— А что будет с Джейком?

Она отвернулась.

— Мама, я здесь. Я часть семьи. Тебе придется сказать мне. Что произойдет с Джейком после субботы?

— Его поместят… в частный санаторий.

Иммануэль прошел за братом и доктором Мором в отсек, где находился «Балам». Помещение оказалось пустым, техники «Золотого руна» уже разъехались на трехдневные каникулы перед днем Благодарения.

Огромный корабль сиял в свете прожекторов, как выпуклое золотое зеркало.

Доктор Mop остановился у одного из двигателей, широко улыбнулся Джейкобу.

— Ладно, я готов дать этой штуке еще один шанс.

Джейкоб лениво потянулся.

— Давайте, док, только объясняйте все так, чтобы Мэнни тоже понял. Он ведь всего лишь мастер спорта, а не профессор квантовой физики.

Иммануэль двинул брата локтем по ребрам.

— Ладно, Мэнни, то есть Сэм, главное, что тебе нужно знать о путешествии в космосе, — это то, что Вселенная невообразимо велика. Самая быстрая вещь — свет, который движется в вакууме со скоростью 299 792 458 метров в секунду, и даже с такой скоростью потребуются целых четыре года, чтобы достичь ближайшей звезды. Согласно звездным картам, к которым вы с братом получили доступ, этот корабль был создан где-то в поясе Ориона, а это значит, что он способен превышать скорость света. С учетом этого драгоценного знания ученые «Золотого руна» пытались завести двигатели и выяснить, каким хреном эта штука работает. Теперь мы знаем, что корабль не использует традиционные методы ускорения…

— И как вы это выяснили? — спросил Иммануэль. — Они выглядят как обычные ракетные сопла.

Мор улыбнулся.

— Ракеты годятся для путешествий к Луне или Марсу, но для межзвездных перелетов они не подходят. Вся проблема в топливе. В отличие от самолета, который отталкивается от воздуха, космическому кораблю в вакууме отталкиваться не от чего. А значит, топлива, которое должно толкать корабль вперед, нужно очень много, что и приводит к проблеме массы. Предположим, мы решили добраться до Проксима Центавра, ближайшей к нашему Солнцу звезды, и взяли один из кораблей, которые готовятся для колонизации Марса. Забудем о том факте, что на полет уйдет девятьсот лет. Так вот, даже если тот ядерный реактор, над созданием которого бьются лучшие конструкторские бюро, будет создан, все равно понадобится несколько тысяч супертанкеров с горючим. И опять-таки: чем быстрее ты хочешь туда добраться, тем больше топлива тебе понадобится.

— Я видел передачу про новые грузовики для Марса. Они собираются использовать лунные лазеры.

— Правильно, но эта технология все равно не годится для дальних перелетов. Предположим, что мы на расстоянии одного светового года от Земли и нам нужно сменить курс. Два года уйдет только на то, чтобы новые команды дошли до Земли, были приняты, и мы получили ответ.

— Так в чем же решение проблемы?

— Для начала нужно найти источник энергии в самом вакууме. А потом найти способ манипулировать соотношением массы и пространства-времени.

В 1948 году голландский физик по имени Хендрик Казимир закончил эксперимент с двумя металлическими пластинами. При достаточном приближении друг к другу они начинали притягиваться, высвобождая энергию в вакууме. Это назвали эффектом Казимира,и он относится к незаряженным поверхностям, которые в вакууме теряют свой заряд, но начинают продуцировать энергию.

При минус 273 градусах по Цельсию, абсолютном нуле, движение молекул замирает. Но энергия нулевых колебаний не уменьшается, наоборот, именно она, скорей всего, привела к большому взрыву и создала тот мир, который мы знаем. Мы не видим этого, но все пространство заполнено энергией нулевых колебаний, которые называются так, потому что они повсюду и активизируются только после достижения абсолютного нуля. Если нулевые колебания действительно существуют, а мы считаем, что так оно и есть, то в чашке кофе может поместиться достаточно топлива для того, чтобы испарить все земные океаны.

— И на корабле есть такая «чашка»?

Доктор Мор улыбнулся.

— Именно. Наша задача состоит в том, чтобы синхронизировать эти колебания во всех трех измерениях. Согласно теории относительности Эйнштейна, скорость света ограничена скоростью материальных частиц. Есть тардеоны — частицы с ненулевой массой, они могут приближаться к скорости света, но никогда не достигают ее, есть люксоны — с нулевым зарядом, фотоны и нейтроны, которые движутся в вакууме со скоростью света…

Доктор указал на двигатели корабля.

— Но только тахионы, субатомные частицы, могут перемещаться со скоростью, превышающей скорость света. То, что мы сейчас видим, по моему скромному разумению, является системой гипердвигателей, работающих именно на энергии тахионов. — Мор повернулся к Джейкобу. — Ну что, профессор Гэбриэл? Я прав?

Джейкоб улыбнулся.

— Была здесь девчонка по имени Света, сбежала быстрее скорости света. А потом ей стало невмочь, вот и вернулась в прошлую ночь.

— И что это должно означать? — пожал плечами Иммануэль.

— Твой брат хочет сказать, что, теоретически, при движении со сверхсветовой скоростью можно вернуться в прошлое.

Иммануэль повернулся к брату.

— Это что, оно? Временная петля?

— Тихо, не прерывай, — ответил Джейк. — Ладно, док, с теорией вы справились на отлично, давайте попробуем обосновать ее. Как, по-вашему, работает эта штука?

Доктор Мор указал на огромные выступы в хвостовой части корабля.

— При выходе на орбиту они открываются и пропускают через себя поток тахионов. Компьютер «Балама» может менять курс и скорость, регулируя отверстия в этих выступах. — Ученый улыбнулся. — Ну? Я сдал экзамен?

Включился коммуникатор.

— Джейкоб, обед готов, — послышался голос Доминики. — Я хочу, чтобы вы с братом поторопились. И передайте доктору Мору, что звонила жена, так что в его же интересах как можно оперативнее поднять свою задницу и мчаться домой.

Дэйв Мор посмотрел на часы.

— Ох, черт… Ладно, увидимся завтра утром.

Иммануэль посмотрел ему вслед.

— Кажется, он и вправду много знает про это космическое дерьмо.

— Еще бы, — пожал плечами Джейкоб. — Он же сам его пилотировал.

— Что?

Джейк внезапно стал очень серьезным.

— Временная петля, Мэнни. Когда катаклизм обрушится на Землю, Дэйв Мор станет одним из тех ученых, которых отберут для колонизации Марса. Вот только он так и не доберется до места, его корабль и еще несколько других затянет в червоточину.

— Доктор Мор был на Шибальбе?

— Да. К счастью, он и еще несколько членов Братства спаслись от Мерзости.

— Стоп, погоди… Ты хочешь сказать, что доктор Мор был… одним из Стражей?

— И снова будет, если мы не достигнем успеха в Шибальбе. Он не помнит того, что когда-то был великим учителем майя, Кукульканом.

Закатное солнце окрасило пурпуром Атлантический океан.

Лорен выждала еще пять минут, потом короткими перебежками направилась к частным гаражам. Довольно быстро отыскав тот, что принадлежал семье Пикок, она ввела код доступа.

Алюминиевая панель отошла в сторону, открывая водные лыжи с мотором, пляжные лежаки, стулья и канареечного цвета трехколесный багги, корпус которого больше походил на лодку, чем на автомобиль.

Лорен забралась в двухместную открытую кабину амфибии. Завела мотор, выехала из гаража и вырулила по песку к океану.

Волны приподняли машину над мелью. Колеса втянулись. Передняя лыжа встала на свое место под приподнятым носом, за кормой выдвинулись винты.

Лорен вдавила в пол педаль газа. Ветер взревел в ушах, когда машинка помчалась на север со скоростью восемьдесят километров в час, направляясь к мысу Канаверал.

Жареная индейка. Гарнир. Сладкий картофель. Свежие булочки.