И все же она продолжала их задавать.

– А кто был тот пес? Раскаявшаяся душа? Что он такое сделал, что мы должны были простить его? Как странно…

Они уже входили в главные, похожие на крепостные, ворота, ведущие во двор отеля, но Ананд с ответом не торопился. Или не знал.

– Потом узнаем. Не сейчас, принцесса. Сейчас тебе пора в отель, пора спать.

Он немного прибавил шагу. Она засеменила рядом и вдруг капризным голосом спросила:

– А ты не сказал, когда мы завтра встречаемся!

Он молчал, пока они не остановились у входа в отель. Потом наклонился и поцеловал ее сначала в лоб, а потом в каждую щеку.

– А ты как будто не знаешь? В девять, конечно. Только обещай, что никуда не улетишь без меня.

Мелин проснулась и удивленно огляделась по сторонам.

Где я? Кто я?

Богато убранная комната со старинной мебелью, коврами, ажурной росписью панелей. Сквозь тонкие занавеси в полукруглые окна заглядывает солнце. Привычная роскошь вокруг.

Как же она не помнит? Она все прекрасно помнит! Ей стоит сейчас протянуть руку, позвонить в колокольчик у кровати, и в ее комнату войдет темнокожая служанка, которая поможет ей набросить халат и проводит в ванную. Потом ей подадут завтрак, а после завтрака…

Мелин нахмурилась. Беззаботное утро принцессы омрачили какие-то тяжелые неясные образы. Она протянула руку к прикроватному столику, но вместо колокольчика нашла там телефонный аппарат.

Она глубоко вздохнула: слава богу! Слава богу, она больше не принцесса, а всего лишь туристка, путешествующая по Индии и живущая во дворце, переоборудованном в отель.

Но если она когда-то жила в таком дворце, была ли она там счастлива?

Она села, подложив под спину подушку, и попыталась вспомнить, что было вчера. Постепенно, одно за другим, в памяти стали всплывать события прошлого вечера.

Она вспомнила, как они прибыли в Самод. Потом она разговаривала по телефону с Эриком, а после разговора с ним плакала.

Почему она все время робеет перед ним и терпит его укоры и приказы? Почему он словно парализует ее волю и заставляет быть не такой, как она есть? И почему она не осмелится сказать ему, что не любит его и хочет оборвать их отношения?

Она вспомнила, как за ужином Ананд помог ей прийти в себя. Потом они гуляли по деревне, заходили в дом, где он живет, видели много красивых вещей. А потом он проводил ее до отеля…

И все? Больше ничего не было? Мелин напрягла память, но ничего больше вспомнить не смогла.

Значит, ничего больше не было? Она вернулась в отель и легла спать?

Она спустилась в фойе в пятнадцать минут десятого и, увидев Ананда, заторопилась ему навстречу.

– Привет! Извини, что опоздала.

– Не беда, если учесть, что мы вернулись вчера глубоко за полночь. – Он взял ее за руку и повел к выходу. – Нам сегодня предстоит увидеть несколько других пышных дворцов в округе, – сказал он. – Но сначала посетим местных художников.

– Ничего против не имею.

Они снова миновали рощицу недалеко от отеля и по тропинке пришли в деревню. Деревню и в самом деле населяли мастера традиционной живописной миниатюры Раджастхана, и Мелин выбрала для себя небольшую коллекцию картинок. Посетив последний дом на краю деревни, они вышли на улицу под палящее солнце и собирались уже вернуться в отель, где их ждала машина, как Ананд вдруг остановился и взял ее под локоть.

– Подожди, Мелин, мне кажется… – Он нахмурился, словно пытался что-то вспомнить.

– Мне тоже кажется, что мы здесь были вчера и что-то видели, – сказала она нерешительно.

– Хижина. Кажется, здесь была хижина.

– Точно. Я вспомнила, – обрадовалась она. – Это была необычная хижина, похожая на гриб. – Она огляделась. – Но где она?

Ананд пожал плечами и тоже огляделся.

– Не знаю. Теперь ее нет. Странно…

– А может, это было не здесь? – спросила Мелин, силясь что-то еще припомнить.

– В этой деревне только одна улица. Это было здесь.

– Не могла же эта хижина за ночь исчезнуть? Она должна быть где-то поблизости. Может, она прячется за этими домами, которых мы вчера не заметили? – Мелин зашагала к поляне на окраине деревни. – Я хочу посмотреть.

Они осмотрели поляну и все, что находилось за последними домами. Причудливой хижины нигде не было.

– Исчезла! Наша хижина исчезла! Вот чудеса! – воскликнула Мелин и закружилась по поляне, раскинув руки.

И пока она кружилась, в ее уме стали появляться образы: хижина, старуха у очага, черный пес. А потом произошло что-то такое, отчего ей хотелось летать…

– Мелин! – услышала она окрик Ананда. – Иди сюда! Я что-то нашел!

Она подбежала к нему и увидела, что он стоит у квадратного глиняного очага, и трава вокруг него примята.

– Очаг, – сказала Мелин. – А куда же могла деваться хижина?

– А может, ее и не было?

Загадок в жизни Мелин с каждым днем становилось все больше и больше, и она не знала, где искать на них ответы. Вечером, когда они снова вернулись в Самод, она решила спросить у Ананда:

– Скажи, Ананд, а ты тоже не помнишь, что с нами было вчера вечером? Ну… после визита в твой дом?

Он сжал губы и покачал головой.

– Что-то помню, но не все.

– И что же? Что ты помнишь?

Он отвел глаза и как-то загадочно усмехнулся.

– Не уверен, что мне это не приснилось.

Мелин задумалась, чувствуя, что тайна между ними становится еще запутанней. И еще, похоже, она влюбляется в него.

Они расстались до ужина, и, вернувшись в свою комнату, Мелин внезапно вспомнила об обещании Эрику: она должна ему звонить каждый день и задорно кричать в трубку, что у нее все хорошо, но только она скучает по нему и хотела бы поскорее вернуться в Лондон. Это то, что он хочет слышать от нее, но совсем не то, что она чувствует! Сможет ли она солгать ему? И зачем?

Нет, она должна сказать ему правду, должна сказать, что чувствует себя потрясающе, потому что наконец живет своей жизнью. Она там, где ее жизнь становится полной, там, где ее душа готова расцвести. Особенно, когда с ней рядом этот удивительный индийский гид, который тепло улыбается и называет ее принцессой. Она стала осознавать, что ее память периодически погружается в какой-то другой мир, где она прожила когда-то целую жизнь. Там было все: любовь, ненависть, боль, борьба. И там был кто-то, кого она любила до конца той жизни и до сих пор любит.

От жизни, которой она жила в Англии, ее отделял теперь чудовищный провал. Как будто вся ее прежняя жизнь провалилась в далекое прошлое, стала одной из прошлых жизней, окутанных туманом забытья. И единственным напоминанием о ней был Эрик, а точнее, его властный, упрекающий голос, заставляющий ее сердце больно сжиматься.

Они сидели с Анандом за ужином, когда из ее сумочки послышались переливы фуги. Она медленно положила вилку и нож на край тарелки, нахмурилась и потянулась за салфеткой.

– Твой телефон. Поторопись, – сказал Ананд, заметив, что она медлит.

Она нахмурилась еще больше и, бросив на Ананда сердитый взгляд, полезла в сумочку.

Как ей хотелось, чтобы это звонили ее родители! Но, как на зло, на дисплее телефона высветилось «Эрик». Она откинулась на спинку стула, нажала кнопку и поднесла телефон к уху.

– Привет, Эрик! У меня все хорошо! Я здорова, путешествую и тебя не забываю, – протараторила она и нервно захихикала.

Ананд сидел, склонившись над своей тарелкой, но, услышав ее странный смех, поднял на нее тревожные глаза.

– Ты ведь хотел именно это услышать, Эрик, – продолжала она. – Я настоящая тебе не интересна. Тебе нужна фальшивая я, откорректированная, вышколенная, покладистая. А я не такая, Эрик. Я другая, и такую, как я есть, ты не любишь…

Слушая ответ в телефоне, она поймала на себе взгляд Ананда. Он перестал есть, в его темных глазах было смятение и сочувствие, губы были плотно сжаты.

– Что? Ты хочешь, чтобы я вернулась? Нет, Эрик. Мне нравится здесь. Я здесь счастлива и только теперь понимаю, какой я была дурой. Нет, это раньше я была дурой, а теперь стала нормальной… Это неправда… Мы не можем больше быть вместе, Эрик.