Дверь скрипнула. Он обернулся и на мгновение забыл, зачем скакал всю ночь напролет в это Богом забытое место.

Женщина, бесшумно вошедшая в комнату, оказалась совсем не такой, какой Харрисон ожидал ее увидеть. Не то чтобы она не оправдывала своего странного имени — просто он ждал кого‑то постарше, а Джинкс Бенчли оказалась молодой стройной девушкой с невероятно пышной копной ярко‑рыжих волос. В жизни ему не приходилось видеть таких потрясающих волос! Она была в чем‑то бледно‑сиреневом с яркими пятнами желтого и зеленого, цыганского вида шаль укутывала ее плечи, а длинные густые локоны оттеняла яркая лента.

От нее исходил легкий аромат духов — цветочных, с примесью чего‑то экзотического; каждый ее шаг сопровождался тихим звоном невидимых колокольчиков.

Едва Джинкс заговорила, Харрисон начал понемногу приходить в себя.

— Надеюсь, вы приехали, чтобы сообщить мне, где сейчас мой брат, — спокойным, ровным голосом, с едва заметной ноткой раздражения сказала она.

Надменный тон девушки не понравился маркизу, заставив его нахмуриться.

— Сожалею, — он слегка поклонился, — что потревожил вас в столь ранний час. Меня зовут Харрисон Стерлинг, маркиз Хартли, и вам известно, зачем я приехал.

— Да‑да. Я — Джиллиан Бенчли, сестра Колина. Вы привезли мне от него известие?

— Мне посоветовали поговорить с некоей мисс Джинкс Бенчли.

Она махнула рукой, и колокольчики снова зазвенели. Интересно, где она их прячет?

— Джинкс — это уменьшительное имя, которое дал мне отец. Теперь скажите, что передал Колин?

Затаив дыхание, девушка ждала, что ответит маркиз. Сделать это ему, видимо, было нелегко: его глаза почернели от с трудом сдерживаемого гнева, а ладони то сжимались, то разжимались, словно готовясь сомкнуться на шее Колина.

Ее вдруг охватило беспокойство. Бедный Колин. О чем он только думал, восстанавливая против себя такого всесильного человека, как маркиз Хартли. Но теперь уже поздно сожалеть о безрассудном поступке Колина — надо постараться как‑то его загладить.

Усилием воли Джинкс заставила себя успокоиться. Отвлечь этого человека — значит помешать ему отправиться догонять сбежавшую в Гретна‑Грин влюбленную парочку, и именно этим она теперь займется.

Медленно подходя к нему, Джинкс старалась подавить в себе глупое ощущение, будто она входит в клетку льва. В конце концов, это ее дом, а не его, и что плохого может с ней случиться в Бенчли‑Хаусе?

— Мне бы хотелось найти их как можно скорее и похоронить даже намек на этот злополучный инцидент до того, как он получит огласку. Надеюсь, что и вы хотите того же самого.

Харрисон скрестил руки на груди.

— Вы правы, кое‑что мне хотелось бы похоронить. — Вид у него был угрожающим.

— По‑моему, нет нужды говорить со мной в таком тоне, — отрезала Джинкс. — Мы имеем дело с глупым поступком двух молодых людей, которые искренне верят, что влюблены друг в друга.

— Ну, что до вашего братца, то он, скорее, влюблен в ее деньги, — проворчал маркиз.

Джинкс улыбнулась с видом явного превосходства.

— Вы не слишком хорошо знаете моего брата, раз предполагаете такое. Деньги для него ничего не значат.

— Неужели? Стало быть, он единственный в Англии молодой человек, который так относится к деньгам.

Джинкс вскинула голову.

— Скажите, пожалуйста, именно по этой причине вы до сих пор не женаты? Еще не нашли женщины, которая была бы достаточно богата, чтобы заинтересовать вас?

Его глаза сузились, и Джинкс показалось, что сейчас он вспылит и обрушит на нее свой знаменитый гнев. Но что он может ей сделать? Ударит? Вряд ли. Станет угрожать, что разорит ее семью? Однако Бенчли настолько далеки от того круга, к которому принадлежит лорд Хартли, что удивительно, как он вообще нашел Бенчли‑Хаус.

Остаются лишь оскорбления и словесная перепалка, но тут уж Джинкс не даст ему спуску и сумеет постоять за себя.

К ее удивлению, маркиз не прибег ни к тому, ни к другому: ледяного тона его голоса было достаточно, чтобы холод пробрал ее до костей.

— Вопрос не в том, каковы мои побуждения, мисс Бенчли, а в том, каковы намерения вашего брата. Вы, случайно, не знаете, где он?

— Нет.

«Пока не знаю», — подумала она.

— Но вам было известно, что он скрылся и что я его разыскиваю. Он поделился с вами своими планами, перед тем как сбежать с моей сестрой?

В отчаянии Джинкс подошла к окну, чтобы не смотреть на лорда Хартли. Какими бы благородными побуждениями она ни руководствовалась, ей не хотелось лгать этому человеку. В конце концов его намерения тоже заслуживали понимания: он хотел спасти сестру от брака, который не одобрил бы ни один опекун, и к этому нельзя было придраться.

Может, ей поменять тактику? Джинкс снова обернулась к нему и, вздохнув, сообщила:

— Я узнала о том, что случилось, всего за несколько минут до вашего приезда. Моей первой мыслью было поехать и остановить его, но потом появились вы. Скажите, что с ними станет, когда вы их найдете? — Она увидела, как на скулах у него заходили желваки, но все же продолжила: — Мне известна ваша репутация, лорд Хартли, даже в наш медвежий угол дошли слухи о кровожадном маркизе. Вот почему меня так интересует ваш ответ. Итак, что вы сделаете?

Их взгляды встретились. Джинкс показалось, что она видит, как работает его мозг: он сопоставляет ее роль во всем этом деле и свое желание отомстить.

— Я собираюсь вызвать вашего брата на дуэль, — наконец холодно произнес он, — и постараюсь хорошенько прицелиться, чтобы навсегда избавить от него себя и свою сестру.

И тут, забыв про осторожность, Джинкс выпалила:

— Ах так! Тогда я вынуждена просить вас покинуть мой дом! — Она плотнее закуталась в шаль. — Немедленно!

— Я не уйду, пока вы не покажете мне письмо, которое он вам оставил. То, что вы, возможно, обнаружили сегодня утром.

— Я не говорила вам про письмо. С чего вы взяли? Может, он сам мне обо всем рассказал?

Харрисон стремительно подошел к ней. Он оказался гораздо выше ростом, чем она думала. Вид у него был угрожающий. Джинкс попыталась отступить, но он схватил ее за плечи.

— Признайтесь, они здесь? Ну же!

— Как вы смеете прикасаться ко мне, сэр! — возмутилась она. — Сейчас же уберите руки!

— Я требую, чтобы вы сказали мне правду. Где эта парочка? Что вам вообще известно обо всем этом?

— Достаточно, чтобы больше никогда не иметь дела с типами вроде вас и чтобы понять, почему ваша бедная сестра ищет убежища у Колина.

Тихо выругавшись, он отпустил ее.

— Элис бежит вовсе не от меня. Не сомневаюсь, она воображает, будто влюблена, и в этом все дело. Мне порассказали кое‑что о вашем братце, он не так наивен, как моя сестра. Все Бенчли пользуются репутацией чудаков, которые не вписываются в приличное общество.

Джинкс потерла плечи, там где прикасались его руки. Больно он ей не сделал, но следы от пальцев все же остались.

— Если мы эксцентричны, то только потому, что правила вашего общества подавляют любой вид творчества, а стало быть, и счастье. Ваши правила для ограниченных людей, а мы, Бенчли, придерживаемся более широких взглядов. Уходите. Ищите свою сестру где хотите. Она, по‑видимому, вышла за моего брата по любви, и я не сомневаюсь, что вместе они счастливы, иначе не стали бы рисковать, навлекая на себя ваш гнев. Чего им бояться? — язвительно добавила Джинкс. — Элис гораздо умнее, чем ее узколобый брат. Я уверена, что Колин и Элис легко вас переиграют. До свидания, сэр, больше мне вам нечего сказать.

Стоя у окна, Джинкс наблюдала за тем, как Харрисон Стерлинг шагает через двор по направлению к конюшне. Внезапно ее охватила дрожь. Представляет ли себе Колин, какой опасности подвергается?

В памяти Джинкс всплыли слухи и сплетни о лорде Хартли. В обществе не было второго такого повесы, как он. Пьяница. Картежник. Прелюбодей. К тому же завзятый дуэлянт. И у этого человека хватает наглости считать Колина неподходящей партией для своей сестры! С другой стороны, именно исправившиеся распутники становятся самыми строгими отцами или, как в данном случае, опекунами.