Состав одних и тех же групп горилл в 1960 и 1963 гг.

Последующие четыре дня не принесли нам ничего, кроме разочарования. Облака низко нависали над горами, проливные дожди насквозь промочили лес. Группа VIII перебралась на склоны горы Микено, избрав при этом самую крутую и труднопроходимую дорогу. Наши попытки сделать снимки неизбежно кончались неудачей: то всю местность заволакивало туманом, то животные уходили в самую глубь каньона, где было слишком темно для фотографирования. Промучившись таким образом два дня, мы отказались от этой группы и решили попытать счастья с другой, которую я обнаружил в том месте, где раньше бродила группа IV. Но и эта группа, едва завидев нас, двинулась вверх, в гору, и прошла без остановки из бамбуковых зарослей в зону гигантских сенецио. Я долго пробирался вслед за гориллами сквозь туман и дождь и догнал их только один раз; они продолжали поспешно уходить по глубоким оврагам и скользким откосам. Пришлось прекратить преследование, хотя я так ничего и не узнал толком об этой группе, кроме того, что она была большой; в нее входило по меньшей мере двадцать животных. Даже наши друзья-вороны перестали прилетать в Кабару. Однажды под вечер над нашими головами пролетели две птицы, и я подумал: уж не эта ли самая парочка кормилась когда-то у нашего порога?

Парковый сторож и я снова отправились на поиски горилл в лес, около Бишитси, и за три часа нашли свежие следы четвертой группы. К тому времени как сторож привел сюда Спенсера, а я разобрался наконец в петляющих следах обезьян, солнце спряталось за тучи и дело уже близилось к вечеру. Все же мы вернулись домой, полные уверенности в том, что завтрашний день принесет нам удачу. Утро 19 августа выдалось солнечное и яркое; в Кабаре такие прекрасные дни были редкостью. Спенсеру наконец удалось сделать нужные ему снимки толстеньких самок со своими малышами и других членов группы, собравшихся вокруг огромного самца. Что до меня, то я был счастлив снова наблюдать за группой VII. Верхолаз, самец с серебристой спиной, был по-прежнему вожаком. Голова, шея и плечи стали у него совсем седыми, и мне показалось, что в нем уже нет былой силы и энергии. Не менее разительная перемена произошла и с Короткошерстым, которого я помнил как довольно низкорослого самца с черной спиной. За три года он развился и возмужал. Он невероятно вырос и раздался. Тело его окрепло, голос стал низким, спина — серебристой. Но он по-прежнему часто и раздраженно ревел — очевидно, характер его остался таким же. Миссис Нат тоже постарела, хотя на лице ее сохранилось все то же строгое и властное выражение. Я очень удивился, увидев у нее на руках крупного примерно полуторагодовалого детеныша. Когда я уезжал в сентябре 1960 года, у нее был годовалый детеныш. Значит, она либо забеременела, когда первому малышу еще не исполнилось двух лет, что мало вероятно, либо он, погиб, и тогда она вскоре зачала второго. В течение последующих двух дней мы снимали разных членов этой группы, после чего оставили животных в покое: они и так уже пытались уйти от нас и скрыться среди скал горы Микено.

Все четыре виденные нами группы горилл вели себя одинаково: при встрече с нами они немедленно обращались в бегство, уходили примерно на милю или больше и в конце концов ускользали от нас на недоступные откосы горы Микено. Хотя животные оставались по-прежнему дружелюбными, любопытными и терпеливыми, они явно старались уйти как можно дальше от того места, где их застигли. Это было совершенно новой чертой в их поведении; прежде ни одна группа так себя не вела. Я подозреваю, что такая осторожность была вызвана частыми и неприятными столкновениями горилл с браконьерами.

22 августа пришли носильщики, чтобы нести наше оборудование. Мы уехали из Кабары вполне довольные нашим коротким в ней пребыванием. Спенсер сделал уникальные цветные снимки горилл. Я же наблюдал горилл каждый из десяти дней, проведенных нами в Кабаре, опознал две уже известные мне группы и повстречался с шестью старыми знакомцами. Интересно было отметить, что каждая из этих групп и теперь держалась тех же мест, что и три года тому назад. А самое главное, я с радостью и облегчением могу сказать, что парковая администрация сумела уберечь район Кабары от земледельцев и скотоводов и что горилл было не меньше, чем прежде. Даже тот факт, что животные стали более пугливыми, предвещал только благо с точки зрения их дальнейшего существования. Лишь умение приспособиться к меняющимся условиям поможет им выжить, несмотря на непрекращающееся наступление человека на их горную родину.