– За будущие свершения, победы и… – она делает почти театральную паузу, и интимным голосом, сочащимся патокой, по другому и сказать нельзя, добавляет, – откровения, что ждут нас всех впереди.

Разумеется, я тут же вспомнил о том, что Иру перед тем, как в класс вернуться сказал. Из-за этого чуть чокнуться с ребятами не забыл. Но вовремя спохватился. А про себя подумал, пусть все и дальше идет, как идет, а про любовь мы с Иром как-нибудь потом поговорим. В будущем, как Иля сказала.

Андрей

Сессия – головная боль для студентов, и полная расслабуха для преподавателей. Данную простую истину я познал на собственной шкуре. Пока мои колокольчики парились с экзаменом по алхимии и все дружно готовились к еще более серьезному испытанию – экзамену по големотехнике, мы с Иром как-то незаметно ушли в полный отрыв. И кто сказал, что так называемый шопинг – это чисто женское занятие? Ложь, выпендреж и провокация. Давно я так не отрывался. Хотя, помня о почти неограниченных финансовых возможностях Ира, и моей не хилой такой зарплатки, ничего удивительного, что мы с ним ушли в подлинный загул, который достиг своего апогея в тот момент, когда мы с ним на пару в четверг – день, когда колокольчики сдавали свой последний и самый трудный за эту сессию экзамен, заявились в кабинет ни к кому-нибудь, а к Мике. А что? У нас был очень веский повод её навестить. Но обо всем по порядку.

В памятный понедельник, который мог бы стать черным для всего нашего класса, но все же не стал, общеуниверситетское собрание мы с Иром и Илей благополучно прогуляли. Да-да. Поправляли здоровье у меня в квартире и забыли, что не мешало бы выйти и проверить, как там у Карла и остальных дела. Но увы, запамятовали. Сами не вышли, а ребята, как потом признались, что колокольчики, что Умка со Шмелем, не стали нас беспокоить. Очень уж волновались, что если не Ир, которому крепко досталось, то я не переживу таких треволнений. Разумеется, когда мне об этом сказали, я чуть не обиделся. Я им что, барышня кисейная? Вот только кто бы мне дал рефлексировать над этим?

Разумеется, уже в следующую секунду меня отвлекли, так как ребята принялись каждый на свой манер пересказывать то, что мы по собственной глупости пропустили. Я ничего из их объяснений не понял, зато Иля сориентировалась оперативнее всех. Потребовала, чтобы Алый запустил поисковик (до сих пор ума не приложу, почему мой переводчик название этого заклинания-телевизора именно 'поисковиком' называет). Разумеется, светлый и не подумал ей отказывать. Выставил вперед ручки и, как примерный мальчик, все показал, ничего не утаил.

Зрелище было знатным, причем даже в уменьшенном виде, а уж что говорить про то, как это все выглядело на месте. Я ведь в мирное время в их так называемом Большом Зале не побывал. Соответственно, дальше ряда деревьев, растущих по периметру зала, так ничего и не видел, и уж тем более за сосны, которые как великаны-близнецы охраняли центральный круг огромного по моим меркам помещения, не заглядывал. Так что увиденное поразило мое воображение.

Оказывается, что именно за этими соснами и скрывалось сердце Большого Зала – Амфитеатр, как я про себя назвал это строение. Оно напоминало огромную плоскодонную чашу, внутри которой по кругу расходились волнами посадочные места, как на какой-нибудь из Древне Римских арен для гладиаторских боев. Масштабное строение, ничего не могу сказать. Завораживающее. И, что самое интересное, ажурное и парящее прямо в воздухе. Внизу круглое основание, то самое плоское дно, а по кругу и ввысь, ярусами друг над другом прямо в воздухе парят посадочные места. Их так много! Правда, как потом мне объяснили, они находятся в таком подвешенном состоянии лишь ограниченное время, то есть до того момента, пока не закончится торжественное собрание. Потом все эти скамейки плавненько опускаются вниз и складываются в компактный такой шарик. Непонятно, правда, как. Но суть не в этом.

Алый начал свой показ с того момента, когда все уже собрались, расселись и слово взял Карл, стоящий вместе с рядом других известных в университете личностей в самом низу амфитеатра. Ректор был краток. Он сухо проинформировал собравшихся о причинах собрания, не стесняясь называть вещи своими именами. Так всем стало известно о том, что в стенах университета произошел беспрецедентный случай. И для поиска виновных будет организована специальная комиссия из числа преподавателей и сотрудников университета, а так же привлечены дополнительные силы со стороны.

Собственно, после упоминания этих сил, вперед выступил Камю. Теперь настала его очередь речь держать. Признаюсь, именно в тот момент, как впервые услышал его, я в полной мере осознал, что этот парень на самом деле не сколько братик нашего Барсика, а серый кардинал целой империи, ну или федерации, по мне так, как не назови, суть не изменится. Он говорил мягко, но само звучание его голоса и то, как он строил предложения, завораживало. Так собравшимся была поведана история о нападении на университет, и было объявлено, что по неподтвержденным данным нападавшие принадлежали к тайной организации, которая была создана силами представителей тех рас, которые издревле входят в список самых опасных и непредсказуемых. Разумеется, по рядам собравшихся прокатился изумленный, а где-то отчетливо возмущенный ропот, но Камю одним лишь жестом руки призвал всех к тишине. И вокруг него все смолкло.

Именно тогда, он заговорил уже совсем другим тоном. Чуть более жестким и властным. Он сказал, что никому не нужна война, ни с мерцающими, ни с драконами, ни с кем-либо еще. Сказал, что только живя в мире можно добиться поистине великих высот и вместе прийти к благословенной эре равенства и благоденствия. Он зачаровал всех, кто слушал его в тот момент. Пусть ненадолго, пусть лишь на время своей пламенной речи, но ему верили, потому что хотели верить. Потому что плывя по волнам его голоса, отчетливо видели то будущее, которое он рисовал для них. А потом, ненавязчиво и плавно, Камюэль перешел к главному.

Все просто, сказал он, и улыбнулся улыбкой настолько искренней, что трудно было усомниться в ней. Уже сегодня он пойдет к Императору с ходатайством учредить целевую стипендию для нескольких представителей тех рас, которые упоминаются в том списке, чтобы они имели возможность уже в следующем году официально поступить в данное учебное заведение. Так нам всем будет проще оценить, насколько верны слухи о том, что большинство из этих рас в своей эволюции достигли той стадии, что их давно уже следовало вычеркнуть из списка.

Что было дальше, Алый показать не успел. Потому что на этой воодушевляющей ноте в речи Барсика-старшего он сам пришел к нам в классную комнату. С него и началось ас прошлив данное учебное заведение и попформенное паломничество.

Сначала, как я уже говорил, был Камю, который подтвердил все сказанное им на общеуниверситетском собрании, но пришел он вовсе не за тем, чтобы мне об этом рассказать, справедливо полагая, что мои колокольчики и сами справятся с этой задачей. Цель его был в другом. И в первый момент, когда он все это озвучил, я не знал, что и сказать. А спрашивал наш славный серый кардинал о том, нужна ли мне финансовая поддержка. Что-то вроде индивидуальной прибавки к зарплате в виде ежемесячной императорской премии. Я где стоял (как всегда возле моего учительского стола), там и сел.

– Э? – вырвалось у меня нечто невразумительное.

Камю окинул меня придирчивым взглядом и пояснил так, словно с блаженным разговаривал.

– Не вижу иного способа понадежнее привязать тебя к твоей работе.

– Зато я вижу, – раздалось от двери, а я ведь так и не успел ничего вякнуть в ответ эту наглому эльфу. Прервал нас Карл.

Ректор прошел в класс, остановился рядом со мной и доверительно сообщил, но не мне, а Камюэлю.

– Думаю, универсальный метод темных куда надежнее.

– Вот как? – заинтересовался Камю. – И что же это за метод?