Я засмеялся и снова почувствовал боль.

– Они не ожидали, что чемпион мира придет мне на помощь. У того мужика, которому он вмазал, наверное, до сих пор распухшая физиономия.

– Он хорошо о них позаботился, да?

– Нормально, если помнить, что он – легковес, да и они постарались смыться поскорее.

– Ты их знаешь?

– Нет, их имена не знаю. Это полицейские из Восточного Чикаго.

– Копы-полицейские?

– Да, Салли, ты читала сегодняшние газеты или кушала радио?

Она пожала плечами.

– В другой комнате есть воскресная «Трибюн», возьми, если хочешь посмотреть комиксы.

– Меня не интересуют комиксы. Как насчет радио?

– Слушала, а в чем дело?

– О чем говорилось в новостях?

– О жаре. Сегодня опять будет очень жарко. Вчера от перегрева умерло семнадцать человек, и сегодня объявили еще о шести.

– Как приятно сидеть дома, под кондиционером.

– Почему ты спросил меня об этом? Тебя же, наверное, интересуют не проблемы, связанные с жарой.

– Я думал, что там будет еще одно сообщение.

– О чем?

– О поимке Диллинджера.

Салли повернулась ко мне и посмотрела широко раскрытыми и испуганными глазами.

– Нат, почему бы тебе не попробовать как-то иначе зарабатывать деньги?

– Я подумывал было о балетных танцах в обнаженном виде среди разных шариков и дыма, но это место оказалось уже занятым.

Салли поморщилась, делая вид, что разозлилась.

– Ты пытаешься переменить тему разговора. Ты – умный, способный человек. Почему же сидишь в своем убогом крохотном офисе и занимаешься опасной работой?

Пожав плечами, ответил:

– Моя работа не всегда опасна. Не думай, что со мной каждую неделю происходят подобные волнующие встречи. Ты можешь, конечно, не верить, но еще никогда меня не отделывали резиновым шлангом.

Она отвернулась, перекладывая омлет со сковородки на тарелку.

– Многие могут прожить всю жизнь, и их никто и никогда «не отделает резиновым шлангом».

– Могу себе представить, как много они потеряли в своей жизни.

Салли поставила передо мной тарелку с омлетом и тарелочку с тостами.

– Может дать еще жаркое по-деревенски?

– Нет, этого вполне достаточно.

– Кофе?

– Лучше апельсиновый сок.

– Я только что его приготовила.

Салли достала небольшой белый кувшин из маленького холодильника и налила большой стакан сока. Стакан стал оранжевым в лучах солнца. Я отпил, сок был очень вкусный. И было очень приятно ощущать мякоть апельсина на языке. Кажется, похмелье проходило.

Но я на всякий случай попросил:

– Могу я еще заказать аспирин?

Салли улыбнулась.

– Сейчас подам.

Аспирин лежал на полочке буфета. Я принял две таблетки, запивая остатками сока. Салли села рядом.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – сказала она с серьезным выражением лица.

– Мне тоже хотелось бы, чтобы у тебя все было в порядке.

– Нат, ты живешь в своем офисе и спишь на складной кровати. Я это видела.

– А я видел людей, которые спят на скамейках в парках.

– Не пытайся меня смутить – я не сноб, и ты это знаешь. Но я могу определить, когда человек понапрасну расходует свои силы, – заметила Салли.

– Напрасно расходует?

– Да. Расходует зря свой разум, и потенциально – жизнь.

– Омлет очень вкусный. А ты уверена, что не хочешь покончить с работой в шоу-бизнесе и выйти за меня замуж?

– Ты просто невозможный, – грустно рассмеялась Салли.

– Мне многие говорили об этом. Послушай, Салли... у меня есть только одна специальность. Меня этому научили, и я умею только это. Надеюсь, что когда-нибудь смогу жить в приличной квартире, а не в офисе. У меня будет свое агентство с оперативниками, работающими под моим началом. Большой офис с хорошенькой секретаршей, с которой можно будет побаловаться, пока моя жена будет воспитывать маленьких Натов и Элен и сидеть дома.

Она улыбнулась, но уже не так грустно.

– Сейчас у меня маленький убогий офис, потому что я только начинаю свое дело. И сейчас царит эта чертова Депрессия,ясно?

– Да, Нат. Я не хочу давить на тебя. Наверное, это не мое дело.

Я погладил ее руку.

– Ты – мой друг, и это дает тебе право вмешиваться в мои дела до тех пор, пока я не попрошу тебя о другом.

Она насмешливо улыбнулась.

– Друг, ха-ха! Ты спишь со всеми своими друзьями?

Мне удалось выразительно пожать плечами и не скривиться от боли.

– Нет, только с тобой и Барни.

– Геллер, ты хочешь, чтобы тебя поколотили еще раз.

– Нет, нет. Омлет очень вкусный. Ты уверена, что о Диллинджере ничего не сообщалось в газете или по радио?

– Конечно уверена. Если бы поймали Джона Диллинджера, об этом трубили бы на каждом шагу. Разве я не права?

– Но его должны были схватить вчера вечером. Они встречались с Анной Сейдж, и та должна была сообщить им адрес или просто привести агентов к нему...

– Ты имеешь в виду Диллинджера?

– Да. Не понимаю, что там могло случиться.

– Может, что-то не сработало?

– Не исключено. Можно мне позвонить отсюда?

Я встал.

Салли и это не понравилось, но она разрешила.

В гостиной я сел в мягкое кресло у окна и набрал номер. Телефон был белого цвета и стоял на низком кофейном столике. На окне были откинуты занавески, и я выглянул, пока ждал ответа. Внизу увидел шоссе Лейк-Шор, раскинувшийся неподалеку парк. И все это выходило к синему озеру, на поверхности которого качались лодки и яхты. Лодки старались держаться подальше от береговой линии, подальше от подпрыгивающих на волнах голов купальщиков.

В трубке раздался молодой мужской голос.

– С вами говорит Харт из подразделения расследований...

В трубке слышался какой-то шум.

– Мне нужно поговорить с инспектором Коули.

– Он сейчас занят. Могу ли я вам помочь?

– Скажите Коули, что ему звонит Натан Геллер.

– Сэр, мы очень заняты, не могли бы вы...

– Скажите Коули, что с ним желает поговорить Натан Геллер.

Он некоторое время пытался осмыслить это требование, потом последовал вздох и еще одна пауза, пока он ходил за Коули.

– Мистер Геллер, – сказал Коули. – Давайте покороче, что я могу для вас сделать?

– Мне кажется, что у вас там слишком много народа для воскресного дня.

– Человек двадцать или тридцать, и сплошные волнения. Что вы желаете?

– Что случилось вчера вечером?

– Мне кажется, что вы не планировали ввязываться в это дело, тем более, когда игра пошла довольно странно.

– Коули, почему вы мне не говорите, что случилось вчера?

– Если вы звоните по поводу награды, то я попытаюсь организовать, чтобы вы получили частичное...

– Пошел ты со своей наградой, Коули, куда подальше!

Последовала долгая пауза, затем Коули сказал:

– Вчера мы встретились с Анной Сейдж, и она обещала нам доставить Диллинджера сегодня. Вот и все.

– Почему она не сдала его вам вчера?

– Она не собиралась встречаться с ним вчера. Она, Полли Гамильтон и Диллинджер сегодня должны пойти вместе в кино. В «Марбро». Вы знаете, что сегодня пойдет новый фильм?

– Какие глупости! Анна Сейдж знает, где остановился Диллинджер. Это шикарное место в Пайн-Гроув.

– Вы знаете, где он живет?

– Да.

Я продиктовал ему адрес и даже слышал, как перо царапало бумагу, когда он торопился все записать.

– Геллер, почему вы мне ничего не сказали раньше?

– Я уже говорил, что не уверен, что это именно Диллинджер, и не желал навлекать беду на другого человека. Я боялся, что вы можете взорвать беднягу в Кингдом-Кам только потому, что у него было две руки и ноги и еще глаза, как у Джонни.

– Ну, это точно Диллинджер.

– Не стану с вами спорить. Я только не понимаю, почему Нитти желает его смерти.

Коули не понравилось, что я напоминаю о роли Нитти. Я это почувствовал даже на расстоянии.

Потом он сказал:

– Мы ждем звонка от миссис Сейдж каждую минуту после чего отправимся в «Марбро». Там без перерыва идут фильмы. Наш план уже в работе, и у нас нет лишних людей, поэтому мы не отправимся по этому адресу. По крайней мере, сейчас.