— У меня только чай, — горестно молвила Ася. — Я ждала вас в субботу.

— В прошлую, Асенька, — с ехидцей напомнила Вера. — В прошлую. А мы пришли сегодня на новоселье. Так что, Одинцова, чаем не отвертишься. Девки, доставайте паек.

Ваня не мог прорваться в поток команд. Он ушел бы молча, но Вера держала его за руку, не сознавая этого, и отдавала всем приказы. Напоследок она повернулась к нему.

— Ваня — тебя ведь так зовут? — Иван кивнул. — Ничего, что я сразу на ты? — Снова кивок. — Тогда тебе поручается самое главное дело — открывать бутылки. Умеешь?

— Собственно, я уходил уже, — иронично напомнил Иван. — Подарок на месте, путь к выходу свободен.

— Ха! Испугал! — Вера смерила мужчину надменным взглядом и… подмигнула. — Я девкам скажу, что ты уходишь, — они собой забаррикадируют дверь. Знаешь, сколько баб хотят геройски разорвать тельняшку на груди ради мужика?

Теперь Иван не постеснялся смерить изучающим взглядом Веру и особое внимание обратил на руку, державшую его.

— Не знаю.

— Тебе повезло. — Вера как будто не заметила его взгляда. — Я за ними наблюдаю каждый день. Это ужас, поверь. Значит, решено: ты остаешься с нами. Надо же обмыть твою работу. И хозяйку уважить.

— Но хозяйка не ты.

— Ася! — во весь голос крикнула Вера. — Ты допустишь, чтобы наш Иван-царевич ушел и бросил нас вариться в собственном соку?

Ася зашла в комнату, неся в двух руках четыре тарелки с закусками.

— Что ты кричишь, Вера? Я предлагала Ивану чай.

— Ты бы еще кашу манную предложила. Нельзя вы пускать работников с голодным желудком — плохая примета для новосела. Ну?

Ася расчетливо искала место для тарелок на пустом столе.

— Что?

— Ты собираешься приглашать Ваню?

Ася возвела очи к потолку.

— Верунчик, я несколько раз предлагала ему остаться. Ну что мне — на колени падать и умолять?

— Я перевожу. — Вера с бодрой улыбкой повернулась к Ивану. — Анастасия Федоровна очень хочет видеть вас. Иван… Батькович, на своем новоселье, за своим столом. Что скажешь, ей падать на колени?

— На чьи? — Ваня прикусил язык, заметив, что Ася вздрогнула. Находясь среди подруг, совершенно разных по характеру, он чувствовал и в себе раздвоенность. Ситуация и раздражала, и смешила.

— Какая забота! — насмешливо восхитилась Вера. — Ась, ты слышишь?

Она слышала, но думала о другом. Пять лет назад Ваня очаровал ее возвышенным романтизмом и поэтичностью. Теперь она открыла в нем чувство юмора и склонность к ироничности.

— Пожалуй, мне, — ответил за Асю Иван, — впору упасть в обморок, как благонравной девице. Кажется, вас зовут Вера?

— Кажется, так, — согласилась она. — Но будь поосторожней с обмороками, иначе мы все по очереди начнем приводить тебя в чувство.

— Какая забота! — улыбнулся Иван.

— Искусственным дыханием.

— О-хо-хо! — взмолился он. — Тогда я действительно поостерегусь. Столько воздуха мне на пользу не пойдет.

Внезапно Вера стала серьезной и пристально посмотрела Ивану в глаза. Снова в нем кольнуло сомнение: не была ли она его клиенткой и не слишком ли он доверился шуточной перебранке, не скрывается ли за ее словами не что более значительное?

— Вера! — окликнула Ася подругу. — Помоги мне накрыть на стол. Хватит любезничать.

— Есть, начальник! — отрапортовала Вера и скрылась на кухне.

Иван облегченно вздохнул: нет, эта колючка не станет платить за любовь, скорее возведет на дыбу сарказма того, кто предложит ей подобное.

За столом разговоры велись о жилье и новостройках. Люда и Зина обхаживали Ивана, Вера зубоскалила по этому поводу, а Ася молчала.

— Ася, — обратилась к ней Люда, — а ты запускала кошку в квартиру?

— Нет, — рассмеялась хозяйка. — Зачем?

— Ну как же…

— Люся, угомонись. — Вера помахала вилкой, дожевывая салат, и объяснила Асе: — Эта дама с высшим образованием намеревалась привести тебе кота с помойки. Спасибо мне: я заняла их руки полезным грузом.

— У тех котов инстинкт лучше развит, — защищалась Люда. — Они сразу нашли бы опасные точки в квартире.

— Ага, — кивнула головой Вера. — Они нашли бы в квартире холодильник, где лежит мясо.

— Ваня, а вы запустили кошку? — скромно поинтересовалась Зина.

Он рассмеялся:

— Нет, я запустил строителей.

— Это еще дороже, — прокомментировала Вера.

— Зато будет красиво, — возразила Зина. — Правда ведь, Ваня?

— Я надеюсь.

— Скоро Гена получит квартиру, и мы тоже начнем с ремонта.

— А я слышала, — авторитетно заявила Люда, — что в первый год нельзя делать ремонт. Надо, чтобы дом устоялся.

— Я тоже это слышала, — подтвердила Ася. Ох, как ей хотелось переклеить обои, покрасить потолки, сделать красивую ванную, но на это не было денег. Ей и так предстояло еще много приобрести для квартиры.

— Зина, ты собираешься замуж? — поинтересовался ради приличия Иван.

— Это все только желания, — ответила за нее Вера. — Ася, а где твой павлин?

— Не знаю. — Ася не поднимала глаз от стола. Она слышала, как фыркнул Иван, давясь от смеха. — Я просила собрать «стенку»…

— Нашла кого просить! — возмутилась Вера. — Он сколько лампочку менял в нашей комнате? До тех пор, пока я сама не начала светить ногами перед его благородной мордой.

— Вера, хватит, — попросила Ася.

— Ох, простите-простите! — театрально вскинула руки вверх подруга. — Я обидела твою Венеру. Ни рук, ни мозгов — одна фактура для гипсовых масок. И что ты в нем нашла, Ася?.. И когда ты вообще научишься выбирать мужиков?

— Хороших я тебе оставлю, — съязвила Ася. — Авось один все-таки вытерпит твой язычок.

— Несчастный малый! И почему хорошим никогда не везет?

За столом поднялся шум и смех. Все хотели прокомментировать сочувственное заявление Веры.

Иван вполне освоился в компании, где главенствовала бедовая Вера. Она разносила в пух и прах всех, не исключая себя. Он не успевал отвечать на ее колкости, как тут же сыпались новые. Зато смеха было… И громче всех смеялся Иван.

Ася не участвовала в пересмешничании, но приятный мужской баритон как-то особенно действовал на нее. Здесь были и домашняя умиротворенность, и выплескивающаяся энергия, и рассудительность, и безрассудство, и желание облегченно вздохнуть и крикнуть во весь голос от радости.

И неожиданно она поняла, что не любит Юлиана и не полюбит его никогда. Да, он хороший, добрый, заботливый, но не это ей надо. С ним нет праздника. Если они поженятся, вся жизнь превратится в сплошной комок будней и проблем. И будет она, как тысячи скучных жен, долбить мужа, чтобы он что-нибудь сделал; и будут они постоянно копить деньги на новую покупку; сетовать на маленькую квартиру и завидовать тем, у кого жилплощадь больше. И будут они смотреть, как весело живут другие — смотреть со стороны на жизнь.

Проводив гостей и оставшись одна, Ася всерьез начала размышлять о Юлиане. Да, будет именно так, как она представила. Юлиан недолюбливал се подруг, Веру вообще терпеть не мог. И тогда прощай подружки, если мужем станет Юлик и начнет хозяйничать.

Рассудок начал плести цепочку доводов против ее предположений. Пораженная, Ася вспоминала тысячи причин неуместности и капризности своего решения, но упрямое сердце твердило, что любви нет.

Два дня Ася думала о Юлиане. Рассматривала их отношения с различных сторон и без предвзятости сходилась на том, что Юлиан очень хороший человек. Добрый, надежный, волевой, веселый и нежный. И любит ее… Он стал бы внимательным мужем и заботливым отцом; с ним было спокойно и надежно. Но что-то в нем ускользало… Или нет? В конце концов Ася решила, что ускользает в ней. Она недостаточно искренна в своих чувствах. Она не обманывала Юлика, и в то же время ей не хватало романтического порыва. Она твердила себе, что такое бывает только в кино да в книжках. Но подобные мысли мало помогали, а надежность и внимание Юлика превращались в логику будней, плановую стабильность, грозящую перейти в вязкость болота. Раньше перевешивало положение бесприданницы, но сейчас Ася остро испытывала потребность быть выше материальных благ и состояний. Сродни тому, как узник после долгого заточения стремится почувствовать полную свободу и отодвигает на потом проблемы самостоятельной жизни.