо иметь самый модный гардероб, чтобы убедить его отпустить своего сына. Мне просто позарез необходимо выглядеть наилучшим образом! Нельзя, чтобы он плохо думал о нашей семье. Доброй ночи!..

Прежде чем покинуть зал, он послал всем несколько воздушных поцелуев.

— Хозяина Грейхейвена ждет редкостный сюрприз, — ухмыльнулся Роберт Невилл. — Сомневаюсь, что он прежде встречал кого-то вроде лорда Кембриджа.

— И больше не встретит, — согласилась Бэнон. — Будем надеяться, что горец выживет после этой встречи.

— Будем надеяться, что Логан выживет после путешествия в его обществе, — хмыкнула Розамунда. — Он любит моего кузена, но Том всегда ставил его в тупик. И очень этому радовался.

— Надеюсь, Бэн Маккол стоит всех трудов, которые вы прилагаете, чтобы его вернуть, — заметила Бэнон. — Мама, ты ведь его знаешь. Он достоин Элизабет?

— Достоин. Бесси будет очень счастлива, когда перестанет сердиться на нас и на себя за то, что отпустила его.

Колин Хей, хозяин Грейхейвена, ошеломленно взирал на человека, с широкой улыбкой стоявшего перед ним. Настоящий павлин: алые бархатные панталоны, в разрезах которых проглядывает золотая парча, шелковые чулки в золотую с алым полоску и единственной подвязкой, вернее, золотой лентой, расшитой сверкающими красными камнями. Алый бархатный камзол с широкими рукавами и меховым воротником, отделанным куницей. Рубашка с жабо и оборками на рукавах. Шляпа с жесткими заломленными полями, украшенная страусовыми перьями.

— Дорогой сэр, — начало видение в алом, — счастлив наконец встретиться с вами.

Видение говорило с явным английским акцентом. Рука в кольцах, высвобожденная из расшитой жемчугом перчатки, протянулась вперед.

Колин Хей потряс ее, ибо поступить иначе означало явную и неоправданную грубость по отношению к незнакомцу, с которым у него не было ссоры.

К его удивлению, рукопожатие оказалось сильным, а рука — теплой. Трудно было ожидать чего-то подобного от такого разряженного щеголя.

— Добрый день милорд, — вежливо поклонился Колин.

Этот человек, решил он, наверняка аристократ. Его взгляд упал на спутника павлина, и Колин немного расслабился, узнав одежду и повадки приграничного лэрда. Он протянул руку незнакомому шотландцу:

— Сэр…

Логан Хепберн решительно тряхнул руку Хея.

— Господин мой! Я Логан Хепберн, лэрд Клевенз-Карна. Мой спутник — Томас Болтон, лорд Кембридж, хозяин Оттерли. Мы родственники, поскольку я женат на кузине Тома, Розамунде Болтон.

— Той самой, из Фрайарсгейта? — широко улыбнулся Колин. — Добро пожаловать в Грейхейвен. Эй, слуги, вина! А вы, джентльмены, входите и садитесь у огня.

— С радостью! — воскликнул лорд Кембридж. — Здешняя погода не расположена быть снисходительной к путешественникам, дорогой сэр. Дважды я был на грани гибели от жестокого холода. И если бы не настоятельная необходимость увидеть вас немедленно, я бы благополучно сидел дома, составляя каталог своей библиотеки.

С этими словами он уселся у огня.

Слуга принес кубки с вином, и, когда все трое уютно устроились, Колин наконец спросил:

— Почему же вы решились на такое путешествие среди зимы, джентльмены? Я согласен с лордом Кембриджем. Не слишком подходящее время для поездок.

— Где ваш сын? — спросил Логан.

— Который? У меня их трое.

— Бэн. Бэн Маккол, — пояснил Томас.

— Бэн сейчас с овцами, — сказал Колин, — но к вечеру он вернется. Хотел убедиться, что пастухи и отары в полной безопасности. Бедняга ведет заведомо проигранную битву, поскольку овцы начали чахнуть. Здешний климат не для них. Сначала все шло хорошо, но теперь… Бэн очень расстроен. Вы хотите продать ему еще овец, господа? Если такова ваша цель, боюсь, вы зря потратили время.

— Нет, есть только одна овечка, которую он должен получить независимо от погоды. Но уверяю вас, он внакладе не останется, — хмыкнул Томас.

— Том! — укоризненно воскликнул Логан. — Нам не до шуток! Мы приехали по серьезному делу.

— Да что случилось? — не выдержал Колин. — Уверен, вы без моего сына можете объяснить цель вашего приезда!

— Будет лучше, если он тоже нас выслушает, — ответил лорд Кембридж, уже не улыбаясь. — Так нам не придется дважды рассказывать одно и то же. Не могли бы вы послать за ним? До ночи еще далеко, сэр.

— Да, пошлите за ним, и покончим с нашим дельцем, — поддакнул Логан.

— Согласен, но только для того, чтобы удовлетворить мое любопытство. И ни по какой другой причине, — заявил Колин и, поманив к себе слугу, приказал: — Поезжай и привези сюда моего сына Бэна. Передай, что он срочно мне нужен.

Мужчина поклонился и вышел.

— Может, у вас найдется кусочек сыра? — спросил лорд Кембридж. — Мы не ели с самого рассвета, да у нас ничего и не было, кроме черствых овсяных лепешек, лежавших на дне седельной сумки. И на вкус они — как старая кожа!

Он выразительно передернулся и отпил вина.

— Скоро будет обед, — сообщил хозяин Грейхейвена. — Зимой обед у нас в полдень, поскольку, кроме Бэна, очень немногие выходят из дома в такое время года. Вы приехали издалека?