– Нет, уж извини, – сказала Тейлор. – Клод прямо сейчас хочет вылетать.

– Ну тогда увидимся в Вегасе.

– Они прилетят попозже, – сказала Тейлор, отключая телефон.

Клод взял микрофон внутренней связи и сказал пилоту:

– Мы готовы. Можем лететь.

В этот момент на другом конце города Грег, Белинда и Патрик совещались в перегруженной мебелью гостиной.

– Думаю, пятьдесят штук за этот материал тебе отвалят, – сказал Патрик.

– Неплохо, – прокомментировала Белинда.

– Но и не слишком хорошо, – возразил Грег.

– То есть как «не слишком хорошо»? – вскинулся Патрик. – Сам должен понимать, время высших ставок для тебя уже прошло!

– То, что я вам нарыл, стоит по меньшей мере сотню. – Грег уже про себя решил, что этот Патрик ему не нравится и доверять ему нельзя.

– Сто тысяч?! – Патрик явно был шокирован. – Эк ты махнул, парень!

– Отправляйся к своим боссам и послушай, что они тебе скажут, – посоветовал Грег, решив его дожать. – А я пока другим редакциям материал предложу.

– Вот этого не надо! – быстро сказал Патрик.

– Тогда я хотел бы к вечеру иметь соглашение, – заявил Грег. – В противном случае выставлю свой материал на торги.

– Господи! – застонал Патрик. – Ведь это же я тебя на него навел!

– Ну так неси сто штук – и материал твой, – невозмутимо ответил Грег. – По-моему, это будет справедливо.

Он перехватил взгляд Белинды. Та едва заметно кивнула, словно говоря: «Ты все делаешь правильно».

Интересно, не рассчитывает ли она, что он станет с ней делиться? Пусть застрелится! Чтобы он отдал кому-то хоть один доллар? Не дождетесь! Хотя, если быть честным, это Белинда обнаружила тетрадь с Лизиными откровениями…

В коробке за 7б-й год Белинда откопала маленькую тетрадку в черной обложке с большим красным восклицательным знаком. Тетрадь содержала то, что можно было назвать историей одной девочки, и эта история потрясала.

Начинался рассказ таким образом:

«Мне шестнадцать лет. И я ненавижу своих родителей. Я ненавижу их за то, что они со мной сделали. Начиная с восьми лет, они ко мне лезут, оба, но в особенности мать. По вечерам они являются ко мне в спальню, и она все время меня лапает и еще зовет отца себе на помощь. Ненавижу ее! Ненавижу ее! Ненавижу ее! Еще немного, и я ее убью. Но пока этого не случилось, я лучше уйду от них. Иначе я их обоих убью. Мне этого страшно хочется. С каким бы удовольствием я смотрела, как они мучаются! Так же, как все эти годы мучаюсь я. В восьмилетнем возрасте меня лишили невинности. Сейчас мне шестнадцать, и я твердо решила уйти из этого дома. Если нет – я убью себя или их».

Когда Грег впервые прочел эти признания, он был в шоке. А Грега Линча не так легко шокировать! Затем кое-что начало вставать на свои места. Так вот почему Лиза такая эгоистка и такая жалкая: в детстве над ней надругались. А впрочем, кому в детстве было легко?

Белинда вызвала Патрика, и тот примчался в один миг.

– Ого! Ставки растут! – воскликнул он, потирая руки. И вот теперь они торгуются.

Грег встал, давая понять, что разговор окончен.

Патрик нехотя откланялся, пообещав, что к вечеру позвонит.

– Заплатят как миленькие! – сказал Грег, закрыв за ним дверь.

– Ты так думаешь? – с сомнением спросила Белинда.

– Я это знаю.

Проснуться рядом с Майклом оказалось чрезвычайно приятно и волнующе. Лиза приподнялась на локте и стала смотреть на него. Красивый мужчина… Но дело не только в привлекательной внешности – он еще и нежный, чуткий любовник. Она дотронулась до его лица, ласково провела пальцами по чуть наметившейся щетине. Потом тронула шрам на груди – отметина, оставшаяся со времен его службы в полиции Нью-Йорка.

Майкл пошевелился во сне, и Лиза отняла руку, боясь его разбудить. Было еще только шесть часов, а ночь выдалась бурная.

Губы ее тронула улыбка. Этой ночью случилось волшебство – два человека, искавшие друг друга всю жизнь, наконец соединились. Это был не просто секс или свидание на одну ночь.

Это было что-то необыкновенное, нечто такое, что нужно беречь…

И как же, интересно, она станет беречь отношения с таким мужчиной, как Майкл Скорсинни? Он не актер, не певец. В профессиональном плане ему от нее ничего не нужно. Он сам по себе – сильный, независимый, не такой, кто хотел бы купаться в лучах ее славы. Майкл вообще не хотел быть рядом с ней. По каким-то своим соображениям.

Она лежала и думала, как повести себя, когда он проснется. Главное – его не нервировать. А как не нервировать, если надвигается ее концерт, когда все внимание будет приковано к ней. Временами быть звездой совсем не просто…

Не выдержав, она легонько провела пальцами по его груди. Майкл снова пошевелился и на сей раз проснулся.

– Доброе утро, – тихо сказала Лиза.

– Доброе утро, – отозвался он, открывая глаза. – Я что, вижу сон?

Это был хороший знак.

– Нет, – счастливым голосом ответила она. – И знаешь что? Мы ведь с тобой вчера даже не были пьяны. Ну, ты-то и не мог. А я тоже весь вечер пила только воду, так что никаких обычных в таких случаях оправданий быть не может.

– Я не думал, что нам нужны какие-то оправдания, – сказал он и сладко потянулся.

– Ты прав, – согласилась Лиза, тряхнув головой. – Они нам не нужны.

– А кстати, должен тебе сказать, что без косметики ты потрясающе красива. Зачем ты столько дряни на себя намазываешь?

– Ну-ну, Майкл, – упрекнула она, – рановато ты начал меня перевоспитывать.

– Перевоспитывать? Тебя никто не сможет перевоспитать, – с нежностью произнес он.

– Это верно, – улыбнулась она.

– Иди сюда, – сказал он и протянул руку.

Она с жаром приникла к нему, и они снова предались любви – не торопясь, смакуя каждое мгновение, как если бы в их распоряжении была вечность.

Когда все кончилось, она сладко заснула в его объятиях.

Их разбудил звонок телефона. Лиза протянула руку, взяла трубку и услышала голос Макса.

– Ты где? – набросился он на нее вместо приветствия.

– А где я должна быть?

– В пентхаусе Б! Тебя дожидаются восемь телесъемочных групп, у тебя же интервью!

– Прости, Макс. Я, кажется, проспала, – виновато пробормотала Лиза. – Дай мне двадцать минут.

– Черт бы тебя побрал! У нас очень плотный график…

– Успокойся, я мигом. – Она повесила трубку и повернулась к Майклу: – Чувствую, безумный день начался. Надеюсь, ты меня поймешь.

– Еще бы!

– И кстати, я должна тебе кое-что сказать.

– То есть?

– Ты совсем не «рак на безрыбье», не думай. Я с первого взгляда в тебя влюбилась.

– Какая прелесть! – улыбнулся он. – А вот я тебе должен сказать кое-что неприятное.

– Хм-мм… – промычала Лиза. Она была настроена легкомысленно. – И что же это, интересно? Хочешь признаться в своем криминальном прошлом?

– Не совсем.

– Тогда придется тебе отложить свои откровения на потом.

Ты же со мной весь день будешь, правда?

– Безусловно. Только, по-моему, лучше будет не афишировать наши отношения.

– Почему? – удивилась Лиза, готовая поведать всему миру о своем счастье.

– Еще не утих скандал с Линчем. Можешь навредить своей репутации.

– Иными словами, сегодня ты – мой телохранитель?

– Можешь называть меня Кевин, – засмеялся он.

Она с улыбкой потянулась:

– Ночь была… необыкновенная. Я хочу, чтобы ты это знал.

– Для меня тоже. – Майкл не мог представить себе, как скажет ей про Кэрол и ребенка.

– Знаешь, Майкл, – тихо произнесла Лиза, – у меня такое чувство, словно нас свела судьба.

– Как это?

– Понимаешь, ведь мы с тобой познакомились в силу обстоятельств, так?

– Пожалуй.

– Если бы я не надумала выставить за дверь этого мерзавца…

– Лиза, – перебил Майкл, – ты должна быть уверена: я никогда тебя не обману.

– Обещаешь?

– По гроб.

– Будем надеяться. – Она посмотрела ему в глаза и вдруг вспомнила, что ее ждет Макс и восемь съемочных групп. – Бедный Макс! Надо поторопиться, не то его удар хватит.