— Грей?..

— Ты все-таки сказала это… Боже, как я люблю тебя…

В этот день Кейт не почувствовала присутствия сопровождающего. Ее ангел-хранитель пропал. Видимо, это говорит о том, что опасность миновала. Но вместо облегчения Кейт неожиданно почувствовала странное беспокойство, усиливающееся с каждой минутой. Словно животное, она предчувствовала опасность. Вернувшись домой, Кейт заперла входную дверь и черный ход, опустила металлические жалюзи на стеклянных частях двери. Запретив себе паниковать, она позвонила Грею. Его мягкий голос отчасти помог ей справиться со своими страхами. К концу разговора Кейт была уверена, что у нее развилась мания — настолько глупыми и напрасными показались ей ее переживания. И тут у нее с языка слетело:

— Грей, уже все в порядке, Чиви больше не нужен?

— О чем ты говоришь? — после напряженного молчания спросил Грей.

— Я говорю о том, что он сегодня не сопровождал меня.

— Ты уверена?

— Д-да.

— Кейт, немедленно запри все двери и окна. Никуда не выходи из дома. Я буду максимум через двадцать минут. Ты слышишь меня, солнышко?

— Да, я все сделаю.

Кейт положила трубку. Дом вдруг показался ей враждебным. Она быстро прошла по комнатам и проверила, закрыты ли окна. За каждой шторой ей чудилось чье-то присутствие. Усилием воли Кейт заставила себя успокоиться. Она оперлась на последнюю закрытую раму, вглядываясь в тень дерева, где ей почудилось движение.

Вдруг она увидела, как из кустов выскакивает соседская собака. Невольно она выдохнула, ругая себя. Ноги мелко дрожали, но напряжение уже стало отпускать.

— Тебе страшно, Кейт?

Все ее тело мгновенно одеревенело. Крик замер где-то в горле. Сердце колотилось как бешеное, когда Кейт медленно оборачивалась.

— Что ты здесь делаешь? Как ты смел войти в мой дом и напугать меня?

Грей жал на газ как сумасшедший. Одной рукой он прижимал к уху трубку телефона. Кейт не отвечала. Почему он не сообразил держать постоянную связь, зачем позволил ей положить трубку? Он чертыхнулся, когда на повороте машину занесло и ему пришлось вцепиться в руль обеими руками. Трубка упала куда-то между сиденьями. Он затормозил так, что из-под колес брызнул гравий, и выскочил из машины.

Ворвавшись в дом, Грей остолбенел — мебель в гостиной была перевернута, будто по комнате прошел торнадо. Он сразу понял, что Кейт в доме нет. Сердце словно сжала ледяная рука. Все еще не веря, Грей бросился обыскивать комнаты, громко выкрикивая ее имя. Кейт исчезла. Грей понял, что она сопротивлялась, когда нашел обрывок ее платья. Он тяжело дышал, руки мелко дрожали, в голове мутилось от страха за Кейт. Безумными глазами он обвел взглядом комнату, и вдруг его внимание привлек белый лист, лежащий на полу. Грей протянул руку и поднес листок к глазам.

— Нет… Не-е-е-т!.. — Его крик, полный отчаяния, прорезал тишину дома.

Кейт очнулась от боли. Болело все тело, но сильнее всего голова. Не открывая глаз, она пыталась сориентироваться и осознала, что полулежит на полу, привалившись к холодной стене. Ее руки были скованы наручниками. Только теперь она почувствовала саднящую боль в запястьях. Ее живот был сильно напряжен, низ живота и поясницу сковала тупая боль. Она решилась открыть глаза и увидела грубые ботинки на толстой рифленой подошве. Ее взгляд заскользил выше, пока не встретился с немигающим взглядом сидевшего перед ней на стуле Рауля.

— Вот ты и пришла в себя.

Его голос звучал тихо и мягко, почти ласково, как будто не было ничего сверхъестественного в том, что он совершил. Кейт попыталась сесть удобнее, привалившись к стене и подтянув ноги к животу. Цепочка наручников слабо звякнула. Она была прикована к батарее. Кейт огляделась. Они находились в пустой комнате. Рамы выбиты, грязные полы частично взломаны — дом явно предназначался на снос.

— Ты права, здесь нас никто не найдет и никто не услышит твоих криков, — сказал Рауль в ответ на ее мысли.

— Что все это значит? — Ее голос предательски подрагивал.

— Кейт, я же обещал, что ты пожалеешь. Придется за все платить.

— Рауль, я не понимаю, что происходит, в чем я провинилась перед тобой?

Его лицо вдруг почти до неузнаваемости исказила гримаса. Кейт сжалась от страха, когда он, вскочив со стула, шагнул вперед и склонился над ней.

— Не понимаешь? Глупая продажная шлюха. Я любил тебя, — он сильно схватил ее за волосы, заставляя смотреть на себя. — Мерзавка, ты все испортила, ты предала меня!

Его глаза при этом были как у безумного. Инстинкты Кейт сработали прежде, чем она успела подумать о последствиях: извернувшись, она впилась зубами в его руку. Рауль сильно ударил ее по лицу другой рукой. Голова мотнулась, боль ослепила ее. Из разбитой губы потекла струйка крови. Он поднес укушенную руку к глазам. Некоторое время он молча рассматривал укус, затем перевел взгляд на Кейт. У нее похолодело в животе от этого взгляда.

— Ты посмела причинить мне вред, глупая тварь. Ты поплатишься за это, я преподам тебе хороший урок.

Наклонившись, он мгновенным движением намотал на руку прядь волос так, что Кейт не могла пошевелиться от боли, и принялся методично хлестать по щекам. Его лицо исказилось, глаза горели каким-то сумасшедшим огнем. Кейт зажмурилась, в голове стоял звон, как сквозь вату слышался голос Рауля:

— Моли меня о прощении, моли.

Удары сыпались градом. Спасительная чернота поглотила ее.

Когда Кейт очнулась во второй раз, она с трудом открыла глаза. Лицо горело, губы распухли. Рауль склонился над ней, в руках у него было что-то, завернутое в тряпку. Кейт отшатнулась от него, но Рауль, словно не замечая этого, приложил к ее лицу лед.

— Вот так, дорогая, все хорошо. — Он осторожно, словно не было этой дикой вспышки и насилия, убрал с ее лица волосы, легко провел ладонью по ее щеке. — Все будет хорошо, дорогая.

Кейт настороженно следила за ним. Рауль приблизил свое лицо вплотную к ее лицу так, что его щека почти касалась его щеки. Она пыталась отодвинуться как можно дальше, но ее затылок уперся в стену. Отступать было некуда. Кейт дышала часто, как затравленный зверь.

— То, что происходит с тобой, Кейт, и что еще произойдет, — это искупление твоих грехов. Боль, причиняемая мной, во благо. Она дарует тебе очищение. Мы пройдем этот путь вместе, а когда ты очистишься, ты станешь моей, и ничто больше не разлучит нас.

Это было похоже на фанатический бред, на помешательство. Шепот Рауля вверг Кейт в невыразимый ужас. Он все теснее прижимался к ней, и она тонко и отчаянно закричала, пытаясь его оттолкнуть.

— Пусти! Ты сумасшедший! Придурок!

Откинув голову, Рауль захохотал.

— Очищение грядет! — провозгласил он.

— Рауль, Рауль, опомнись, это безумие. Что ты творишь? Отпусти меня.

— Отпустить? Н-е-е-ет. Ты моя. Я и так слишком долго ждал тебя, ждал, пока ты ответишь на мои чувства: терпел своего братца, ухаживающего за тобой, сдерживал себя, пока ты горевала после смерти. Я был максимально терпелив. И что же? Какой-то ублюдок покорил тебя за три дня! Ты даже переспала с ним, тогда как я и прикоснуться к тебе боялся лишний раз, оберегая твою целомудренность. Ты оказалась обычной шлюхой. Но даже после этого я был готов простить тебя, жениться на тебе. Ты оттолкнула меня — и подписала себе приговор. Но я знаю, что спасет тебя, что вернет мне тебя!

Словно холодная змея свилась клубком в груди Кейт, сжала стальными кольцами ее сердце. Пока Рауль говорил, в ней зрело какое-то страшное открытие. То, что жило в ней, причиняя повседневную скрытую боль; то, что мучило ее кошмарами по ночам; то, в чем она боялась себе признаться. Кейт задыхалась.

— Рауль, это был ты… Боже, это ты… Господи, дай мне силы… Рауль, ты убил Рика!

— Догадалась? — Он усмехнулся, не скрывая своего торжества.

— Как ты мог, он твой брат…

Рауль был абсолютно спокоен, ни тени сомнения или сожаления не промелькнуло на его лице.