— Ему нужна медицинская помощь.

— Ему нужны похороны, Кит. Почему бы не отвезти его обратно в Канзас и не похоронить там?

Пастор поднялся и подошел к Робби:

— Это уже чересчур, вы не находите?

— Извините, Кит. Может, вы не заметили, но сейчас у нас много дел. И Бойетт не входит в число моих приоритетов.

— Вы не можете оставить его здесь умирать.

— Почему? Он и так уже почти мертв, разве нет?

Бойетт издал стон, по телу опять пробежала судорога, и он снова застыл без движения.

Кит с трудом сглотнув, сказал:

— Ему нужен врач.

— Отлично! Так найдите его!

Шли минуты, Бойетт не шевелился. На него никто не обращал внимания, и пастор уже почти убедил себя, что надо сесть в машину и отправиться домой. В одиночку. Но он не мог бросить умирающего. Охранник помог Киту уложить Бойетта на заднее сиденье «субару». К ним подошел Фред Прайор:

— Я только что разговаривал с шерифом. Мне удалось, наконец, разыскать его и убедить, что это не розыгрыш и что мы нашли тело убитой девушки на его территории. Он уже в пути.

Когда пастор открыл дверцу, чтобы сесть в машину, к нему приблизился Робби:

— Позвоните мне, когда доберетесь до больницы. И не спускайте с Бойетта глаз. Я уверен, местные власти захотят его допросить. Пока официальное расследование еще не начато, но ситуация может быстро измениться, тем более что, по словам самого Бойетта, убийство произошло именно в этом штате.

— Пульс еле прощупывается, — сообщил с заднего сиденья охранник.

— Я не собираюсь караулить его, Робби, — сказал пастор. — С меня довольно, я уезжаю! Довезу его до больницы, сам не знаю до какой, и отправлюсь в Канзас.

— У вас есть номера наших сотовых. Держите нас в курсе. Как только шериф увидит могилу, я уверен, он пошлет кого-нибудь поговорить с Бойеттом.

Они пожали друг другу руки, понимая, что больше, возможно, никогда не увидятся. Смерть часто объединяет самых разных людей, и им обоим казалось, будто они знали друг друга целую вечность.

Едва «субару» скрылась из виду, как Робби взглянул на часы. Чтобы добраться сюда и найти тело, потребовалось восемь часов. Если бы Тревис Бойетт не опоздал, Донти Драмм был бы жив и оправдан. Робби сплюнул и мысленно пожелал Бойетту медленной и мучительной смерти.

За сорок пять минут езды с четырьмя остановками для уточнения направления Бойетт ни разу не подал признаков жизни. В приемном покое больницы Кит сказал врачу об опухоли головного мозга Бойетта, но больше ничего добавить не смог. Врач удивился, как священник из Канзаса оказался проездом в Джоплине с таким тяжелым больным, не являвшимся ни его родственником, ни прихожанином. Кит ответил, что это очень долгая история, которую он с удовольствием расскажет, когда будет располагать временем. Они оба знали, что времени так и не найдется и что ничего рассказано не будет. Бойетта положили на каталку, рядом пристроив палку, и отвезли на осмотр. Кит проводил каталку взглядом и, когда двери закрылись, сел позвонить Дане. Жену так поразили новости, что она испытала настоящий шок и, похоже, уже ничего не соображала. Хорошо, Кит. Да, Кит. Конечно, Кит. Возвращайся скорее, Кит.

Потом он позвонил Робби и сообщил, где они находятся в данный момент. Бойетт жив, и сейчас его осматривает доктор. Робби все еще ждал приезда шерифа. Он хотел, чтобы на месте преступления как можно скорее оказались профессионалы, но знал, что это его задержит.

Пастор набрал номер Мэтью Бернса и, когда тот взял трубку, жизнерадостно сообщил:

— Доброе утро, Мэтт. Я сейчас в Миссури. Час назад мы вскрыли могилу и нашли останки Николь Ярбер. Хорошее начало пятницы!

— Все понял! Как она выглядит?

— Одни кости, но это точно она, там есть документы. Казнили невиновного человека! Это невероятно, Мэтт!

— Когда ты возвращаешься домой?

— К ужину. Дана совсем испереживалась, так что я задерживаться не буду.

— Мы должны обязательно увидеться завтра утром. Я постоянно смотрел репортажи оттуда, и о тебе не упомянули ни разу. Может, тебя и правда не заметили. Где сейчас Бойетт?

— В больнице в Джоплине. Он умирает. Я рядом.

— Уезжай оттуда, Кит. Может, он действительно умрет. Пусть о нем позаботятся другие. Садись в машину и мчись домой.

— Я так и собираюсь поступить. Дождусь заключения врачей, а потом уеду. До Канзаса отсюда всего несколько минут.

Прошел час. Киту позвонил Робби и сообщил, что приехал шериф, и сейчас на Руповой горе полно полицейских. Два копа едут в больницу, чтобы стеречь Бойетта. Пастор согласился их дождаться.

— Кит, спасибо вам за все, — поблагодарил Робби.

— Этого оказалось недостаточно.

— Верно, но ваши поступки требовали мужества. Вы не остались в стороне и сделали все, что смогли.

— Еще созвонимся.

Прибывшие полицейские Уэшлер и Джайлз оказались сержантами и, сухо представившись, попросили Кита ответить на несколько вопросов. Пастор согласился, поскольку все равно дожидался врача, а заняться больше было нечем. После полудня, около часа, они купили сандвичей в торговом автомате и устроились за столиком. Вопросы задавал в основном Уэшлер, а Джайлз вел протокол. Кит начал с рассказа об утре понедельника и вкратце описал необычные события этой недели. Полицейские слушали его рассказ, и, похоже, не все в нем казалось им достоверным. Они сначала не обращали внимания на дело Драмма, но когда Бойетт публично признался в убийстве и заявил, что закопал тело неподалеку от Джоплина, на полицию обрушился шквал звонков. С этого момента они уже внимательно следили за происходящим и несколько раз просмотрели выступление Бойетта. Теперь, когда тело нашли, они оказались в самом центре удивительных событий.

Беседу прервал доктор. Он сказал, что состояние Бойетта сейчас стабильное и что тот отдыхает. Все жизненно важные показатели были близки к норме. Рентгеновский снимок подтвердил наличие опухоли размером с куриное яйцо. Больница собиралась связаться с родственниками, и Кит рассказал все, что ему известно:

— У него в Иллинойсе брат сидит в тюрьме. Больше я ничего не знаю.

— Что ж, — заметил доктор, почесывая подбородок, — и сколько времени вы думаете его держать у нас?

— А сколько надо?

— До завтра мы его оставим, а потом я не знаю, чем мы сумеем помочь.

— Я не имею к нему никакого отношения, доктор, — заверил пастор. — Просто подвез его.

— И это — часть той самой долгой истории?

Джайлз и Уэшлер согласно кивнули. Кит предложил доктору связаться с врачами больницы Святого Франциска в Топеке и вместе решить, что делать с пациентом.

— А где он сейчас? — спросил Уэшлер.

— В палате на третьем этаже.

— Мы можем его увидеть?

— Не сейчас. Ему нужен отдых.

— Тогда мы устроимся у дверей палаты, — сказал Джайлз. — Похоже, ему предъявят обвинение в убийстве, и у нас приказ держать его под наблюдением.

— Он не исчезнет.

Уэшлер недовольно нахмурился, и доктор не стал спорить.

— Следуйте за мной, — сказал он.

Они направились к двери, и пастор спросил:

— Послушайте, я теперь могу уехать, верно?

Уэшлер посмотрел на Джайлза, тот на Уэшлера, и оба перевели взгляд на доктора.

— Конечно, — подтвердил Уэшлер. — Почему нет?

— Он в вашем полном распоряжении, — заявил Кит уже на пути к выходу. Он бегом добрался до машины, которую отогнали на крытую автостоянку, и проверил оставшуюся наличность: шесть долларов. Расплатившись со служителем, он завел двигатель и, наконец, тронулся в обратный путь. Радуясь обретенной свободе, пастор бросил довольный взгляд на пустующее пассажирское место, искренне надеясь, что никогда больше не окажется рядом с Тревисом Бойеттом.

Уэшлеру и Джайлзу принесли складные стулья, и они, заняв места по обе стороны двери с табличкой «Палата 8», позвонили начальству и доложили о состоянии Бойетта. Потом они нашли журналы и углубились в чтение, пытаясь чем-то себя занять, чтобы убить время. В палате находилось шесть коек, скрытых от посторонних глаз легкими занавесками. Здесь лежали больные, страдавшие тяжелыми недугами. На противоположной стене имелось большое окно, а рядом — дверь, которой время от времени пользовались уборщики.