Самым интересным во всех этих встречах была очень разнообразная реакция группы VII по отношению к другим. С группой III она мирно делила место ночлега; подходила к группе V на расстояние пятидесяти футов, но не пыталась с ними общаться; враждебно вела себя по отношению к группе XI. Несомненно, некоторые из членов группы VII бродили вместе в районе горной седловины лет пятнадцать, а то и дольше. Во время своих странствий они, безусловно, не раз встречались с соседними группами и с кем-то подружились, а с кем-то стали врагами. Понятно, я не мог знать об этих событиях минувших дней.
Гориллы очень привязываются к членам своей группы, возможно, потому, что чувствуют себя более уверенными и счастливыми среди близких друзей и родственников, чем среди «случайных знакомых». Когда группы встречаются, общаются, а потом расстаются, животные, как правило, остаются каждый со своей группой. Исключения редки. Между серединой февраля и серединой марта к группе VII присоединилась самка с детенышем. Поскольку я ни разу не видел и не слышал об одиноких самках, бродящих по лесу, я подозреваю, что она просто перешла из другой группы, когда они встретились. Пока новая самка не привыкла к моему присутствию, она создавала в группе порядочный переполох. Едва завидев меня, она с визгом бросалась в сторону, немало удивляя этим других членов группы, которые давно перестали считать меня предметом, достойным их внимания. Я уверен, что новая самка точно так же не понимала, почему группа пренебрежительно игнорирует ее отчаянные предупреждения о том, что поблизости злейший враг горилл — человек.
Я никогда не видел драк между отдельными членами разных групп, а такие притворные нападения и обмен свирепыми взглядами, какие происходили между Верхолазом и самцом из группы XI, мне больше не доводилось наблюдать. Гориллы — добрые, мягкие и дружелюбные создания, мирное сосуществование — основной закон их жизни. В этом отношении человеку следовало бы брать пример с горилл. Разумеется, ни одно животное не достигает абсолютного совершенства: имеются вполне надежные сведения о драках, происходивших между самцами. В июле 1958 года два самца с серебристыми спинами, вожаки групп, несколько раз дрались по неизвестной причине. Это сообщил Баумгартель, получивший сведения от своих следопытов — африканцев. 11 августа животные снова подрались, 13 августа один из самцов был найден мертвым. Единственными признаками драки, обнаруженными на его теле, были подбитый правый глаз и укусы на тыльной стороне обеих рук. Доктора, которые исследовали его труп в медицинском училище в Кампале, не смогли установить причины смерти обезьяны.
Для меня было чрезвычайно интересно убедиться в том, что несколько групп горилл могут занимать одну и ту же часть леса и при встрече вести себя миролюбиво. Раньше принято было думать, что каждая обезьяна или их группа занимает территорию, границы которой ревностно охраняются от вторжения других, себе подобных. Горилла, несомненно, делится своей территорией и обильными пищевыми ресурсами с другими представителями своего рода и совершенно не стремится к монопольному обладанию каким-то участком земли.
Хотя группа VII и встречалась иногда с другими стадами, к ней никогда не присоединялись посторонние самцы. В районе Кабары я насчитал семь самцов-одиночек: четырех с серебристыми спинами и трех с черными; возможно, что одиночек было больше. Эти самцы общались только с группами IV и VI. Видимо, только некоторые группы принимают к себе самцов-одиночек, прекрасно знающих, где им будет оказан хороший прием, а где нет. Из всех самцов-одиночек я лучше всего знал Одинокого Бродягу. Это был экземпляр с серебристой спиной, в расцвете сил, с мрачным взглядом и презрительной складкой у рта. Я ему не нравился, и обычно, едва завидев меня, он издавал короткий рев и бросался прочь. Впервые я увидел его 18 ноября, неподалеку от группы VI. Диллон, вожак этой группы, отдыхал в окружении своих самок и потомков. Казалось, что никто даже не замечает Одинокого Бродягу, сидящего в тридцати футах от них. Минут через пятнадцать Диллон встал, и группа продефилировала мимо него. Сам он остался на месте, упорно глядя на Одинокого Бродягу. Диллон явно намекал, что одиночке пора отсюда убираться. В тот день Одинокий Бродяга ушел, но в течение последующих недель я не раз натыкался на него, когда он шел по свежим следам группы. В мае на склонах горы Микено появилась группа IV, и Одинокий Бродяга на неделю присоединился к ней. Потом им снова овладела страсть к путешествиям, он ушел и опять зажил в одиночестве.
Двух других самцов-одиночек — крупного с черной спиной и старого с серебристой, которые, видимо, бродили по лесам вместе, группа VI принимала куда более приветливо, чем Одинокого Бродягу. 9 января я увидел Скандалиста, небольшого самца с черной спиной из группы VI, в обществе двух еще не известных мне самцов. Они были футах в ста от группы. Через несколько минут оба молодых самца присоединились к остальным, причем, появление молодых чужаков не вызывало никакой реакции. Однако самец с серебристой спиной держался на расстоянии. Как всегда, в самую неподходящую минуту спустился густой туман, и мне пришлось прекратить наблюдение. На следующий день, разыскав группу, я увидел, что самец с серебристой спиной уже присоединился к остальным и преспокойно лежит на холмике, окруженный самками. Диллон не обращал на пришельцев ни малейшего внимания. Тем не менее по каким-то причинам они исчезли на следующее утро, и больше я никогда их не видал.
Подобные появления и исчезновения были гораздо более заметными в группе IV. В начале моих наблюдений Чужак присоединялся к группе и уходил от нее по крайней мере дважды, Новенький же примкнул к ней. В январе, после трехмесячного отсутствия, группа появилась на старых местах; В ее составе произошли большие перемены: Большой Папаша все еще был вожаком, но Чужак и Ди Джи, второй самец по рангу, исчезли. Вместо них появился новый самец с серебристой спиной, который занял положение Ди Джи. По-видимому, этот самец привел с собой двух самок и двух детенышей, и теперь в группе стало тридцать животных. 24 апреля Рваный Нос, который был членом группы по крайней мере с августа, куда-то исчез, и мне определенно не хватало моего горластого приятеля. За год в IV группе побывало не менее семи разных самцов, и только Большой Папаша оставался в ней все время. Он был живым воплощением добродушного, терпимого ко всему самца гориллы. Мне думается, что именно благодаря его мягкому характеру в группе то появлялись, то исчезали посторонние самцы. Другие вожаки, вроде Верхолаза из группы VII, видимо, обладали более властным, ревнивым характером и гоняли посторонних посетителей.
Как правило, состав группы подолгу не меняется. Большинство перемен — результат смертей, появления на свет детенышей и прихода самцов-одиночек. В группе V за десять месяцев и в группе VIII за семь месяцев никаких перемен не произошло. В Кисоро была группа, состоящая из одного самца с серебристой спиной, одного с черной, трех самок и детеныша. В промежутке между концом 1957 года и началом 1960 группу неоднократно видели туристы. В феврале 1959 года родился детеныш, и это было единственным изменением в составе стада за два года. Но этой маленькой группе очень не везло: через год из нее ушел самец с серебристой спиной, а вместе с ним большой детеныш. Самец погиб от кишечного заболевания, детеныш был пойман и отправлен в зоопарк. Оставшиеся в живых гориллы перебрались в Руанду и нашли себе нового вожака — самца с серебристой спиной, в группе у которого было только две самки. Объединенная группа, состоящая теперь из восьми животных, прожила спокойно около года. За это время родился один детеныш. В феврале 1961 года самки снова остались без вожака — его убил черный леопард, убийца горилл, а потом жертвой хищника стала и самка. Уцелевшие животные отправились на поиски нового вожака и защитника. По мнению Рубена и его следопытов, поиски увенчались успехом.
Думается, стоит подытожить и вкратце сопоставить известные нам данные об организации групповых объединений других человекообразных обезьян — гиббонов, орангутанов и шимпанзе. Это поможет нам правильнее судить о гориллах. Гиббоны (Вес гиббонов заметно варьирует в зависимости от видовой принадлежности. Если большинство этих «малых антропоидов» обладает весом в пределах пяти — десяти килограммов, то, например, сростнопалые гиббоны, или сиаманги (Symphalangus syndactylus Raffles 1821), достигают восемнадцати — двадцати килограммов.) — весьма подвижные и самые маленькие из человекообразных обезьян (они весят от двенадцати до двадцати фунтов) — распространены весьма широко. Они водятся в Юго-Восточной Азии от Ассама и Бирмы до Таиланда, Малайи, Суматры и Борнео [Калимантан]. Гиббонов существует несколько видов: некоторые ученые насчитывают их пять, другие — двенадцать. Все они живут в одинаковых природных условиях, во влажных тропических лесах, не выше семи тысяч футов над уровнем моря. Подробнее изучался только один вид — белорукий гиббон, или лар (Белорукий гиббон, или лар (Hylobates lar Linnaeus 1771), обитает в южной части полуострова Индокитай. Его биология описана Ч. Карпентером: С. R. Carpenter, 1941, A field study in Siam of the behavior and socia, relations of the Gibbon (Hylobates), «Comparative Psychology Monographs» XVI, N 5 (serial N 84), p. 212.). Доктор Карпентер, наблюдавший в Таиланде двадцать одну группу в течение трех месяцев, отмечает, что в каждой из них было от двух до шести животных. «Обычно гиббоны лары образуют семейные группы: самец, самка и их потомство». Каждая постоянная группа передвигается по верхушкам деревьев на территории от тридцати до ста акров (Акр = 0,4 га.); питаются эти обезьяны преимущественно плодами, а также листьями, насекомыми и птенцами, еще не вылетевшими из гнезда. Хотя соседние группы могут на короткий срок объединяться, как правило, они придерживаются своих районов.
