Трофимов, быстро оглядевшись, усмехнулся и резко перевел ручку «шаг-газ». Геликоптер резко застыл в воздухе и зарвавшийся немец оказался впереди машины, точно в перекрестии прицела основного пулемета. Трофимов начал стрелять заранее и пикирующий немецкий самолет сам влетел в ясно видимую трассу очереди УБ. Крупнокалиберные пули на близкой дистанции вспороли броню, покрывающую брюхо машины, полетели в стороны какие-то клочья… и самолет исчез из поля зрения майора. Он еще успел услышать приглушенную очередь турельного пулемета и ругань стрелка, когда неподалеку промелькнули, отсвечивая красными звездами, силуэты двух Яков.

Досмотрев интересное зрелище воздушного боя геликоптера с истребителями до конца, Андрей опустил тяжелый морской бинокль, с наслаждением помахал рукой. Стоящий рядом командующий шестой армией генерал Голиков с еле заметной усмешкой покосился на него и сказал: — И этому разведывать не дали. Полагаю, начали сосредоточение. Завтра утром надо ждать начала наступления.

— Согласен, — ответил Мельниченко коротко и слегка холодновато. Ну, недолюбливал он Голикова. Еще с того дня, когда впервые прочел о его роли в предвоенной недооценке намерений Гитлера, о неудаче возглавляемого им Воронежского фронта в сорок третьем под Харьковом. И это его отношение только усилилось при личном знакомстве. Этот крупный, с большой головой и резкими чертами лица, стриженный налысо, «под Котовского» генерал, почему-то казался Андрею слишком «скользким». Но, как говорится, «ноблесс облидж», положение обязывает и сейчас Мельниченко, как командир одного из корпусов второй механизированной армии, старался не выдавая своих чувств, наладить взаимоотношение с командующим армии, обороняющей первую линию на направлении возможных действий его корпуса. Как механизированная армия, так и его корпус скрытно сосредотачивались за этой линией обороны для противодействия вскрытому разведкой предстоящему наступлению противника.

Да, история этого мира, хотя и отличалась порой значительно, все равно пыталась свернуть в русло Главной Исторической Последовательности. Впрочем, возможно просто логика событий диктовала в похожих условиях одни и те же ходы основным игрокам. Теперь, после зимне-весеннего наступления Советской Армии немцы вынуждено планировали свой летний ответ. А ответить они могли только наступлением, благоприятные условия для которого сложились здесь и сейчас как раз в районе стыка Юго-Западного и Центрального фронтов.

Андрей закончил разговор с командующим и командиром корпуса, подумав, что за время беседы он слишком воспарил в своих мыслях и, попрощавшись, вышел с командного пункта. У стоящего в отдалении «козлика» его ждал, терпеливо сидя, возвышающийся мохнатой глыбой над местной, подошедшей познакомиться шавкой, Ленг. Напуганная размерами пришельца, собачонка даже не лаяла, а как-то робко принюхивалась издали. Ленг сидел, вроде бы не замечая ничего, но явно посматривая и принюхиваясь.

Подошедший Мельниченко внес свои коррективы в назревающие события, приказав Ленгу садиться в машину. Забравшись в нее сам, Андрей приказал шоферу ехать домой. Несколько мгновений спустя легковушка, шумя мотором, выехала из-под маскировочной сетки, накрывавшей стоянку. Вслед за ней тронулись с места спрятанные под соседними деревьями броневичок БА-64 и похожий на него по виду небольшой безбашенный БТР-64 с охраной.

«… Батальоны тяжелых танков первоначально включали две роты по два взвода тяжелых танков по пять машин и взводу управления и поддержки, всего 19 танков в роте. С августа 43 года в роте стало 14 машин, в том числе две командирских машины, а в батальоне три роты и три тяжелых командирских танка. Кроме танков „Тигр“, батальоны тяжелых танков имели на вооружении 18..20 танков, чаще всего PzKpfw. III M или PzKpfw. III N. Эти танки вооружались короткоствольной 75 мм пушкой и имели задачу противопехотной артиллерийской поддержки взводов, вооруженных „тиграми“. Кроме того, в батальоны часто включались отдельные взводы тяжелых танков „Леопард“. С середины 1943 года ТТБ часто имели на вооружении и другие типы машин (например, 510 ТТБ — танки „Ягуар“, а 511 ТТБ — самоходки „Хетцер“)

Зенитный взвод имел на вооружении зенитные самоходные установки Flakpanzer 38(t) 2 cm Flak auf Sf 38(t) „Gepard“, с одной 20 мм зениткой, Flakpanzer IV „Mobelwagen“ или „Wirbelwind“ со счетверенной установкой 20мм зенитных пушек 2 cm Flak 38, а иногда и Flakpanzer IV „Ostwind“ с 37 мм зенитной пушкой Flak 18…»

«Тигр. История создания и применения» Под ред. Ивана Кошкина, М., 1995 г.

Как всегда на войне, обязательно очередная неожиданность сваливается на тебя, когда ее совсем не ждешь. Вот и сейчас. Не, понятно, что немецкое наступление, да еще такого масштаба, без неожиданностей не обошлось бы. Но чтобы вот так совпало — я приехал к Андрею в штаб и немцы ударили — это ж нарочно не придумаешь. Они таки ударили. В самом уязвимом месте и самым неожиданным образом. Не знаю, кто там у них такой умный попался, но сделали они все грамотно. Собрали в одном месте с несколько тяжелых танковых батальонов и вдарили. А за ними целый корпус СС в прорыв бросился. И накрылась наша оборона на этом направлении медным тазом. Так что теперь Андрей срочно собирает все силы для контратаки во фланг, а мне тряхнуть стариной придется — против передового отряда продержаться полдня хотя бы. Ничего, старый верный «Рыжий» не подведет. А еще у меня в запасе небольшой сюрприз есть. Так что поглядим, кто кого, хер хенерал Хауссер. Помнится, в последние годы перед переносом не раз читал о том, что немцы под Прохоровкой всего четыре или пять танков потеряли. Ну, ну. Врать то они умеют, но мы им сейчас статистику-то попортим. Не зря я в штаб вместе с моторизованной колонной саперов добирался.

Ага, вот и головные дозоры. Так, не высовывайся. Нефиг тебе смотреть, гори лучше. Эх, хорошо очередь кумулятивных гранат из «Василька» легкую технику прореживает. Если же лента еще через одну заряжена, то и пехоте, а в данном случае мотоциклистам немало достается. Тэкс, притормозили немного. Сейчас или пикировщиков вызовут, или артиллерия самоходная работать начнет. Нее, ребята. Что ни говори, а самое хреновое на войне – это бомбежка. Когда на тебя эта сволочь сверху валится и ты всей кожей чувствуешь, как сидящая внутри сволочь тебя в прицел ищет, так и хочется желудок в штаны облегчить. Вот артиллерийский обстрел я все же лучше переношу, может потому, что снаряд до взрыва не видно. Ладно, часть фрицев отбомбилась, а другую наши ястребки отогнали.

Вот и гости дорогие пожаловали. Пожалуй, пора в танк лезть. – Что? Комкор звонит? Ну, давай. Что скажешь, Пятый? Не успел школу эвакуировать, отрезали? А как со связью? Провод пока не тронули? Понял. Постараюсь их тебе сохранить. Особенно Лену? Хорошо, хорошо. Учту. Да не злись ты так. Лену и Ленга специально приберегу, Кактуса выделю. Он колючий. Все, отбой.

Н-да, вот и поговорили. Мы теперь в полуокружении и передовой КП корпуса тоже. А на нем и Горобец оказывается присутствует. Не знал, что Андрей так серьезно о ней заботится. Влюбился?

– Петр, тебе приказ. Берешь свой взвод, два танка и отделение сапер – и на КП. Организуешь дополнительное усиление обороны, с той стороны немецкие диверсы бродят. Связистку сержанта Горобец – сбереги во чтобы то ни стало. Вижу в курсе. Там еще Ленг, он ее дополнительно охранять будет. Но он только пес, а ты... в общем понял. Действуй.

Ответ Кактусова не слышу, все покрывает грохот нескольких сильнейших взрывов. Сюрприз! Это два идущих впереди танка подрываются на минах. Не на простых и обычных для этого времени противогусеничных, а специально разработанных противоднищевых. И первые результаты их применения меня радуют. Один из немецких танков вскрыло, как консервную банку, видимо мина точно под корпусом сработала. Второй потерял всего лишь гусеницу и несколько катков и застыл на открытом всем ветрам холме, так что один из командиров танков не удержался, выстрелил в него. Получилось удачно, восьмидесятипятимиллиметровый подкалиберный снаряд вызвал взрыв боеприпасов.