В базельском зоопарке в Швейцарии произошел наиболее эффектный случай размножения горилл. В конце 1957 года стало известно, что самка Ахилла беременна. 29 марта у нее произошел выкидыш. Абортированный зародыш был четырех дюймов длины. В декабре того же года были основания думать, что она снова забеременела. Груди ее разбухли, живот увеличился, она прибавила в весе пятнадцать фунтов. 7 июня 1959 года она выдавила молоко из грудей. Рождение детеныша произошло глубокой ночью 22 сентября, 289 дней спустя после зачатия. Когда служитель вошел утром в клетку, он увидел Ахиллу, прижимающую к своей груди малыша. Она была очень нежной, но совершенно неопытной матерью: проголодавшись, детеныш потянулся за соском, а она даже не пыталась ему помочь. Голодный детеныш стал хныкать. Чтобы спасти ему жизнь, его взяли из клетки, и он вырос в доме доктора Эрнеста Ланга, директора зоопарка, который впоследствии написал очаровательную книгу о своем питомце: «Гома, детеныш гориллы». Вместе со своими помощниками он изучал малыша и дал первый подробный отчет о развитии гориллы с момента рождения. К сожалению слишком многие зоопарки, особенно американские, представляют собой самые обыкновенные зверинцы. Не делается никаких попыток вести хотя бы самые элементарные научные наблюдения и записи, а в результате теряется много ценной информации. В этом отношении базельский зоопарк составляет отрадное исключение из общего правила.

Спустя месяц после рождения Гомы Ахилла была снова помещена вместе с самцом и в начале августа 1960 года опять забеременела. 17 апреля 1961 года в 7 часов утра служитель ее навестил, но не заметил ничего необыкновенного. Когда он вернулся спустя час, Ахилла держала в руках, новорожденного. Внутриутробный период развития детеныша продолжался 252 дня (у человека — в среднем 267 дней). Ахилла внимательно оглядела своего потомка, облизала ему руки и ноги и явно была спокойнее, чем после рождения своего первого ребенка. В тот же день малыш уже сосал мать. Шли месяцы, он рос и процветал. Джамбо был первым детенышем гориллы, выращенным собственной матерью в неволе. Это доказывает, что в зоопарке, где с животными обращаются хорошо и в физическом и в эмоциональном отношении, можно размножать и выращивать животных, требующих даже самого сложного ухода.

Последний случай рождения гориллы произошел в Вашингтоне. 9 сентября 1961 года, после 266 дней беременности, в 6 часов утра появился на свет малыш. Как и во всех предшествующих случаях, никто не видел самих родов. Самка положила новорожденного на пол и больше не проявляла, к нему интереса. Она никак не реагировала на то, что служитель унес ее потомка.

Ужасный пример обращения матери со своим новорожденным произошел на станции около Букаву, в Конго, где в большой вольере жила пара горилл. 26 октября 1959 года, в полдень, самка вдруг перестала есть, легла и подняла правое бедро. Показалась голова детеныша. По словам наблюдавших ее местных жителей, пять минут спустя после того как она приняла это положение, разорвался околоплодный пузырь. Тогда полусидя, полулежа обезьяна взялась руками за голову детеныша и вытащила его. Затем она перервала пуповину, подняла детеныша ко рту, откусила у него руку и ногу и клыками прокусила череп.

Находясь в зоопарках, животные, которые в первый раз производят на свет потомство, часто полностью игнорируют это «увеличение населения», а иной раз и боятся его. Для них детеныш — это что-то новое и незнакомое, с чем они редко или никогда не сталкивались. Весьма возможно, что гориллы, как и другие общественные млекопитающие животные, учатся, как обращаться со своим потомством на примере других самок, у которых есть дети. Специалист по поведению животных Хедигер рассказывает интересный случай, показывающий, какую большую роль в жизни приматов играют традиции и подражание. Живущая в неволе самка шимпанзе произвела на свет потомка. Она не знала, как нужно носить на спине детеныша. Вместо того чтобы класть детеныша себе на спину так, чтобы его голова приходилась у ее плеч, она клала его головой в сторону крупа. Это было очень неудобно, и она, видимо, почувствовала, что здесь что-то неладно. Тогда она стала наблюдать за другой самкой, носившей детеныша правильно. Подражая ей, неопытная мать сразу же перевернула своего малыша.

На 2 июня был назначен отъезд из Кабары. Трудно было представить, что горная идиллия подходила к концу. Мы смотрели на наш луг и лес и на их обитателей уже другими глазами — внимательнее, чем прежде, и с невольной грустью, стараясь навсегда запомнить последние впечатления. Хотя мы и намеревались еще раз приехать в Кабару, но уже знали, что в будущем сможем приезжать только на короткий срок, самое большее на два месяца, лишь для того, чтобы заполнить пробелы в собранных сведениях, и что у нас уже не будет времени вновь слиться с жизнью гор.

В развилке сидит самка из группы VI. Рядом с ней ее двухлетний детеныш. На наклонившемся стволе сидит самец с черной спиной. Самка Каштанка бьет себя в грудь

25 мая на откосе позади хижины появилась группа VI. Я увидел миссис Октябрь и тут же с ужасом заметил, что ее восьмимесячный детеныш был серьезно ранен. Кожа на его крупе была содрана, и лоскут ее висел между его ногами; видны были, кровоточащие мускулы, и выступали обнаженные кости. Что случилось? Укусил ли его леопард или чем-то возбужденный самец гориллы? Детеныш был очень слаб и еле шевелился на руках у матери, а ведь раньше жизнь в нем била ключом. Миссис Октябрь была очень обеспокоена его состоянием и обращалась с ним чрезвычайно бережно. Она не позволяла ему сидеть у нее на спине, а держала его на руках таким образом, чтобы рана не прикасалась к ее телу. Один раз она внимательно поглядела на рану и тронула ее пальцами. Каштанка, у которой месяца два тому назад погиб малыш, подошла и губами коснулась лица детеныша, словно целуя его. Но когда она захотела сделать это снова, минут десять спустя, миссис Октябрь ее слегка оттолкнула. В последний раз я видел группу 1 июня. Детеныш был еще жив, а рана его несколько затянулась. Мы уже собрали и уложили свои пожитки и ожидали носильщиков, чтобы отправиться в долину. На прощание я от всего сердца пожелал бедному малышу поправиться и вновь начать резвиться на склонах его родных гор.

Сто лет тому, назад путешественник дю Шайю первый написал, что самец гориллы «в ярости бьет себя в грудь». С тех пор почти все охотники, путешественники и ученые, которым доводилось встречаться с гориллами, описывают это незабываемое зрелище. Животное становится на ноги и руками выбивает у себя на груди быструю дробь. И никто не обратил внимания на то, что удары в грудь — это завершение целого сложного ряда действий, очень характерных для гориллы и содержащих в себе наиболее интересные аспекты ее поведения. Полная «программа», которая редко проделывается, да и то только самцами с серебристой спиной, состоит из девяти более или менее отчетливо разделенных действий. Часто в начале всей «программы» самец сидит, затем закидывает голову и начинает ухать через сжатые губы, сперва медленно и негромко, потом все быстрее и быстрее, и, в конце концов, в момент кульминации эти звуки превращаются в слитный рев.

Видимо, уханье взвинчивает самца и помогает ему прийти в состояние необходимого возбуждения. Этой же цели служат ритмические удары в барабан во время исступленных плясок людей. Пока горилла ухает, ее лицо выражает крайнюю сосредоточенность. Если кто-то из членов группы чем-либо нарушит эти ритмичные вокализы, самец останавливается и, прежде чем возобновить уханье, раздраженно оглядывается по сторонам. Иногда самец сам замолкает на мгновение, срывает первый попавшийся листочек и кладет его между губ. Это проделывается с таким изяществом, и это так неуместно в данной ситуации, что я каждый раз приходил в изумление.

Самки и детеныши прекрасно знают, что уханье и листок во рту означают прелюдию к энергичным, даже неистовым действиям самца, и спешат отойти на безопасное расстояние.