– Точно так же, как и в вашем замке, – пропела девушка-мерцающая, насколько помню, её звали Никой и в последние несколько дней в замке она отсутствовала.

– В моем замке?

– А вы думали! Наших только в Аналое не было и нет, потому что дракон местный их не подпускал. Теперь понятно, как он нас чуял. Белые – все медиумы, голоса предков слышат и…

– И кто же тебе об этом рассказал? – Финик оказался рядом с девчонкой пугающе быстро. Схватил за руку. Она испугалась, но за нее тут же вступился старший сородич.

– Финик, – строго сказал Ир, шагая ближе.

– Ей даже не больно, – тихо сказал тот, – А мне интересно.

– Она состоит в группировке, которой командует кто-то из ваших зеленых. Главная их цель заставить университетских пересмотреть список допустимых рас.

– И все то время, что её не было, она была у наших?

– По всей видимости, да.

– Отпусти, – бросила девчонка и вырвала руку.

– Ты еще возникать тут собралась? – Тихо спросил Фаниник, – А ведь я могу вычислить вашего предводителя. Могу и имею право призвать его к ответу.

И тут случилось непредвиденное. Глаза мерцающей вспыхнули желтым светом. Её рука метнулась к горлу дракона. Сдавила. Вместо ногтей появились когти. Черные и остро заточенные. Никто не успел ничего предпринять. Но Финик не дернулся. Ир тоже, хоть и мог ему помочь. Зато заговорил психолог. Ровно и тихо, но в повисшей тишине услышали все.

– Тебе ведь не хочется убивать. И тебе не так обидно, как ты пытаешься показать. И не так страшно, потому что ты знаешь, что Финик хороший, и что он уже наш, чтобы сам по этому поводу не думал. И тебе хочется не ударить, а расплакаться и рассказать, как тяжело было жить с мыслью, что никогда не станешь тем, кем хочется стать, никогда не сможешь подружиться с теми, с кем хочется дружить. Ты боишься собственной слабости, поэтому предпочитаешь бить, а не плакать. Вы ведь теплые и умеете быть искренними, просто из-за ваших мерцаний, считаетесь злыми и лживыми, но это не так. Не так…

Девчонка вдруг моргнула. А потом всхлипнула. Пальчики разжались на горле дракона, когти снова стали ногтями. Она зажмурилась, забралась в кресло с ногами, сжалась вся в комочек. Мне стало её жаль. Если Андрей прав, то…

– Тихо, – сказал Фин и потрепал малышку по волосам, – Тихо девочка, – голос начальника гарнизона прозвучал неожиданно мягко, по отечески. – Родители хоть знают, где ты пропадаешь и с кем?

Ника замерла под его ладонью, а потом отрицательно покачала головой. Вот это номер. Судя по реакции Андрея, он тоже не знал, что девочка, оказывается, сбежала из дома, ничего своим не сказав.

– Я… – Она закрыла глаза под ладонью Фаниника, а потом мерцнула. Мне уже доводилось видеть, как они это делают. Но к этому зрелищу привыкнуть невозможно. Только мне все же было проще. Я не знал это её мерцание, а вот Михарей…

– Никалига? – Изумленно выдохнул Дюрмейм.

– Вы её знаете? – Спросил Андрей.

– Вот, значит, какие мерцающие живут в моем замке.

– Да, – ответила девушка. – Родители и мы с братом. Он только пять лет назад вернулся из Чащи Лис. Он еще маленький.

– А выглядит лет на тридцать.

– Ему сорок пять, но раньше семидесяти нас даже подростками в вашем понимание не называют.

– А тебе?

– Семьдесят пять.

– То есть около четырнадцати-пятнадцати, так? – Вмешался Андрей. Ника кивнула, психолог повернулся к Иру, – Ты сказал, что тебе только около двухсот.

– Я сказал 'уже'.

– Нет уж, теперь получается, что только, – с нажимом повторил парень, – Во сколько ты в университет попал?

– Он всегда был ранним, – вмешалась Ника, – так Пестрый говорил.

– Я наполовину человек, забыл?

– У вас такие же сильные гены, как у драконов. Полукровки могут быть еще более талантливыми и долгоживущими, чем чистокровные мерцающие. Ты сам сказал…

– И что с того?

– Просто получается, что ты у нас не такой уж и взрослый.

– Сейчас уже взрослый! – запротестовал Ир.

– Так, – выдохнул психолог, размышляя о чем-то, – надо будет сказать Карлу. А тебе, – он вскинул голову и посмотрел на девушку, – сегодня-завтра возвращаться вместе с ним, – он указал на Мирарея, – домой. Скажешь родителям что жива здорова. Не верю, что они не беспокоятся.

– Беспокоятся и еще как! – Воскликнул на это старший Дюрмейм, – Мы уже все окрестные леса облазили. Думали, тебя чащобные твари уволокли!

– Я записку написала! – Запротестовала Ника.

– Не видел. Но, даже если так, она была неубедительной, раз твои родители так волнуются.

– Но я…

– Еще мала, чтобы так себя вести, – вмешался Фаниник и обернулся к Андрею, – Запусти им другой фильм, пусть смотрят и думают о своем поведении. Все дружно думают, – обведя взглядом собравшихся, припечатал дракон, – Митод, присмотрит тут за ними. А мы в кабинете если что будем. Да? – Спросил у меня.

– Да. Михарей?

– Девчонку я с собой заберу. Если отец ей разрешит, вернется. Нет, пусть сидит под домашним арестом. А то, вон что удумала!

– Все равно сбегу! – Возмущенно выдохнула Ника. За что и получила подзатыльник от Ира. Тот явно ударил не сильно, пожалел девчонку, но от этого не менее обидно.

– Поговори мне еще тут! – Бросил он и первым направился к двери.

Мы вышли вслед за ним. Похоже, мир продолжал сходить с ума. Какие же еще сюрпризы преподнесет нам эта ранняя весна?

Алый

Не ожидал, что все так может обернуться. Впрочем, я не один такой. Кстати, рыцари оказались нормальными ребятами. После киносеанса, мы все дружно спустились во двор замка и устроили небольшой турнир. Конечно, победителем стала Иля. В схватке один на один ей не было равных. Ребята долго обтекали. Для рыцарей боевые способности темной Владычицы стали таким же сюрпризом, как и для нас когда-то. Но наблюдать за их поединками было любопытно. Правда, мне никак не удавалось отделаться от посторонних мыслей. Все дело в том, что прошлой ночью мы с Машмулом перешли определенный рубеж в наших отношениях, и теперь я был несколько растерян, не зная, как вести себя с ним. Утром нас спасла Иля, поднявшая нас известием о том, что на Аналой напали. Разумеется, тут уж было не до смущения и лишних разговоров. Мы оба спешно оделись, вооружились и помчались спасать наш замок. Потом был завтрак, на котором было точно не до рефлексии и воспоминаний. Потом кино про дракона и охотника, которое меня настолько поразило, что в первый момент я даже говорить не мог, только головой вертел и прислушивался ко всеобщему мнению. А, когда заговорил Андрей, вообще все посторонние мысли выбило из головы. Но потом они вернулись.

Двор замка Аналой только казался большим, но, как оказалось, одновременно получалось вести всего пять поединков. Мы ведь не могли занять все свободное пространство. Через двор регулярно туда-сюда сновали слуги, и мешать им в их работе не хотелось. Поэтому приходилось ждать своей очереди. Вот в это время я и маялся тем, что не мог никак выработать линию поведения. Смущения не было, но все равно, мысли о произошедшем не давали сосредоточиться. А Машка вел себя со мной так, словно ничего не произошло.

Когда он вызвал меня на поединок, я чуть не опростоволосился, но сумел взять себя в руке и неожиданно для себя забыл обо всем. Мы кружили с ним по двору, регулярно сходясь и сцепляясь клинками. Восторг, который я испытывал в тот момент, трудно было описать. Давно я с таким удовольствием не дрался. Последний раз еще тогда, в университете, когда Андрей впервые поставил нас всех против Или. Но тогда я все равно был напряжен, сосредоточен и не мог расслабиться и получать удовольствие от самого поединка. Сейчас все было по-другому. Нас чуть ли не за уши друг от друга пришлось отдирать, когда позвали на обед. Том и Улька разнимали нас силой. Машка ржал как конь и беззастенчиво вис на Рутберге, регулярно получая от него шуточные тычки под ребра. Улька вел себя сдержаннее, но сумел меня вразумить, и мы все вчетвером потопали обратно в замок. Только поднимаясь по ступенькам, осознал, как проголодался.