В общем, ужин прошел бурно. В обсуждениях предстоящих подвигов на Арене, моем разговоре с Микой, которая еще раз в более сдержанных и взвешенных выражениях повторила для меня теорию Андрея о причинах, которые побудили её ухватиться за его тягу к нововведениям. Признаться, её доводы мне были куда понятнее, несмотря на то, что Андрей в своей непринужденной манере и без того достаточно прямо разъяснил нам всем, что к чему.

Потом меня отвлекли. К нашему столу подошла неизвестная мне темная Владычица, и Леди Рим-Доль встала ей навстречу. Она подвела её к Тарэлю Барсиму, который сидел между Мурзясом и Корешелем (последний присоединился к нам чуть позже). Как потом выяснилось, это была леди Игр-Фагур и с Тарэлем они обсуждали межвидовое скрещивание кошек илитири с кошками земли. Причем, вспоминая, как в какой-то момент вытянулось лицо светлого командора, такой постановки вопроса от темной он никак не ожидал. Зато меня, стоило мне об этом только услышать, этот вопрос тоже весьма заинтересовал. Но в тот момент я еще не знал, что они там обсуждали, поэтому не вмешивался.

А потом была Арена. Причем колокольчики присутствовали там вовсе не в полном составе. И, когда я попытался спросить об этом Андрея, тот только отмахнулся. Признаться, в тот момент, когда на Арену вышли командоры, Корешель, которого психолог упрямо называл Шмелем, и Камюэль, Андрей уже мирно дремал в стороне от главного места действий. Поэтому, пожалев его, я указал на это Иру. Мой славный секретарь тут же оказался подле него, хоть до этого живо интересовался предстоящим боем. И все же, он тут же забыл о нем, просто подошел к Андрею, растолкал его, что-то сказал в ответ на сонный хмурый взгляд, и меньше чем через пять минут они оба исчезли в воронке портала.

Теперь за Андрея я был спокоен. Ир ему спуску не даст и подцепить серьезное нервное истощение не позволит. Вот и славно. А со всем остальным: я как-нибудь придумаю, как помочь им разобраться. К тому же, я ведь так и не сказал им, что родители колокольчиков уже выбрали, куда отправят своих деток на каникулы. Точнее, к кому из них. Да и они сами за ужином об этом так ничего и не сказали, не до того им было. Впрочем, не только им.

Ир

День выдался напряженным, но захватывающим. Признаться, вначале я был растерян, потом непродолжительно зол, после этого вдохновлен и обрадован, а под конец дня и вовсе увлекся боями на Арене и чуть не упустил из вида Андрея. Спасибо Карлу, который обратил мое внимание на то, что наш психолог сидит в сторонке совсем никакой. Могу его понять, особенно после того, как выяснилось, что в их мире в сутках двадцать четыре часа. Неудивительно, что он так долго перестраивается на наши тридцать два. Но я все еще надеюсь, что однажды он привыкнет.

Доставив Андрея в его квартиру, я первым делом отправил психолога в ванну, потом, наведавшись на кухню, почуял неладное. Это совершенно несвойственно для меня – обращать внимание на эмоциональный фон другого существа, но тут было бы странно, если бы не обратил. Дело в том, что я был на него настроен. Да, на Андрея. Поэтому так беспардонно ворвался к нему в ванную комнату. Разумеется, человек, поливающий себя из душа, резко повернулся ко мне с крайне возмущенным выражением лица.

– Так неймется, что уже врываться начал? – зашипел он в мою сторону.

Но меня, вообще-то, не так просто сбить с мысли, особенно если я всерьез обеспокоен. А я, действительно, в тот момент, как это ни странно, беспокоился за него.

– Не волнуйся. Не собираюсь я посягать на твою невинность, как бы тебе этого не хотелось, – слова сорвались с губ на полном автомате, а я пристально смотрел на него.

Разумеется, вовсе не ради того, о чем кто-то особо извращенный мог подумать.

– Невинность? – насмешливо протянул Андрей, судя по всему, показным сарказмом пытаясь бороться со смущением. Мне бы тоже смутиться, но было как-то не до того. У меня было чувство, нет, предчувствие, что он вот-вот упадет. Эмоциональный фон орал об этом одним своим цветом вот уже вторую минуту.

– Да ты еще пешком под стол ходил, когда я… – начал он, но я перебил.

– Я тебя в несколько раз старше, – напомнил и сразу понял, что не ошибся. Шагнул к нему и обхватил мокрое тело руками.

– Ну и что это ты делаешь? – сердито вопросил Андрей.

– У тебя кровь из носа и…

– Черт! – взвыл он и чуть не плюхнулся со всей дури в ванну, не устояв на ногах, благо, что я поддержал.

Андрей повис на мне всем телом. Часто-часто заморгал, словно в глазах у него на какой-то момент потемнело, а потом попытался держаться за меня одной рукой, а второй стереть кровь из-под носа и с губ.

– Ты как? – спросил его я, не узнавая собственный голос. Хотя чему я удивляюсь? Сказал же уже, что всерьез обеспокоен здоровьем конкретно этого человека, глупо отнекиваться. Я и не буду.

– Как ты узнал? – спросил он меня, выравниваясь. Я отступил и отряхнул руки. Схватился за полотенце, сдернул его с крючка, а другой рукой отключил поток воды, все еще извергающийся в ванну из душа, валяющегося где-то под ногами у Андрея.

– Держи, – я накинул на его голову полотенце и сказал. – И лучше бы тебе выбраться на коврик, а то еще поскользнешься и разобьешь себе что-нибудь…

– Ир, – перехватив мою правую руку, обронил Андрей. – Как ты узнал, что мне сейчас станет плохо?

Вздохнул и встретился с ним взглядом. Да, ситуация… Наверное, нет ничего странного в том, что в этот момент я пожалел, что сюда зашел. Надо было дождаться, когда он упал бы и сам позвал меня. Но я решил облагодетельствовать его заранее. Был слишком взволнован и взвинчен. Мне и сейчас не по себе. И что мне ему отвечать? Как же я ненавижу объясняться!

Андрей выбрался из ванной и принялся остервенело вытирать полотенцем волосы, я же привалился спиной к двери, чтобы между нами с ним в этой крохотной комнатке было как можно больше свободного места. Но вопрос, что он дважды задал, все так же висел в воздухе. И, как бы я не хотел на него отвечать, молчать с каждой секундой становилось все невыносимее. Андрей делал вид, что его не напрягает мое присутствие, а мне, как бы глупо это не выглядело, отчаянно хотелось сбежать, уйти куда-нибудь в другую комнату. Но я боялся оставлять его одного. Эмоциональный фон все еще отсвечивал грозовыми тонами. Недомогание могло дать о себе знать в любой момент.

– Я настроен на твой эмоциональный фон, поэтому почувствовал его изменение.

– В каком смысле, настроен? – тут же спросил он, и быстро натянул на себя через голову футболку. И тут же снова пошатнулся. Я поймал его за локоть и по инерции притянул к себе.

– Все… хорошо? – на секунду сбившись с дыхания, выдавил из себя я.

– Да, нормально, – помедлив, он отстранился и поспешно взялся за спортивные штаны. Я снова вернулся на исходную позицию спиной к двери.

– Ты ведь знаешь, что с недавних пор мне проще мерцать, когда ты рядом… Когда я касаюсь тебя.

– Так вот откуда ноги растут, – вяло пробормотал он и тускло улыбнулся, натягивая на себя штаны.

– То есть, тебя это не смущает? – зачем-то уточнил я, хотя и так было понятно, что этого толстокожего парня ничем не проймешь.

– После того, как ты внаглую вломился сюда и под благовидным предлогом облапал меня во всех местах, меня все еще должно что-то смущать?

– Андрей! – да как он смеет!

– Да-да, я понял, что все это было исключительно из-за дружеского участия.

– Нет, это было из-за того, что ты придурок, который не умеет трезво оценивать свои силы.

– А кто мне дает время их оценить, а, Ир? – спросил он совсем не так легко и насмешливо, как раньше.

Я хотел многое сказать ему на это, но осекся.

– Может быть, у тебя есть какое-то местное лекарство от недомогания?

– У меня, скорей всего, давление скачет на нервной почве, – объявил психолог, склоняясь над раковиной и промывая продолжающий кровоточить нос. – Но если это не так, то таблетки для снижения давления могут вызвать обратный эффект. Пониженное давление еще хуже, чем повышенное.