Вот он с цветами встречает Лу на вокзале... нет, лучше в аэропорту!
Вот они в ресторане.
Вот на берегу моря. Ярко светит солнце, ветер шевелит огромные листья пальм, а они радостно хохочут, и капли воды на их загорелых телах сияют жемчужинами, а ноги в золотых песчинках...
А с какой стати она с ним должна оказаться на берегу моря? У них контракт, деловые отношения... Кроме того, такой субчик, как он, наверняка купается в разномастных девицах и выбирает их по дням недели и цвету галстука. О нравах шоу-бизнеса в наши дни написаны целые тома и энциклопедии.
Нет, исключено. Если только в смысле внешнего эффекта — то пройтись с этим итальянцем под ручку было бы неплохо. Полли умерла бы на месте, Джейн — немного погодя, потому что у нее тоже неплохой парень в Лондоне.
Господи, какие глупости лезут в голову! Ничего, это от радости. Вечером она подпишет контракт, а завтра поскорее отдаст его итальянцу, тогда он уж не передумает. Ох, надо предупредить Марго, пусть постарается сразу выцыганить его подпись!
Лу тихонько взвыла от нетерпения и накрылась с головой одеялом. Вечер, вечер, ну когда же ты наступишь?!
На повторный подвиг Марго малодушно отправилась вместе с Биллом. Ему предстояло прогуливаться по площади перед кафе и многозначительно посматривать на часы, а если деловое свидание, не дай Бог, затянется, вмешаться и с легким укором сказать: «Дорогая, мы же опаздываем!»
Билл безропотно покорился судьбе и вот уже десять минут прогуливался по площади, Марго сидела в кафе и вертела головой по сторонам, но проклятущий мачо все не шел. Еще бы! Ведь утром он ее дожидался — решил, видно, сравнять счет.
Марго чувствовала, как неприязнь к красавцу становится все крепче. Она с детства терпеть не могла красавчиков. Посмотреть на них приятно, слов нет, но как только дело доходит до чего-то серьезного, наружу вылезает их подлинная сущность. Все, как один, избалованные, капризные, привыкшие к тому, что дамы от четырнадцати до семидесяти млеют при одном их виде...
Лори Смит выскочила замуж за такого. На свадьбе вся так и светилась, с гордостью посматривая на подружек. Во-первых, она самая первая выскочила замуж, да еще и за кого! За самого Скотта Паттерсона. Краса и гордость школы, чемпион по шашкам, регби и спортивному ориентированию, лучший скаут, член общественного совета школы...
Это было пять лет назад, а в прошлом году Лори приезжала в родной город навестить друзей и родных. Марго тогда ужаснулась про себя, а Лу эмоций не сдерживала. Лори превратилась в визгливую, неряшливую молодку с подозрительным взглядом, непрерывно курила, а в баре заказала — о ужас! — виски без содовой. Именно виски и развязало ей язык, и в конце вечеринки она заломила руки и страшным шепотом призналась Марго и Лу, что находится на грани нервного срыва, что Скотти изменяет ей на каждом шагу, живет за ее счет, а уж в смысле супружеских обязанностей... Да и где ему, если каждый вечер он проводит то в баре, то в ночном клубе.
— Девочки! Никогда не женитесь... то есть не выходите за красавчиков! Хуже их только чума.
С этим криком души Лори отбыла в Лондон, а Марго и Лу дружно пожалели бывшую одноклассницу.
Однако, что этот типчик себе позволяет? Уже почти половина седьмого...
Альдо Бонавенте перечитал контракт еще раз, посмотрел на часы, чертыхнулся и кинулся в гараж.
Он потратил на проклятую бумажку несколько часов, то и дело зачитывал варианты самому себе вслух, а потом еще и перезвонил в Рим, поверенному их семьи, синьору Бергоми. Это оказалось самым мучительным делом. Старый адвокат вел дела семьи Бонавенте последние полвека, вместо мозгов у него была ЭВМ, а вместо органов слуха и зрения — мощнейшие радары, не иначе. Альдо ужом вертелся возле телефона, пытаясь завуалировать истинный предмет сделки, но синьора Бергоми не проведешь. После шикарной театральной паузы, во время которой Альдо мучительно захотелось немедленно пойти на исповедь, а возможно, и сразу в монастырь, старый адвокат негромко поинтересовался:
— Юный Альдо, могу я задать тебе один вопрос?
— Разумеется, мессер...
— Ты консультируешься со мной из чистого озорства, тебя об этом попросили друзья, или же все серьезнее?
— Это уже три вопроса, мессер...
— Не будем мелочиться. Я о другом. Ответ я не то чтобы знаю, но подозреваю. В этом случае, пойми меня правильно, малыш, я попадаю в неловкую ситуацию. Если все обстоит именно так, как я... подозреваю, то как поверенный твоего отца и всей вашей семьи, я не имею права в этом участвовать.
— По... почему?!
— Потому что мы, адвокаты, Альдо, смешные люди. Придумали себе птичий язык, странные кодексы, разные дурацкие правила - и живем по ним.
— Я не понимаю...
— Разумеется, ты же не юрист. Объясняю: на нашем птичьем языке это называется мошенничество. Фиктивный... Но ни слова больше. Ответишь на мой первый вопрос?
Альдо чувствовал, как пылают у него щеки.
— Мессер Бергоми... А если я попрошу вас официально представлять мои интересы в этом деле?
В трубке повисла пауза, потом синьор Бергоми восхищенно прищелкнул языком.
— Нет, из тебя может получиться толк, малыш. Не всякий искусствовед так быстро сообразит, как вывернуться из создавшейся ситуации. Да, разумеется, ты можешь обратиться ко мне с подобной просьбой.
— И если вы согласитесь, то это дело...
— Станет конфиденциальным.
— Полностью?
— Абсолютно.
Ошеломленный Альдо едва не перекрестился. Вот оно, озарение! Подумал об исповеди, потом о тайне этой самой исповеди - и пожалуйста! Элегантное, гениальное решение всех проблем. Буря и натиск.
— Мессер Бергоми, в таком случае, я официально прошу вас представлять мои интересы.
Еще одна пауза. Тяжелый вздох в трубке.
— Я всегда любил тебя, Альдо. Я согласен. Итак?
— Это просто брачный контракт.
— Оригинальный... и весьма. На моем веку брачные контракты встречались не однажды, но я не припомню ни единого случая, чтобы в них отдельной строкой оговаривалось обязательное НЕИСПОЛНЕНИЕ супружеских обязанностей. Наводит на мысли.
— Я думаю, это честнее. Ведь во всем остальном обмана нет. Мы поженимся, через год расторгнем брак, при разводе другая сторона...
— Речь идет о твоей будущей жене, я не ошибся?
— Да, другая сторона, я же и говорю! Она получит определенную сумму.
— Вы с ней обговорили эту сумму?
— Не напрямую. Но я знаю, что девушка мечтает о консерватории. Я навел справки, сколько это стоит, прибавил возможные расходы на репетиторов, инструмент, издержки на жилье, потом, разумеется, нечто вроде морального ущерба...
- О Боже!
- Что?
- Нет, нет, ничего. Просто в мое время женились немножечко иначе... Продолжай.
- Да. Так вот, моральный ущерб, ну и нечто вроде небольшого приза.
- Все?
- Все.
- Сколько вышло?
- На круг — сто тысяч фунтов.
- Хорошо.
- Мессер Бергоми?
- Да, мой мальчик?
- Вы... ничего не скажете?
- Пока нет. Контракт составлен вполне грамотно, во всяком случае, скользких моментов в нем я не вижу. Сумма, на мой взгляд, слишком велика, но это твое дело. Кстати, а у тебя есть сто тысяч?
- Нет. Пока нет.
- Да. Конечно. Что ж, с Богом. Альдо?
- Да, мессер?
- Она хоть хорошенькая?
Альдо задумался и немедленно ощутил горечь, вспомнив деловитую готовность мисс Джонс подписать контракт...
- Она красавица, синьор Бергоми. И замечательно поет.
Он влетел в кафе, едва не сбив с ног высокого плечистого парня, стоявшего в дверях. Мисс Джонс воззрилась на него с явным неудовольствием, и Альдо слегка рассвирепел. Какого черта она на него так смотрит?
— Простите, дела задержали. Вы не оставили мне телефон, я мог бы позвонить и предупредить.
— Ничего страшного. Только у меня совсем не осталось времени. Контракт при вас?
