Вилль слышал много интересного и неведомого из уст бывшего начальника, когда, выудив его в очередной раз из какой-нибудь ямы или кустов, тащил на себе домой, а теперь рисковал оказаться на его месте. Поэтому он срочно попытался принять вертикальное положение, но сделал это слишком резко, и снова упал – уже на колени.

– Пресветлая, помоги! Верни мою голову!

Но Двуликая Богиня не спешила откликнуться на мольбы, и тогда Вилль понял, что должен действовать сам. Оперся на ладони и с размаху сунул голову в сугроб, попутно ухватив губами немного снега, и в такой странной позе простоял до тех пор, пока сознание не прояснилось окончательно. Вилль поднялся и недоумённо посмотрел на выгрызенную им нору: наверное, завтра люди подумают, что кто-то рыл из города подкоп.

– Капитан Винтерфелл, вы ведёте себя не должным образом! Я обязан вынести вам выговор! – строго сказал Вилль и тут же сам себя отчитал. Почувствовав себя намного лучше, капитан Винтерфелл улыбнулся и зашагал к воротам, лепя по пути увесистый снежок: иногда в воспитанном эльфе просыпался настоящий деревенский хулиган.

Ворота были дубовыми, ладными, с тяжёлым засовом и даже замком великолепной гномьей ковки. И Вилль теперь – обладатель второго ключа от этих ворот, а первый носил на груди Берен, градоправитель, воспитатель, да и просто самый близкий на свете человек. Эльф остановился – не далеко и не близко – приметил небольшой сучок и, не целясь, залепил в него снежком. ТУК! Снежок разлетелся в пыль, а ворота вздрогнули.

…Тук-тук.

Этот звук раздался с той стороны. Вилль вздрогнул: показалось? Слепил ещё один снежок, подошёл ближе, и снова бросил. Вышло ещё громче. ТУК!!!

…Тук-тук-тук.

– Помогите…

Эльф недоверчиво уставился на дверь. Какого безумца могло понести ночью в лес в такой мороз? И какой безумец посмеет надеяться, что подозрительный стражник отопрёт ему городские ворота? Никто из охраны не рискнёт запустить пришельца в такую пору, но…

Он решительно скинул щеколду.

Вставил в замок ключ и повернул.

Снял замок и потянул за кольцо.

Дверь распахнулась внезапно, что-то тяжёлое обрушилось на Вилля, и он шлёпнулся в обнимку с этим чем-то, здорово приложившись спиной об утрамбованный снег. Секунду спустя принял сидячее положение и уставился на предмет, который продолжал сжимать в руках. Оказалось, что это…

– Девушка?

Темноволосая, с побелевшим от холода лицом. Обыкновенная девушка, замерзающая ночью в лесу, но Вилль вздрогнул и едва не отпрыгнул, когда она открыла глаза – светящиеся зелёные, с вертикальным росчерком зрачка.

– Оборотень… – выдохнул парень.

Оборотень… Истинный или проклятый? Первых называли метаморфами, и человек в этом странном тандеме был гораздо сильнее своей звериной половины. Разум и животные инстинкты сливались воедино, превращая истинного в хитрое, изворотливое, но не опасное в общем-то создание. Проклятые были настоящим кошмаром. Зависимые от луны, они становились хуже взбесившегося зверя, рвали и грызли всё живое, что попадалось им на пути. Охота на оборотней велась всегда и повсеместно. В столице были созданы ловчие отряды, в которые входили маги и специально обученные псы. В деревнях, если в округе заводился оборотень, мигом собиралось ополчение. Ловили и тащили на костёр, конечно, проклятых, но и метаморфам доставалось изрядно – массовая паника вкупе со стадными инстинктами пересиливали человеческие чувства.

Девушка меж тем подняла руку и цепко ухватила Вилля за воротник. Тот не пошевелился. Оборотень и эльф смотрели в упор друг на друга. Вилль думал.

Эльфы по природе существа рассудительные, а особенные, как Арвиэль Винтерфелл, по идее должны обладать какими-то природными знаниями. Но родители покинули его слишком рано, не успев передать эти знания сыну. Зато за дело рьяно принялись люди, в первую очередь научив мальчика типичному человеческому «авось».

Истинный или проклятый? Но пока голова думала, руками юного Стража завладела Судьба. Они расстегнули плащ, сняли с плеч и завернули в него вновь обмякшую девушку.

Когда все три личности Вилля пришли к соглашению, эльф с удивлением обнаружил, что уже стоит на ногах, тогда как на руках уютно устроился закутанный в его же собственный плащ оборотень. Новоиспечённый капитан стражи посмотрел на небо – до полнолуния оставалось пять дней. Вздохнув, Вилль повернулся спиной к воротам и зашагал прочь – он твёрдо знал, куда идти.

Хулиганка-Судьба меж тем самодовольно потирала руки.

Сложно было назвать Марту травницей: в растениях она ни шиша не разбиралась. Единственное, что получалось делать хорошо, так это духи и благовония. Она просто смешивала цветочные ароматы на свой вкус, и вкус этот пришёлся по душе столичным барышням. Тем и жила, перебиваясь от ярмарки до ярмарки.

В столь поздний час Марта не спала. Через неделю начнут прибывать купеческие обозы, а потом будет Новый Год и, собственно, Ярмарка. Нужно успеть запечатать и раскрасить пузырьки и скляночки с товаром, поэтому на столе Марты вперемешку валялись ложки, бумага, склянки, ножи, кисточки, краски и прочее. Женщина пыталась изобразить на флакончике голубовато-белую розу. Правда, цветок больше походил на раздавленную медузу – художницей она была отвратительной. Не разглядев, макнула кисточку в чёрную краску и пририсовала медузе глаз. Марта удивлённо посмотрела на глаз, потом на кисточку и в сердцах стукнула по столу кулаком. Нож полетел на пол. Наклонившись, она смахнула ещё и ложку.

– Гости? В такое время? – удивилась травница. И действительно, кто ходит в гости по ночам? Марта собралась было постучать предметами по полу, но что-то её удержало. Женщина задумчиво посмотрела на нож и ложку и вернула их на стол, а в следующее мгновенье раздался стук в дверь.

За порогом стоял Арвиэль Винтерфелл собственной персоной и прижимал к груди нечто большое, завёрнутое в плащ. Марта присмотрелась и ахнула – по форме и размерам свёрток напоминал человеческую фигуру. Женщина бросилась освобождать диван от коробок с пузырьками.

Когда эльф развернул плащ, травница подошла ближе и принялась разглядывать незнакомку. Совсем юная, с длинными, иссиня-чёрными волосами. В плаще Стража она немного отогрелась, и лицо её стало приобретать смуглый оттенок.

– Южанка? Кто она?

– Нашёл за воротами, – признался Вилль.

– За воротами? Но… – тут она увидела ключ, гордо висящий на груди юноши. – О-о-о, поздравляю!

– Не в этом дело, – отмахнулся тот. – Она замёрзла? Сможешь помочь?

Травница интересом и удивлением рассматривала девушку. Одежда явно с чужого плеча, грубые мужские сапоги были ей велики, и находчивая незнакомка перемотала их в голенище верёвкой.

– Ладно, пойду кипятить воду. Раздевай её пока! – скомандовала Марта.

– Что-о-о?!

– Ну, хоть сапоги сними! – усмехнулась травница.

Эльф вздохнул и принялся разматывать верёвку. Когда он снял второй сапог, бледное лицо закаменело – тонкая щиколотка девушки была разодрана почти до кости.

– Волчий капкан, – буркнул Вилль. – Ненавижу эту гадость.

Марта знала причину, по которой многочисленные обитатели Северингского леса не спешат попадаться в ловушки. Виноват был всё тот же Вилль. Расставив силки и капканы, деревенские «охотники» со спокойной душой отправлялись по домам дожидаться добычу. Ночью эльф ловко перебирался через городскую стену и наводил в лесу порядок. Зверьков, уже успевших попасться, он вытаскивал, а действующие капканы нейтрализовал. Мужики только головы чесали, что же за напасть такая? Пожимали плечами, снова заряжали капканы, да только напрасно. В конце концов, всё списали на проделки лешего. Тот же самый Вилль сочувственно качал головой: ай-ай, какая неудача, ну ничего, в другой раз повезёт! Но не везло.

– Ну всё, хватит! – злился парень. – Натыкали в лесу всякой дряни – теперь вон люди уже попадаются! Ничего, я здесь порядок наведу! Я теперь это могу! Я теперь всё могу! Захотели престижного капитана – получайте со всеми вытекающими! Запрет на капканы поставлю! Сухой закон введу!