Вода вспенилась пузырями, и чакмооль вырвался на поверхность. Схватил Чарли за оба запястья и резко их вывернул.

Чарли выронил нож и выпотрошенную птицу и раскрыл рот, но если ему и удалось закричать, то крики заглушил дождь.

Упершись изо всех сил ногами, Чарли попытался вырваться, однако он сидел, уже наклонившись вперед, и чакмооль без труда затащил его в воду. Чарли был похож на карапуза-переростка: он отбивался, махал руками, вопил и извивался, словно чумазый мальчонка, которого несут отмываться.

В самом глубоком месте вода доходила чакмоолю только до плеч, но Чарли не умел плавать. И когда чакмооль отпустил его под водопадом, карлик камнем пошел на дно. Чакмооль снял свою накидку и разложил ее на воде — там, где ушел на дно Чарли. Ройсу показалось, что перья накидки стоят вертикально и колышутся, словно от сильного ветра.

Накидка приподнялась — Чарли рвался на поверхность. Словно мать, пеленающая младенца, чакмооль поймал карлика и туго обернул вокруг него накидку. Чарли вырывался из железных объятий чакмооля, и Ройс недоумевал, как накидка не порвется: Чарли однажды голыми руками задушил лошадь.

Но чакмооль держал крепко и затащил карлика под водопад — потуги Чарли ослабели. В потоках падающей воды Ройс едва различал смутный силуэт: чакмооль стоял прямо, держа в руках жуткий сверток и даже нежно покачивая его. Сквозь шум дождя и отдаленные громовые раскаты Ройсу почудились звуки колыбельной.

Чуть позже (Ройс потерял счет времени) на поверхность выплыло спеленутое тело Чарли — до жути похожее на огромного водяного жука; длинные зеленые перья распластались по воде словно подергивающиеся лапки. Оно перевернулось разок в водовороте и затонуло.

Чакмооль вышел из-под водопада и вылез на берег. Рубаха и штаны из домотканого полотна липли к костлявому телу. Вода стекала с него ручьем, собираясь в лужу под босыми ногами. Без накидки он снова стал похож на черномазого бродягу — совсем как вчера вечером на железной дороге.

Ройс сидел, ссутулившись на грязной обочине, обхватив руками подтянутые к груди колени. Он старался не дрожать от страха и пытался уложить в голове то, что произошло на его глазах, однако у него это плохо получалось. Он перепугался до полусмерти и чувствовал себя беспомощным мальчишкой. Чарли умер бог весть за что, и Ройс понимал, что ему самому очень повезет, если удастся дожить до вечера. А все из-за Райли Стина.

Стин явно не имел никакой власти над чакмоолем, а значит, пора менять хозяина. Если Ройса не убьют на месте, хорошо бы услужить чем-нибудь чакмоолю — пока чудище не получит то, что хочет, и тогда можно будет навсегда забыть об этой злосчастной поездке в Пенсильванию.

Чакмооль подошел к Ройсу и уставился на него желтыми кошачьими глазами.

— Мне пришлось это сделать из-за тебя.

— Из-за меня? Что сделать?

Чакмооль показал на воду.

— Вот это. Сделать чанека, — ответил чакмооль. — Потому что ты не убил Прескотта. Где девчонка?

Ройс слегка оскорбился. Подумаешь, колдун, да наплевать, будут тут еще всякие черномазые разговаривать с ним таким тоном! Однако на сей раз Ройс проглотил свою гордость и наклонился, чтобы смахнуть солому с девчонки.

Увидев ее, он вытаращил глаза и шумно сглотнул. Жива-то она жива, но все лицо покрыто коростой, словно кто-то часами тщательно отковыривал кожу по кусочкам. Ройс в страхе перевел взгляд на чакмооля и открыл было рот, собираясь заявить, что это не он, что, когда он положил ее в фургон, с ней все было в порядке, но тут же захлопнул челюсть: чакмооль улыбался.

При виде страшилища девчонка снова стала вырываться, и Ройс вздрогнул: чакмооль точно так же улыбался, глядя на Чарли.

— Ну вот, ничего с ней не сделалось, — обиженно заявил Ройс.

Чакмооль не обратил на него внимания.

— Нанауацин, йолтеотль, — сказал он — точнее, промурлыкал. — Приходит твое время, крошка. Ты уже чувствуешь?

Твой отец тоже чувствует. Его время тоже пришло. — Чакмооль обернулся к Ройсу: — Ее отец, Прескотт. Забудь о нем. Чанек им займется. Отвези Нанауацина к Широкой Шляпе, к Стину, и я встречу вас там. Теперь это твоя единственная задача.

— А может, ты ее прямо сейчас заберешь? — спросил Ройс. — На кой черт она мне сдалась?!

— На нас будут слишком сильно глазеть, если мы поедем вместе. Слишком долго придется задерживаться, слишком много объяснять. Она поедет с тобой. Ври что хочешь, но не выпускай ее из виду.

Чакмооль уставился прямо в глаза Ройсу. Его вертикальные зрачки сузились в черные линии на золотистых радужках.

— От этого зависит гораздо больше, чем твоя жизнь.

— Ладно, понятно. — Ройс снова сглотнул. В горле пересохло, голос сделался как у старика. — Но мы по крайней мере можем сесть на пароход, чтобы доехать до Питсбурга?

— Поезжайте быстро. Остальное не важно.

Плеск воды отвлек внимание чакмооля. Он отвернулся, и Ройс посмотрел через его плечо. То, что он увидел, заставило его перекреститься — впервые с тех пор, как он покинул Ирландию девятилетним мальчишкой.

— Пресвятая Богородица, помилуй нас! — прошептал он.

Из ледяной воды вылезло существо, невероятно похожее на Чарли. Ройс все еще различал знакомые черты лица, да и размеры совпадали. Но этот Чарли выглядел так, словно вышел из материнской утробы уже взрослым: огромная лысая голова, гладкие толстые щечки, надутые губы младенца. Обнаженный и совершенно безволосый, он стоял на берегу, держа в руке накидку чакмооля, как малыши держат любимое одеяльце. Его глаза с вертикальными зрачками сфокусировались на выпотрошенной курице. Бросив одеяло, он подскочил к тушке и жадно схватил ее толстенькими ручонками. Во рту у него виднелись изогнутые змеиные клыки, а подбородок блестел от слюны. Он повертел птицу в руках, потянул за крылья, за ножки и наконец схватил за отрубленную шею. Чанек посмотрел на обезглавленную курицу, и его губы задрожали.

— Где голова? — завопил он, и Ройс похолодел: эта тварь говорила голосом Чарли.

Словно ребенок, закатывающий истерику, чанек потряс курицей перед чакмоолем и затопал пухленькими ножками.

— Мозгов нет! Нет мозгов! — завыл он, и перья на накидке зашевелились от звука его голоса. — Голова где, я спрашиваю?

Токскатль, 10-Орел — 16 марта 1843 г.

Усатый владелец мануфактурной лавки и глазом не моргнул, увидев Арчи, одетого только в промокшее нижнее белье и завернутого в лошадиную попону. Арчи спросил дорожный костюм и показал пригоршню полученных от Барнума денег. Хозяин лавки стал сама любезность.

— Кажется, вы уже успели попутешествовать, — заметил он и, воздержавшись от дальнейших замечаний, молча провел Арчи в глубину лавки и вынес охапки рубашек и брюк.

Помимо одежды, Арчи приобрел еще и ножны для ножа Хелен.

— Первый раз вижу, чтобы покупали ножны для кухонного ножа, — покачал головой продавец. — Вы уверены, что не хотите взять добрый охотничий нож из стали?

— Можете считать меня суеверным, — иронически ухмыльнулся Арчи, — но без этого ножа меня бы здесь не было.

В обновках с головы до ног — новая шляпа, новое пальто и хорошие ботинки вместо развалившихся старых — Арчи направился в Аллеганские доки, дивясь на невозмутимость продавца: можно подумать, в Питсбурге каждый день спускались с гор полуголые люди.