Литмир - Электронная Библиотека

— Вчера ночью я потерял друга, — сказал Сэм.

— Мои соболезнования. Но не думаю, что он был хорошим другом. Не довел до конца дела с девчонкой, а вечера даже хотел прописать меня на кладбище.

Подозрения, что телефон прослушивался, вынуждали вести разговор иносказательно, но мы отлично понимали друг друга.

— Другими словами, — проговорил Сэм, — ты сделал то, на что тебя вынудили.

— Совершенно верно.

— Как насчет той вещицы, которую ты собирался достать для меня?

— Она уже на попечении почтовой службы Соединенных Штатов. Крепко опечатана — с пометкой «лично». Я направил ее в адрес твоего винного магазина в Вест-Сайде.

— Быстро. Ты добыл ее только вчера, верно?

— Верно. Не было времени сделать копию. Да мне и не нужна копия, Сэм. Твои проблемы — это твои проблемы. Если таким образом я помог тебе сохранить семейное счастье, то меня это вполне устраивает. У меня тоже есть жена. Отлично все понимаю.

Последовала длинная пауза.

Затем Сэм сказал:

— Перешлю твой чек по почте, Геллер. Иметь с тобой дело — одно удовольствие.

— Всегда рад слышать слова признательности от довольного клиента.

После короткой паузы Сэм заговорил снова:

— Нет желания продолжить сотрудничество на прежних условиях, Геллер?

— Благодарю тебя, Сэм, нет. Ценю твое хорошее расположение. Хотелось бы сохранить с тобой нормальные отношения.

— Разумно, Геллер. Извини за вчерашние неприятности. Я здесь ни при чем.

— Знаю, Сэм.

— Ты отлично поработал и здорово меня выручил. Если потребуется помощь, номер моего телефона тебе известен.

— Спасибо, Сэм. Того чека, о котором ты упомянул, вполне достаточно.

— Привет и больших успехов в расследовании в деле с сексуальным маньяком. Хорошо ты обставил всех этих полицейских. Поздравляю, герой войны.

Телефонная трубка щелкнула и умолкла.

Я сглотнул комок, продолжая сидеть за столом. Меня колотила дрожь. Хотя я и не испытывал никакого желания впредь работать на Сэма Флади, но мне хотелось бы остаться с ним в нормальных отношениях. Поэтому я ни словом не обмолвился, что понял, почему ему так хотелось заполучить эту фотографию.

Дело заключалось отнюдь не в том, что жена Сэма могла увидеть его на фотографии рядом с любовницей. На фотографии за столом позади этой парочки сидели друзья Сэма — главари банд Чикаго, Нью-Йорка, Кливленда и Детройта. Своего рода неформальная встреча на высшем уровне вожаков подпольного мира случайно оказалась засвидетельствованной фотографом ночного клуба. А это было явным доказательством существования общенационального союза преступных семейств, собравшихся, вероятно, на свою крупнейшую встречу для обсуждения планов послевоенных действий.

Если Сэм заподозрит, что я догадываюсь об истинном значении этой фотографии, мне не дожить до рождения своего ребенка.

А мне очень хотелось увидеть своего первенца.

19

Спустя почти неделю в Виньоне у меня состоялся ланч с Кеном Левиным, адвокатом, познакомившим меня в свое время с Бобом Кинаном. Интерьер ресторана очень подходил для деловых встреч: изолированные деревянные кабинки, скромная отделка. Мой прежний офис располагался буквально за углом, но на протяжении многих лет я был здесь лишь случайным посетителем. Теперь, когда дела пошли на поправку и мой офис разместился в Брукс-Бразерс, а не на Максвел-стрит, я мог позволить себе общаться чаще с брокерами, адвокатами и другими состоятельными жуликами.

— Ты и мечтать не можешь о лучшей рекламе, — сказал Кен.

Это был симпатичный человек невысокого роста с темными проницательными глазами и отличной памятью.

— Я беру в помощь двух оперативников, — сказал я, потягивая ромовый коктейль.

— Это замечательно. Рад, что у вас неплохо пошли дела. Разумеется, Ассоциация бара могла бы что-нибудь заметить по поводу того, как обошлись с этим Лэппсом лучшие полицейские Чикаго.

— При мысли об этом сейчас разрыдаюсь, — проговорил я.

— Да, они допрашивали его, предварительно введя дозу пентатола, пробовали расколоть с помощью электрического тока, короче — пробовали по-всякому. И наконец они допустили, чтобы подобные неопределенные, недопустимые «признания» просочились в газеты. Вот и появились жуткие истории о «Джордже», творящем все эти преступления.

Никто не связывал Джорджа Морелло с этим делом. Кроме меня, но я, разумеется, помалкивал.

— Этот парень в течение нескольких дней симулировал состояние комы, — заметил я. — Затем заявил о полной потере памяти. Им пришлось принимать меры.

Кен угрюмо усмехнулся:

— Нат, они приволокли священника и читали над ним последние молитвы, чтобы выбить из него, что называется, «признание на смертном одре». Его не кормили четверо суток. Шесть суток его держали, не предъявляя никакого обвинения и не давая возможности побеседовать с адвокатом. Не исключено, что его также хорошенько отделали кулаками.

Я пожал плечами, отпил глоток коктейля. Меня это мало волновало.

— Только все это выйдет им боком, — заметил Кен. — Вся эта ерунда о раздвоении личности может привести к признанию его невменяемым. Тебе прекрасно известно, что у него отмечались странные сексуальные отклонения, ведь его проникновения в квартиры были сексуально мотивированы.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Он возбуждался, залезая в чужую квартиру через окно. Вскоре после этого у него происходило семяизвержение. В его нездоровом мозгу, наверное, сформировалась связь с тем, что проникновение к квартиру ассоциировалась с... ну, ты понимаешь... — Он пожал плечами. — Очевидно, парень ни разу не имел нормальных сексуальных отношений.

— Благодарю вас, доктор Фрейд.

Кен усмехнулся:

— Послушай, я мог бы вытащить этого подонка.

Я был рад, что не Кен вел это дело.

— Каковы бы ни были его сексуальные отклонения, — заметил я, — ему инкриминировали нападение на Кэтрин Рейнольдс, ту медсестру. Отпечатки его пальцев совпали с отпечатками, оставленными в квартире. Также частично совпал отпечаток, оставленный на записке, посланной Кинанам.

— Ключом в твоем утверждении является слово «частично», — возразил Кен, поднимая палец. — Совпало только шесть точек, а для достоверной идентификации необходимо одиннадцать.

— Имеются показания очевидца.

Кен искренне рассмеялся. Адвокаты умудряются отыскивать смешное и в абстрактных рассуждениях, и в реальных человеческих страданиях.

— Очевидец — не кто иной, как тот старый дворник-немец, который сам являлся подозреваемым номер один до тех пор, пока ты не поймал Лэппса. На опознании этот старикашка видел перед собой четырех здоровых полицейских средних лет и одного семнадцатилетнего парня, и каким-то образом он умудрился выбрать именно парня. До этого все его описания типа, которого он видел, сводились к тому, что тот был в коричневом плаще и с полиэтиленовым пакетом. Скажи, ты знал, что дворник в прошлом был мясником?

— В газетах что-то про это писали. Однако это вовсе не означает, что он рубит на куски маленьких девочек.

— Нет. Но если он лишился работы во время войны из-за ограничений, введенных Кабинетом по ценообразованию, то вполне мог затаить злобу на Кинана.

— Боб слишком мало работал на Кабинет, чтобы подобное стало возможным. Он же работал в нью-йоркском офисе. Господи Иисусе, Кен, к чему ты клонишь?

Как и большинство адвокатов, Кен любил приводить доводы просто так, как говорится, из любви к искусству; но он заметил, что его слова запали мне в душу, и отшутился:

— Все это я сказал просто для поддержания разговора, Наг. Этот парень виновен. Прокуроры чертовски рады, что им удалось заполучить малолетнего преступника, который боготворит Ницше и собирает материалы о нацистах. Дело в том, что без поддержки общественного мнения им не выиграть в суде этого дела.

Кен направился обратно в суд, а я остался допивать свой коктейль, раздумывая, смогу ли одолеть третью порцию.

Что и говорить, я разделял некоторые соображения Кена относительно методов ведения дела Лэппса. Эксперт-графолог нашел связь между посланием, исполненным губной помадой в квартире убитой Маргарет Джонсон, и запиской, извещавшей Кинана о похищении дочери. Затем он все сопоставил с аналогичными текстами, которые заставили написать Лэппса.

16
{"b":"14639","o":1}