– Ким!

Ким Чонг подбежала, схватила Хвана за руку и пошла рядом с носилками.

– Я здесь, – сказала она.

– Посмотрите.., за тем...

– Понимаю, – отозвалась Ким. – Я все сделаю. Она отпустила руку Хвана, проводила взглядом носилки, потом вернулась к машине. Врач уже отказался от попыток вдохнуть жизнь в убийцу и изучал его огнестрельные ранения. Он кивком показал на дверь больницы.

– Что случилось, госпожа?

– Это было что-то ужасное, – на ходу сочиняла Ким. – Мы с господином Хваном ехали в наш коттедж в деревне Янгу. Этот человек стоял на дороге, махал рукой, просил нас остановиться. Нам показалось, что у него что-то случилось с мотоциклом. А потом он с ножом напал на господина Хвана, и тот его застрелил.

– Вы не знаете почему?

Ким покачала головой.

– Войдите, пожалуйста, в помещение, госпожа. Вам нужно будет сообщить сведения о раненом. Потом с вами поговорит полиция.

– Разумеется, – сказала Ким. – Разрешите мне только поставить машину на стоянку.

Два санитара вытащили тело убийцы из машины, положили его на носилки и накрыли простыней. Ким бросила взгляд на удаляющихся санитаров, села за руль и поехала к автомобильной стоянке. Найдя подходящее место, она взяла телефонную трубку и нажала на красную кнопку. Ответил дежурный офицер Корейского ЦРУ.

– С вами говорят из машины майора Кима Хвана, – сказала она. – Майор ранен наемным убийцей и сейчас находится в больнице Национального университета. Тот, кто его ранил, убит. Его тело в той же больнице. Господин Хван уверен, что наемный убийца связан с террористами, взорвавшими бомбу возле дворца и что вы сможете его опознать по отпечаткам пальцев.

Ким отключила телефон и уже не обращала внимания на последовавший сразу вызов. Она осмотрелась, среди множества автомобилей заметила знакомую ей «Тойоту-терсел». С заднего сиденья Ким взяла свою радиостанцию, поставила ее на пол «тойоты» и повернула так, чтобы свет от шкалы падал на приборный щиток. Вспомнив, как нужно искать провода зажигания, она быстро нашла их, соединила один с другим и завела машину. Ким Чонг выехала со стоянки и направила машину на север.

Когда Худ вошел в кабинет руководителя отдела компьютерной поддержки операций, Матт Столл заканчивал работу. Его круглое лицо расплылось в широкой улыбке, в глазах светился триумф.

– Пол, это просто гений, самый настоящий гений, – сказал Столл. – Чтобы защитить поступающее программное обеспечение от заражения, я установил все мыслимые и немыслимые системы диагностики, проверки и перепроверки, и тем не менее он меня обманул.

– Кто и каким образом?

– Кто-то из Южной Кореи. Или во всяком случае тот, кто имеет доступ к их программному обеспечению. Вот он, на дискете SK-17.

Худ подался к экрану, наблюдая за быстро меняющимися цифрами и буквами.

– Что это такое?

– Всякое дерьмо, которое было заброшено в нашу компьютерную сеть из одной-единственной дискеты. Вот этой. Я ее очищаю – я приказал компьютеру читать исходную программу и принимать ее целиком.

– Но как это туда попало?

– Фальшивая программа была спрятана вот в этой самой обычной дискете, а с нее переведена в нашу компьютерную сеть. Сейчас я вывожу ее на чистую воду – я сказал компьютеру, чтобы он прочел основную программу и представил ее во всей красе.

– Но как она туда попала?

– Она была скрыта в обычной исправленной версии данных о личном составе. Соответствующий файл может быть очень тощим или очень объемным, и никому никогда не пришло бы в голову его проверять. Не то что, например, файл о наших агентах на Маскаренских островах. Если бы тот вдруг разбух до размеров дефицита государственного бюджета, то вы бы сразу заметили.

– Итак, вирус спрятан в этом файле...

– Правильно. И он был задуман так, чтобы в заданный момент включить в нашу сеть новую спутниковую программу. Такую, которая просмотрела бы нашу библиотеку, нейтрализовала поступающие фотографии и создала фальшивые изображения, какие и хотели показать нам саботажники.

– А как вирус попал в сеть Национального бюро аэрофотосъемки?

– Вирус атаковал линию телефонной связи между нашими агентствами. Линия застрахована от проникновения извне.., но не изнутри. Надо подумать, как ее усовершенствовать.

– Но все же одного я не понимаю – каким образом вирус вдруг заработал?

И без того широкая улыбка Столла стала еще шире.

– В этом вся суть гениальной догадки саботажников. Смотрите. Столл осторожно, почти благоговейно извлек дискету из дисковода и вставил ее в портативный компьютер. На экране появился вводный текст, и Столл показал на него. – Дискета номер семнадцать из Южной Кореи, записана таким-то, проверена такой-то, одобрена таким-то генералом и прислана военным курьером пять недель назад. Это вам о чем-нибудь говорит?

– Нет. Читайте нижнюю строку.

Худ перевел взгляд на нижнюю часть экрана. Ему пришлось немного наклониться, чтобы разобрать мелкий шрифт.

– Копирайт 1988, «Ангирас софтвэр». Что в этом необычного?

– Все правительственные агентства создают собственное программное обеспечение. Конечно, это не «WordPerfect», где есть на что заявлять авторское право. Но иногда в нашу сеть попадают программы с копирайтом-указанием о защите авторского права, поэтому я сделал так, что наши компьютеры не обращают внимания на такие указания.

Худ начал понимать.

– И эта строка включала вирус?

– Нет. Она спровоцировала отключение компьютеров, что позволило вирусу незаметно прокрасться в систему. Помните дату – 1988? Разумеется, это означает год, с которого начинается срок защиты авторского права, но одновременно это и часы. Точнее, в дате заключена крохотная программка, которая цепляется за наши часы и отключает их. Ровно на девятнадцать и восемь десятых секунды. Худ кивнул.

– Вы отлично потрудились, Матт.

– Но чувствую я себя прескверно, Пол. Ведь подобные указания об авторском праве мы видим каждый день и не обращаем на них никакого внимания. Во всяком случае я никогда не обращал внимания, а в Южной Корее кто-то этим воспользовался.

– Кто бы это мог быть?

– На этот вопрос ответить нелегко. Но тут нам может помочь сама дата. Одним из самых нашумевших событий 1988 года была схватка полиции с радикально настроенными студентами, требовавшими немедленного объединения двух корейских государств. Правительство подавило выступления студентов, подавило жестоко. Возможно, кто-то из сторонников или противников объединения выбрал эту дату как символическую. Примерно так же, как из гипертрофированного чувства тщеславия Ридлер всегда оставлял явные улики для Бэтмена[4].

Худ улыбнулся.

– На вашем месте я бы не упоминал в официальном отчете о Бэтмене. Но в любом случае у нас появился лишний козырь, который поможет нам убедить президента, что за всеми этими преступлениями стоит какая-то группировка из Южной Кореи.

– Вот именно.

– Вы блестяще справились с задачей, Матт. Перенесите титульную страницу программы на мой компьютер. Посмотрим, что теперь скажет Лоренс.

– Мы можем быть уверены, что это не плод трудов какого-нибудь северокорейского агента в Южной Корее? – спросил Берков.

– Нет, господин президент, в принципе такую возможность исключить нельзя, – ответил Худ. Президент и его помощник изучали только что поступивший документ, и Худ разговаривал с ними по телефону. – Но зачем северокорейским лидерам устраивать эту возню с нашими спутниками и делать вид, будто они готовятся к войне? Они могли бы без лишних хлопот просто передислоцировать войска ближе к границе.

– Например, для того, чтобы в глазах мирового общественного мнения агрессорами выглядели мы, – предположил Берков.

– Нет, Стив, в этом Пол прав. Вся эта возня не похожа на работу правительственных организаций. Лидеры КНДР не настолько ловки и дальновидны. Очевидно, мы имеем дело с какой-то группировкой, которая с равной вероятностью может быть как северокорейской, так и южнокорейской.